Осужденный - Александр Авраменко

Он очнулся от транса, когда лезвие коснулось подушечки пальца. Реакция была мгновенной. Взглянул на таймер. Ничего себе, что-то она долго! И вода отчего-то ровно шумит – не слышно струй, разбивающихся о тело. Обычно если кто-то под душем, то звук меняется из-за движений тела. А тут словно просто открыли кран, и вода вытекает из него одинаковой струей. Странно. Очень странно…

Иван поднялся, подошел к двери. Так и есть. Монотонный шум воды. И больше ничего. Неожиданно тревога вкралась в его сердце. Не раздумывая, рванул ручку на себя. Замок не выдержал, хрустнул, и де Берг замер на пороге: вода действительно лилась в пустой кабинке. Симбионт лежала на полу в луже крови, вытекшей из перерезанных вен.

Мужчина бросился к ящику на стене, где хранилась аптечка, выдернул оттуда плоский диск автомедика, приложил его к неподвижной груди женщины. Но тот, вместо того чтобы начать работу, коротко пискнул и окрасился в черный цвет, показывая, что человек безнадежно мертв и даже регенерационная ванна не поможет. Мозг необратимо разрушен…

Иван опустился на пол, поднял голову Юлли и положил к себе на колени, осторожно коснулся уже заледеневшей щеки. Грустная улыбка, навсегда застывшая на ее губах. Прижал прекрасное лицо к себе. Поднял голову кверху и вдруг застыл: на большом зеркале было наискось написано по-имперски: «Прости и прощай!..»

– Папа, а где тетя Юлли? – Михаил поднял удивленное лицо к отцу. – Я не видел ее весь день.

– Я тоже, – поддакнула Врединка.

Иван отвернулся в сторону, потом тихо ответил:

– Ее больше нет. Она умерла.

– Умерла?! – хором воскликнули оба ребенка, переглянувшись, и мужчина снова повторил:

– Да, умерла. Вы пошли спать, а ее не стало.

– Но, папа…

– Все. Я не хочу об этом говорить.

Ему действительно не хотелось. Он просидел почти до утра в душевой комнате, держа ее голову на своих коленях. Потом, когда забрезжил рассвет, вызвал с Базы двух многофункционалов, которые за полчаса выжгли в скалистом массиве гробницу, в которую де Берг и отнес Симбионта на руках. Потом, повинуясь мысленной команде, роботы завалили вход камнем и расплавили породу, замаскировав захоронение так, что его невозможно было обнаружить. Пробыв у могилы еще два часа в одиночестве, Иван вернулся назад, в свой дом и поднялся в кабинет. В комнате его и нашли дети, вскочившие с постелей ни свет ни заря, опасаясь, что папа опять куда-нибудь пропадет.

С улицы донесся звук сигнала на завтрак, и Михаил потянул отца за руку:

– Папа, пошли. Кушать пора!

Тот вздрогнул – да. Юлли-Ярро больше нет. Значит, первая все-таки одержала верх над второй. А когда почувствовала, что начинает проигрывать, забрала изменницу с собой. Спасибо тебе, девочка! Спасибо… У него еще есть отмеренный биологическими часами срок. Примерно лет пятьдесят. Он многое успеет сделать за это время. Очень многое. Во всяком случае, Галактика уже не останется прежней.

Иван вышел во внутренний двор под удивленные взгляды тех, кто находился там.

Дети. Командующий. А где же его красавица-супруга? Неожиданно одна из рабынь сжалась в комок, словно услышав мысли хозяина. Де Берг подошел к своему месту, где стояло два кресла.

– Уберите, – показал на второе сиденье. – Оно больше не понадобится.

Затем повернулся к тем, кто стоял у стола, ожидая, пока он займет свое место:

– Сегодня ночью моя супруга скончалась от сердечного приступа. Восстановление оказалось невозможным. Ее мозг полностью разрушился.

Потянул с головы форменный убор, обнажая голову. Его примеру последовали остальные мужчины.

– Командующий! – вскрикнула Илиана, но Иван вскинул руку в столь хорошо знакомом девушке останавливающем жесте.

– Я уже похоронил ее. Спасибо. Теперь прошу всех приступить к трапезе. А меня не надо беспокоить до завтра. Я хочу побыть один. Пожалуйста… – Он повернулся и медленно исчез в дверях дома.

Люди смотрели друг на друга недоумевающими взглядами. Как так? Еще вчера эта женщина встречала мужа и казалась такой счастливой, и вдруг – умерла? Что-то тут не так… Дервейс обвела всех свирепым взглядом, и народ притих. Илиана вышла на середину зала:

– Вы слышали приказ? Всем приступить к приему пищи! А тому, кто вздумает распускать сплетни о Командующем, я лично вырву из груди сердце и заставлю его сожрать! Так и знайте!

Ее поддержали согласным ворчанием девушки-абордажницы, с которыми де Берг вместе ходил на захват монсерратской яхты.

Иван бросил взгляд на закрывшуюся за компаньонами – нет, теперь уже соратниками! – дверь кабинета, в которую они ворвались два часа назад, услышав о смерти его мнимой жены. Теперь у него больше не осталось тайн от своих товарищей. Им он рассказал все. Всю правду о них обоих, их взаимоотношениях. Об истории, которая началась несколько тысячелетий назад и так печально закончилась… Не скрыл ничего. И они поняли и приняли это как должное.

Де Берг налил себе кофе, сделал глоток. Да, теперь он вновь один. Хотя – нет. Есть еще дети. И ради них он будет сражаться до конца. Снова сделал глоток, прикрыл глаза, и перед мысленным взором вновь возникли огромные города, гордые свободные люди, величественные стройки и могучие корабли… Империя! То, ради чего стоит жить и ради чего можно умереть с чистой совестью…

Герцог Марлитанский Эстольд Двенадцатый был взбешен. Нет, это мягко сказано! Его глаза застилала багровая пелена ярости к ублюдкам, которые посмели сорвать его свадьбу! И теперь он, сиятельный Владетель, с родословной, уходящей в глубины веков, оказался унижен неизвестно кем. Уже месяц Эстольд не находил себе места. Даже казни и пытки, которые успокаивали его раньше, не давали отдыха душе.

О, как он жаждал отмщения! Его руки сжимались в кулаки, когда он представлял себе сцены мести оскорбившим и унизившим его! Марлитания отомстит так, что вся Галактика содрогнется, когда услышит об этом!.. Его шпионы сейчас роют землю носом, чтобы найти малейшие следы преступников. То же самое предпринимает и Монсеррат.

Безутешный маркиз разыскивает единственную дочь. Сотни самых влиятельных семейств маркизата также роют землю, чтобы разыскать своих пропавших дочерей, сопровождавших принцессу на свадьбу. Все уцелевшие солдаты охраны казнены после допросов по приговору суда, как не исполнившие свой долг и нарушившие присягу. Офицеры разжалованы в рядовые и сосланы в самые дальние гарнизоны. Но этого мало. Мало! Но ничего. Есть место, где знают всё, что творится в мире. Барахолка! Правда, цена будет немаленькой, но столь огромное унижение оставлять безнаказанным нельзя! Ни за что! И тогда…

Пухлые руки Эстольда вновь сжались в кулаки. Он прикажет посадить на колья тех, кто принимал участие в нападении на караван, а их командиров выпотрошит лично и заставит смотреть, как их внутренности пожирают собаки. А потом, потом… Герцог так и не решил, что сделает с ними: то ли изжарит заживо, то ли медленно опустит в кислоту, растворяющую тело. В двери его личных покоев постучали, и когда он крикнул разрешение войти, в помещение просочился начальник разведки, сразу согнувшийся в поклоне и протянувший папку с бумагами.