Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

Юрий взял завернутый в суровое полотенце бювар и сунул за пазуху.

– Если у вас будет возможность, – добавил казначей, – сообщите моей семье о том, что я умер, помня о них… А сейчас забирайте свою… спутницу и идите на правый борт, там шлюпок еще достаточно… Не мешкайте!

– Сэр, я насчет шлюпки номер четыре, ее невозможно спустить.

Лайтоллер зло смотрел на боцмана.

– Что с ней? Заело шлюпбалку?

«Еще три-четыре десятка трупов…» – промелькнуло у него в мозгу.

– Нет, сэр, понимаете… Там как раз под шлюпкой торчит шток запасного механического лота нашего «Титаника». И он-то не пускает шлюпку вниз.

– Как-нибудь срубить или спилить его можно? – как можно спокойнее спросил старпом.

– Так точно! Он, слава богу, деревянный. Я уже отправил матроса Паркера и баталера Джека Фоули, но они никак не могут разыскать топор.

– Топоры есть на пожарных щитах, – бросил он, почти физически ощущая, как впустую уходит бесценное время.

– Хорошо, сэр… Я распоряжусь.

– И еще, боцман…

– Да, сэр! – Адольф Николс ел Лайтоллера глазами.

– Приказываю открыть лацпорт на палубе «D». И выводите туда людей из третьего класса.

– Мистер Чарльз, а шлюпки? – Взволнованный моряк даже слегка забыл о субординации.

– Часть шлюпок мы спустили в спешке полупустыми. Я распоряжусь, чтобы они вернулись для спасения оставшихся на борту лайнера людей. Через лацпорт их проще и быстрее загрузить.

«Как ты, интересно, распорядишься, в рупор орать, что ли, будешь?» – зло подумал Николс.

Отпустив боцмана, Лайтоллер спустился вниз.

Без особого волнения и цели, больше по вбитой привычке к параграфам корабельного Устава и Британского Кодекса Торгового Мореплавания, пробирался он длинными коридорами. Вот у одной каюты приоткрыта дверь. Он заглянул внутрь.

На растерзанной кровати лежала груда одеял и подушек. Она-то и спрятала от глаз офицера бесчувственное тело мертвецки пьяного пассажира, что упал с постели на пол с другой стороны ложа, мечась в алкогольных парах…

– Нет никого, – сказал сам себе Лайтолдер и машинально запер дверь, пойдя дальше.

Через минуту каюту опять огласил храп, но услышать его было некому. Судьба купца первой гильдии Бонивура была решена.

Бросив машинально взгляд в шахту аварийного трапа, Чарльз ощутил вдруг настоящий ужас, какого не переживал давно, увидев, как зеленая океанская вода медленно вползает со ступеньки на ступеньку, и сквозь нее колдовски, зловеще мерцают аварийные светильники…

Посадка в шлюпки продолжалась.

Ожидая своей очереди, люди переговаривались.

Одни жены со слезами целовали мужей, как будто прощаясь, другие с наигранной веселостью говорили какие-то слова, что все будет хорошо.

– Надевайте спасательный жилет, мадам!

– Нет!

– Но его надо надеть.

– Не буду! Он ужасно противный!

– Скорее это последний писк моды!

– Я записалась в парикмахерскую, вот незадача!

– Если я не выживу, передайте это моей сестре, адрес на конверте.

– Вы пессимист, сэр.

– Вода ледяная – вряд ли в ней можно продержаться долго.

– Мама! Мама! Пустите маму…

– Все в порядке, моя девочка, – успокаивал совсем юный ирландец свою жену, которая была еще моложе, – ты иди, а я еще немного побуду здесь.

– Береги себя, Джонни!

– Дорогая, храни тебя Небо!

– Иди, Лотти! Ради бога, ради наших детей, будь храброй! А я сяду в другую шлюпку…

– Я хочу быть в лодке вместе со своей подругой! – верещала какая-то дама, по виду из полусвета. – Иманита, любимая!

А вот старый знакомый, лорд Фаунтлерой с внуком и молодой женщиной, видимо гувернанткой. Мальчик тепло одет, на гувернантке тоже длинное пальто и ватная шляпа. Сам же старый аристократ лишь в сюртуке и цилиндре.

– Дедушка, дедушка, а как же вы? – теребил старика за рукав ребенок.

– Я, если даст бог, спасусь…

– Дедушка я останусь с вами!

– Джерри, вы должны идти, – не допускающим возражения тоном приказал Фаунтлерой-старший. – Не поплывет же мадемуазель Жюно одна! Вы последний в роду, и на вас лежит большая ответственность. И передайте леди Марте, – он запнулся, – передайте вашей матушке, что я прошу у нее прощения за то, что был столь несправедлив к ней.

В душе Ростовцева поднималось отчаяние, но он справился с собой.

Елена меж тем неотрывно смотрела на темный горизонт, но там ничего не было, только усеянное звездами небо над головой и льдины в воде.

– Лена! Эта шлюпка будет готова через несколько минут, и я хочу, чтобы ты села в нее.

– А ты?

– Я тоже сяду, когда будут сажать мужчин…

Переведя дыхание, девушка молча смотрела на него. В глазах отражалось удивление и растерянность.

Он молча притянул ее к себе и поцеловал в лоб. Его пальцы коснулись ее разбитой брови.

– Елена, у тебя кровь идет.

– Чертова сумасшедшая гадина! – мрачно произнесла Елена. – И где она сейчас?

– Кажется, выпрыгнула за борт! – бросил Юрий, чувствуя некоторое удовлетворение при мысли о том, что злоба и безумие сообщницы Монпелье привело ее к гибели.

Посадка продолжалась.

– Прощай, сынок. – Человек в пижаме и халате передал в шлюпку ребенка лет трех. – Девочки, будьте умницами, приглядывайте за мамой.

Затрещали шлюпбалки, завизжали шкивы, и еще одна шлюпка оказалась на палубе.

– Сейчас ты сядешь в нее, – сказал Юрий, вновь привлекая Елену к себе.

И… и вдруг испытал облегчение оттого, что принял решение.

– Вот. – Он вытащил из-под пальто сверток с бюваром. – На тот случай, если… – Он запнулся. – Тогда возвращайся в Россию, и там отдашь это надворному советнику Базилевскому, он разберется, что с ними делать. Осип Иванович Базилевский, Охта, Екатерининская улица, дом двенадцать.

– Что это? – пролепетала Елена в глубочайшем недоумении.

– Бумаги барона…

– Не может быть!!! – забывшись, она вцепилась в лацканы его пальто. – Но… как?!

– Да какая уже теперь разница? – усмехнулся Юрий, стянул с себя пальто и накинул ей на плечи.

– А это – на дорогу. – Из кармана смокинга он достал конверт с гонораром от Исмея.

Елена вдруг порывисто обхватила его шею. В уголках глаз блеснула слеза. Совсем близко он увидел ее ставшее таким дорогим лицо, осунувшееся и напряженное.

– Я люблю тебя… – прошептали ее губы.

– Я тоже тебя люблю, Лена…

– Еще три места! – хрипло произнес офицер.

С вздохом облегчения Юрий увидел, как его подопечная забралась в шлюпку.

Шлюпка была заполненной до отказа, когда Лоу прыгнул в нее.

– Спускать! Трави помалу! – распорядился он, как будто так и надо.

Моряки, не сказав ни слова, продолжили вращать лебедку.

В этот момент краснощекий парень, по виду школьник старших классов, с криком прыгнул в шлюпку и торопливо полез под скамейку. Лоу деловито вытащил его за ногу, тот упирался, вцепившись в гребную банку.

– Shit!! – Третий помощник направил на него револьвер. – Считаю до десяти. Если не вернешься на корабль, вышибу тебе мозги.

– Мне страшно. Я не хочу умирать! Мне еще и девятнадцати нет! Почему именно я? – кричал парень. – И почему именно так? Если бы можно было вернуть время, я никогда бы не сел на этот корабль!

В эту минуту маленькая девочка, спрыгнув с колен матери, схватила Лоу за рукав.

– Дяденька офицер, не стреляйте, пожалуйста! – упрашивала она сквозь слезы. – Не надо убивать этого бедного человека!..

– Ради бога, парень, будь мужчиной! – воскликнул Лоу, опуская револьвер. – Мы обязаны в первую очередь спасти женщин и детей.

Юнец отвел глаза и перелез обратно на корабль, не проронив ни слова. Он сделал несколько неуверенных шагов, затем лег на палубу и зарыдал.

Они продолжили спуск. Но когда шлюпка оказалась напротив палубы «C», какой-то пассажир третьего класса, по виду итальянец, рванулся и запрыгнул в шлюпку. Лоу потянул его за воротник и со всей силы швырнул обратно на «Титаник». Юрий видел сверху, как дюжие мужики из третьего класса месили кулаками бедолагу и кровь заливала его лицо. Вот шлюпка уже на воде, и Лоу вместе с матросами взяли весла и начали быстро грести прочь…