Цветок на ветру (СИ) - Татьяна Лисицына

— Я хочу увидеть ту комнату.

Он с трудом оторвался от нее и распахнул дверь.

В просторной спальне, где у окна стояла двуспальная кровать, а на полу лежала медвежья шкура, мебели больше не было. Все стены от пола до потолка были оклеены Зоиными фотографиями. Здесь были и школьные снимки и даже последние газетные и журнальные вырезки.

— Здесь вся моя жизнь, — Зоя подходила то к одной фотографии, то к другой. Юра молча следил за ней.

Внезапно в нем созрело решение. Он больше не сможет здесь жить. После того, как она была здесь с ним, это будет слишком больно. К тому же он дал ей обещание. Он действительно должен покончить с прошлым. Зоя права, во всем права. Если она смогла выстоять, ему стыдно жаловаться. Жизнь для других пойдет ему на пользу, он слишком долго был эгоистом. Он подошел к Зое.

— Тебе нравится этот дом?

— Здесь восхитительно, — глаза Зои горели.

Он нашел ее руку и положил в нее ключи.

— Это твой дом. Тот дом, который я должен был построить для тебя, еще когда собирался на тебе жениться. Но я всегда опаздываю.

— Нет, Юрка, я не смогу. Ты с ума сошел. Тебе пригодятся деньги. Ты можешь его продать.

— Я никогда не смогу продать этот дом, также как и оторвать хотя бы одну фотографию со стены. Но поскольку ты взяла с меня слово, я не смогу здесь больше жить. Будет даже лучше, если мне некуда будет убегать от моей семьи.

Зоя задумчиво вертела в руках ключи, думая, как поступить. Наконец, она вспомнила. У Жака был хороший друг, который жил в Швейцарии. Там есть и больница, в которую можно положить его сына. Они специализируются на таких заболеваниях. Она сможет договориться, чтобы отвезти туда мальчика. Юркиной жене необязательно знать, кто занимается этим вопросом.

— Хорошо, — Зоя положила ключи в карман. — Но с одним условием. Ты разрешишь мне положить твоего сына в одну хорошую клинику за границей. Жене скажешь, что продал свою любимую дачу, чтобы вылечить сына. Она поверит и оценит.

— Хорошо. Но ответь мне на один вопрос. Ты делаешь это, потому что чувствуешь свою вину перед кем-то?

— Помнишь, однажды я сделала аборт? После этого я потеряла Катю, а у тебя родился больной ребенок.

— И еще мы потеряли друг друга, — закончил он, беря ее за руки.

— Да, но мы должны сделать все, чтобы спасти твоего сына.

— Хорошо.

— А сейчас, когда мы все решили, мы можем вновь попробовать войти в ту же реку. И пусть злые языки говорят, что это невозможно. Надеюсь, у тебя здесь есть гитара?

— Конечно, и бутылка красного вина. Того самого Кабернэ. Я с тех пор пью только это вино.

Зоя улыбнулась и обняла его. Как могли они расстаться?! Как они могли столько всего наворотить?! Она вдруг вспомнила свою строгую бабушку, которая частенько повторяла строку одноименного романса: «только раз бывают в жизни встречи». У них была эта встреча, но они все потеряли. Но у них еще есть этот последний день прощания, последняя сумасшедшинка их молодости, последняя капелька их любви. И пусть подольше не наступает завтра, и пусть будут так же нежны объятия, как много лет назад. Они смогут второй раз войти в эту реку, потому что это будет единожды. Зоя посмотрела в его глаза, те самые глаза, которые так любила когда-то, и тихо сказала:

— Я хочу быть с тобой.

Глава 17

Алексей терпеливо ждал, когда закончатся уроки. Стоял у ворот, вспоминая свою Аленку. Она сейчас была в восьмом классе. Он никогда не встречал ее из школы, потому что всегда был занят. Приезжал по выходным, водил ее в кафе пообедать, потом они шли в кино, и он всегда давал ей денег на карманные расходы. Конечно, она не рассказывала ему никаких тайн. Он даже толком не знал, как она учится. Бывшая жена жаловалась на ее трудности с геометрией. У девочки не хватало пространственного воображения. Она не могла представить себе сечение пирамиды. Зоя недавно призналась ему, что всегда плохо училась, потому что сама жизнь казалась ей интереснее школьных предметов. Он внимательно наблюдал за выходящими школьниками, чтобы не пропустить Катю. Хотя ее невозможно было не заметить, она слишком выделялась из толпы. Зоя удивится, увидев какой стала ее дочь. У нее уже есть мальчик. Алексей задумался об Аленке. Он не знал, есть ли у нее друг. Она никогда об этом не говорила, а он стеснялся спросить. Да, теряется нить между отцами и детьми после развода. И это неизбежно. Почему-то он подумал, что не так уж и осуждает Руслана. Кто виноват, что в нашей стране такие законы и кто виноват, что прежние отношения между мужчиной и женщиной отмирают, а дети, наоборот, продолжают расти и им до старости нужно, чтобы их папа и мама любили друг друга.

Он заметил Катю издалека. Она и ее долговязый молодой человек выходили последними. Он открыто обнимал ее за плечи, с гордостью демонстрируя всем, что она его девушка и что-то ей говорил. Они остановились, и Алексей с ужасом увидел, что девушка достала из кармана сигареты. «Не может быть, что она уже курит! Куда только смотрят родители!» — разозлился он, наблюдая, как она затягивается. У него было дикое желание вырвать у нее сигарету и отшлепать. Зоя расстроится, когда узнает. Их догнали еще какие-то ребята. Перебрасываясь жаргонными словечками, они шли к воротам. До Алексея донеслось предложение одного из школьников «попить пивка». Все это его возмутило. Тогда, в восьмидесятых, они вообще почти не пили, а уж курили только мальчишки, и то тайком. Катя прошла совсем рядом, не обратив на него внимания.

Алексей последовал за ними. Молодежь направилась в сторону коммерческого киоска. Они купили пива и остановились здесь же неподалеку от школы на скамейке, бросив портфели в снег. Почти все из них курили. Он наблюдал, как молодой человек открыл банку и протянул Кате. Она сделала глоток и снова закурила. Алексей расстроился. Почему-то он не ожидал, что Катя курит и пьет пиво. Ведь ей же всего пятнадцать. Да, в их времена девочки были другие. Этим все нипочем, они расположились рядом со школой и им плевать, что учителя увидят их за этим занятием. Алексей терпеливо ждал, укрывшись за беседкой. Наконец, Катя и ее молодой человек остались одни. Они сидели на качелях, качались и о чем-то беседовали.

Он пошел прямо к ним, но увлеченные беседой, они не сразу его заметили.

— Ну, здравствуй, Каролина, — спокойно произнес он. Девушка смутилась. В ее руке была зажженная сигарета, и она явно не хотела, чтобы это дошло до ее родителей.

— Здравствуйте! — девушка встала с качелей, и Алексей обнаружил, что она достаточно высокая, во всяком случае, выше Зои. Вблизи он заметил, что ресницы у нее такие же длинные, как у Зои, и вообще она хорошенькая. Вот только косметики слишком много.

— Меня зовут Алексей, — он достал свое удостоверение и показал ей.

— О, следователь, — Каролина улыбнулась. — Чем обязана? Надеюсь, я ничего не натворила? — она опустила ресницы, опустив зажженную сигарету вниз.

Алексей тоже улыбнулся. Эта пигалица еще пыталась с ним кокетничать. Он взял из ее руки сигарету и, затушив, выбросил окурок в урну.

— Тебе не идет курить, — отрезал он. — Мне надо поговорить с тобой, — он недвусмысленно посмотрел на молодого человека, давая ему понять, что он лишний, но его это только завело.

— Я никуда не отпущу Каролину. Кто вы такой? — Артем посмотрел на девушку. — Каролина, ты его знаешь? Что ему нужно?

— Именно это я и собираюсь объяснить, — спокойно ответил Алексей. — А поскольку это дело семейное, я хотел поговорить с Каролиной наедине. Но если она не возражает…

— Если вас прислала моя мать, то прошу вас передать ей, что я не желаю ее видеть. Надо было раньше думать.

Мысль, что Каролина знает, что Зоя ее мать, никогда не приходила в голову Алексею. А он-то хотел ее удивить, обрадовать. А она уже все знает и еще имеет наглость заявлять, что не хочет видеть Зою.

— Хорошо, Каролина, — сразу нашелся он. — Если вы все знаете, тогда тем более нам нужно поговорить. Здесь неподалеку есть кафе, я могу угостить вас кофе.

— Я не пью кофе и нам не о чем разговаривать, — отрезала Каролина. — Передайте моей матери, что я так долго считала, что она умерла, что предпочитаю не слышать о ней до конца дней своих. Мать, которая бросила своего ребенка не может считаться матерью.

— Да кто наговорил тебе такую чушь! — вырвалось у Алексея. — Ты можешь, по крайней мере, меня выслушать?

— Нет! — отрезала Каролина и перекинула сумку через плечо. — Пошли, Артем.

— Подожди, — Алексей придержал девушку за руку, но она раздраженно освободилась.

— Оставьте меня в покое. Я не хочу ничего слышать.

Алексей взглянул на Артема, который не двинулся с места. Он словно чувствовал, что для нее будет лучше остаться, но не решался ей противоречить.