Счастливый случай - Джанет Ниссенсон

Он почувствовал, как стены ее киски сжимаются вокруг его члена как тиски, когда она закричала его имя как молитву. Этого было достаточно, чтобы толкнуть его через край, его тело вжало ее в матрас, пока он сильно кончал. Он запрокинул голову назад и из его горла вырвался крик, эхом отражающийся от стен.

Обессилев, он рухнул на нее, ее ноги были все еще обернуты вокруг него. Она скользнула пальцами в его густые волосы и прижала голову к своей груди. Он почувствовал сладкие, нежные поцелуи, которые она оставляла на его висках, лбу и щеках. Ему потребовалось время для того, чтобы нормально дышать, пока Джулия ласково поглаживала его спину и плечи.

Потом она обхватила его лицо руками и подняла его голову, пока их взгляды не встретились. Даже в полумраке он мог видеть мерцание слез в ее глазах, но на ее губах играла улыбка.

— Чтоб ты знал, — прошептала она. — На этот раз я не дам тебе уйти. Ты принадлежишь мне, только мне, и пора тебе признать это.

Натан застонал и обрушился на ее губы в длинном поцелуе. Она обвила руками его шею, притягивая его ближе, как будто боялась, что он исчезнет, если она отпустит его.

— Я никуда и не собираюсь, детка, — прошептал он ей на ухо. — Я так безумно влюблен в тебя, Джулия. Прости, что мне понадобилось столько времени, чтобы, наконец, признать это.

Она завизжала от восторга, вылезая из-под него, чтобы забраться сверху и обернуть руки вокруг его тела.

— О, Боже, я тоже люблю тебя, Натан. Я никогда не думала, что услышу от тебя эти слова.

Он отвел ее влажные, спутанные волосы от щеки и поцеловал ее в лоб.

— Я думаю, я слегка влюбился в тебя еще в первый раз, когда увидел тебя в Нью-Йорке. На тебе было то сексуальное белое платье и какие-то фиолетовые туфли, и ты выглядела одновременно и хладнокровной и горячей. — Он нахмурился. — Это вообще имеет смысл?

— Как ни странно, да. И эти туфли не фиолетовые. Это лиловые Gucci. А теперь, к слову об одежде, можно мне уже раздеться?

Он усмехнулся.

— Да. Но я сам сделаю это.

Она легла на свою половину кровати, когда он расстегнул ее маленькую юбку и стянул вниз. Он расстегнул золотые сандали, позволяя им упасть на пол. Джулия вздрогнула, когда он провел руками вверх, и стал массировать обнаженные половинки ее попки.

— Думаю, теперь я должен тебе трусики, да? — прошептал он ей на ухо. — Хотя этот хлипкий кусочек ткани, который ты одела, был не очень то прочным.

Она застонала, пока он ласкал мягкую плоть ее ягодиц.

— Это La Perla, ты похотливый мальчишка. $55 которые ты сорвал с моего тела.

Натан покачал головой в недоумении.

— За такую маленькую вещь? Детка, из тебя просто вытаскивают деньги. Но я более чем счастлив купить тебе такие же. До тех пор, пока только я смогу их видеть.

Она повернула голову, чтобы украсть поцелуй.

— По рукам. А теперь, почему бы тебе не закончить с моей одеждой? Ты еще выполнил не все свои обещания, мистер.

Он слегка повозился с застежкой бюстье, а потом быстро снял его. Она задохнулась, когда его руки скользнули к ее груди, а его губы ласкали ее шею.

— И что же это может быть за обещание, милая моя?

Джулия с трудом дышала, пока он пощипывал ее соски, а его язык смаковал ее ухо.

— Ты обещал, о, Боже, трахнуть меня, отшлепать и съесть. И, ах, так хорошо, ты, ах, не выполнил весь список.

Он перевернул ее на спину и навис над ней, скользя рукой по ее животу.

— Ну, я ничего не говорю просто так. И я действительно думаю, что ты заслуживаешь порки, детка. Ты сегодня была очень, очень плохой девочкой.

Она раздвинула ноги, пока он пальцами поглаживал ее лобок.

— Ммм, но я сделала это для тебя. Думаю, я заработала еще один раунд.

Натан скользнул двумя пальцами глубоко в ее промокшую киску.

— Ты такая мокрая, что у меня займет вечность, вылизать тебя досуха. И когда я закончу, ты будешь еще более влажной.

Голова Джулии упала назад, когда он добавил третий палец, продолжая двигаться вперед-назад в ускоренном темпе.

— Для тебя я всегда мокрая, Натан, — хрипло сказала она. — Каждый раз, когда я оказываюсь рядом с тобой, все, о чем я могу думать, как твой большой член жестко берет меня, и только от одной этой мысли я становлюсь влажной.

— Иисус. — он поцеловал ее живот. — Ты такая горячая штучка, Джулия. И каждый раз, когда я тебя вижу, я возбуждаюсь. Особенно от этих сексуальных платьев и высоких каблуков, которые ты носишь. Ты специально одеваешься так, чтобы подразнить меня?

Она толкнулась бедрами к нему.

— Просто хотела убедиться, что ты в курсе чего лишаешься, дорогой.

Он зарычал.

— Я обязательно отшлепаю тебя за это. Но сначала.

Она схватила его за волосы, останавливая, когда его рот приблизился к ее клитору.

— Натан, подожди. Сначала я должна помыться. Я вся липкая.

— Мне плевать. Я хочу узнать каковы на вкус мы вместе. Моя сперма и твои соки. Держу парик, это вкусно.

— О, Боже, — закричала она, когда его язык скользнул внутрь ее горячего, влажного влагалища. Ее плоть была уже сверхчувствительна после жесткого секса, которым они занимались, и она дрожала от каждого движения его языка. Он облизал внутреннюю часть ее бедер, убрал липкие следы спермы, а затем уткнулся лицом в ее мокрые складки. Он взял губами ее и без того чувствительный клитор, и стал жестко посасывать, и она развалилась на части от очередного оргазма. Но он был неумолим, его язык продолжал поглощать ее снова и снова, пока ее тело дрожало.

Она схватила его за голову.

— Больше не могу, — прошептала она. — Для меня это слишком.

Он все еще держал ее за бедра.

— Еще раз. Позволь мне доставить тебе удовольствие, детка. А затем я снова возьму тебя. У меня такое чувство, что я смогу заниматься с тобой сексом всю ночь напролет. Вот как я возбужден.

Она застонала, когда его голова снова упала между ее ног. На это раз он то облизывал ее, то трахал своими пальцами, посасывая ее клитор и лаская его своим большим пальцем. Она была настолько мокрая, что ее соки струились по бедрам, и он не успевал облизывать их. Когда она снова достигла пика, ее тело оторвалось от матраса, а крики, которые вылетали из ее рта, были слабыми и почти жалобным.

Но Натан был неумолим, слишком возбужденный и нуждающийся, чтобы позволить ей прийти в себя, он поднял ее и поставил на четвереньки. Джулия ахнула, когда он вошел в нее сзади, яростно вколачиваясь в нее. Он обернул руку вокруг ее талии и потянул ее вверх, чтобы усилить угол свои глубоких толчков, а затем прикусил нежную плоть ее шеи, клеймя ее. Она еле дышала, ей практически не хватало воздуха. Его шары были такими полными и опухшими, что болели от необходимости освобождения, но он слишком хорошо чувствовал себя, находясь в ней, чтобы остановиться. Он никогда не был так возбужден, так распален, и знал, что только Джулия способна довести его до такого состояния.