Срочно разыскивается герцог - Селеста Брэдли

– Вы назвали его своим братом.

Он вздохнул.

– Вы не желаете слушать ничего против него, не так ли? Как вы можете быть такой слепой?

Девушка снова улыбнулась, в этот раз немного печально.

– Я не слепая. Я знаю, кем он является, точно так же, как и вы. Даже больше, чем вы, потому что Рейф ничего не скрывал от меня. Я знаю, как он жаждет найти свое место в жизни, что он ничего так не желает, как заботиться о Брукхейвене, который так любит. Знаю, что ему мучительно больно из-за того, что мы сделали вам…

– В этом я сомневаюсь.

– В этом вы никогда не должны сомневаться, – парировала Феба. – Это я соблазнила его, знаете ли. Он изо всех сил сопротивлялся влечению, при каждой возможности. Я признаю, что ему это удавалось не слишком хорошо – просто у него было слишком мало опыта в этом, знаете ли. Все эти замужние дамы и веселые вдовушки… – Она пожала плечами. – Боюсь, что его симпатичная внешность не пошла ему на пользу.

Маркиз слегка нахмурился.

– Он рассказал вам все это? Я удивлен. Признания – это необычная для него форма убеждения.

– Это именно то, что я пытаюсь сказать тебе, Колдер. Он не играет роль рядом со мной. Он всего лишь Рейф, внебрачный сын и презираемый брат, но он больше не игрок и не проворный любовник – а просто человек, у которого нет настоящего дома в этом мире.

Колдер застыл.

– Я никогда не презирал его. Его никогда не прогоняли от моей двери.

– Нет. Он знает это. Но это никогда не будет его дверь, разве ты не понимаешь? Можешь ли ты представить, каково это было для Рейфа, вырасти рядом с тобой, зная, что его дом, его наследство, его мир никогда по-настоящему не будет принадлежать ему? Законный брат, даже младший, может питать какие-то надежды на то, что он унаследует что-то, или, по крайней мере, получит часть наследства. Внебрачный сын, особенно тот, кто любит всю эту землю с такой силой, на которую может надеяться любой отец, сын которого обучили и подготовили к любой ответственности, так же, как и тебя – но ему никогда не доверят эту ответственность.

– У него были возможности, – натянуто произнес Колдер. – Он получил свою законную часть состояния, когда умер наш отец. Он потратил его на карты и женщин.

– Ему было восемнадцать лет! И к тому же он был злым и растерянным. Рейф любил вашего отца, несмотря на то, что тот отдавал предпочтение тебе перед ним. Он делал ошибки, слишком много ошибок. Но разве ты не заметил, что со времени твоего… твоего кризиса… он изменился? Он вернулся, чтобы поддержать тебя, чтобы ты не был один.

Колдер резко встал, отрывистыми шагами подошел к окну. После долгого молчания он прижал руку к лицу.

– Я подумал, что у него просто закончились деньги. Подумал, что в моей ситуации он увидел гарантию того, что я, вероятно, не выброшу его за порог.

Феба подняла руку, но не коснулась его. Он был не из тех людей, которые тянутся за утешением.

– Рейф изменился. Он оплатил свои долги. Он больше не является завсегдатаем за игорными столами. Он несколько лет не напивался до мертвецкого состояния.

– Однажды.

– Что?

– Он напился до оцепенения в тот день, когда я сказал ему, что ты согласилась выйти за меня замуж.

– Ах. – Девушка вздохнула. – Это была ошибка, ты же знаешь. Я думала, что предложение исходит от него. Я не знала его полного имени.

Колдер повернулся к ней лицом.

– В конечном счете, я догадался об этом.

– Неужели? Тогда почему…?

Он отвел взгляд.

– Ты мне понравилась. Ты… девушка, которая отличается от других. Я подумал, что если ты узнаешь меня, то ты можешь… – Он пожал плечами. – Так или иначе, не похоже, что я смог бы разорвать помолвку, не вызвав огромного скандала.

Совершенно верно. Этой угрозы было достаточно, чтобы помешать ей сделать то же самое на протяжении долгого времени.

– Это было бы менее скандально тогда, чем будет сейчас, – с сожалением проговорила Феба.

Маркиз снова впился в нее своими темными глазами.

– Тогда не делай этого. По крайней мере… по крайней мере оставьте пока это дело в покое. Если… когда Рейф вернется, будет еще достаточно времени, чтобы разъяснить этот вопрос.

Отложить это безумие до тех пор, пока Рейфа снова не будет рядом с ней? Соблазнительно. Господи, как она скучает по нему. Беспокойство постоянно дергает ее, словно леска, зацепившаяся за что-то жизненно важное. О, Рейф. Девушка обхватила руками свой похолодевший живот. Где же ты?

Колдер ждал ответа. Феба сделала вдох.

– Но весь мир наблюдает за нами, милорд. Разве никто не сочтет это странным, если приготовления к свадьбе прекратятся? Мы должны сказать епископу…

– Мы скажем… в свое время. Прямо сейчас, думаю, будет лучше, если мы будем продолжать жить так, словно ничего не произошло. Дадим Рейфу время сделать то, ради чего бы он ни уехал. Дадим миру возможность поговорить о чем-то еще. Кто знает, возможно, кто-то за это время сделает что-то более скандальное и нам отведут всего лишь одно предложение в самом низу листка со сплетнями.

Феба сумела приглушенно рассмеяться.

– Это было бы прекрасно. Я мечтаю быть всего лишь предложением.

Уголок его губ дернулся вверх.

– Как и я.

От этого соглашения ей сделалось тревожно, но девушка кивнула.

– Тогда мы подождем. Пока.

Трусиха.

Это продлится лишь до тех пор, пока Рейф не вернется. Только до тех пор, пока она не сможет взять его под руку и лицом к лицу встретиться с осуждением всего мира. Он ни за что не захотел бы, чтобы она проходила через все это одна.

Ее рассуждения были здравыми, и девушка знала, что Колдер прав. Почему же Феба ощущала себя так, словно совершила небольшой акт предательства?

Глава 46

В причудливой маленькой деревушке Бернхилл, затерянной в Котсуолде, Вульф, насвистывая, вышел из деревенской таверны. Он подумал о том, чтобы принести с собой достаточное количество монет на это рискованное предприятие – достаточное для того, чтобы соблазнить на свидание прелестную дочь хозяина гостиницы.

После часа в его компании, Вульф оставил девушку смущенной и с покрасневшим лицом, с расширившимися и влажными глазами, но ее пальцы крепко сжимали золото на ладони. Она, вероятнее всего, не станет жаловаться – а если и будет, то какое это имеет значение? Ее отцу это не слишком понравится, но ведь Вольф не живет в этой деревне, не так ли? Он и Стик пробудут здесь только столько времени, сколько потребуется, чтобы остановить свадьбу…

А затем что? Молодой человек остановился прямо посередине улице от этой мысли. Что произойдет, когда Брукхейвен пропустит день своей свадьбы?