Мечтатель - Анатолий Нейтак

— Да неужто? И что ж ты сделаешь?

— Выпну тебя из группы вон, — ответил я очень тихо и медленно, глядя в почерневшие глаза. — Со свистом. Поверь, авторитета мне для этого хватит с избытком. Я хочу получить свой Знак и не стану рисковать им ради выполнения просьбы Сайла.

— А отказ в его просьбе — не риск?

— Риск. Но меньший. Незначительный даже… ведь Железноступ при голосованиях всегда воздерживается, как он мне сам недавно говорил. Кроме того, формирование моей группы будет завершено раньше, чем формирование твоей… или ты полагаешь, что твои вопли многие станут слушать, как музыку сфер?… и значит, вернётся моя группа тоже раньше. А твоя, если даже сгинет в полном составе, мне уже ничего не испортит: к тому времени я буду носить Знак. В крайнем случае, уйду с этой базы на другую: полноправного Охотника и сильного мага, примут везде. Вот как я вижу расклад по ситуации. Мы поняли друг друга? — спросил я, отпуская её.

— Да, — ответила она глухо. Развернулась и ушла обратно в дом Сайла.

М-да. Вот и поговорили.

В итоге всё более-менее устаканилось. Не сказать, что всё стало идеально, но… терпимо.

Куратором моей (точнее, уже нашей) группы, как я и предполагал, поставили Ларага Кремня. Заклинатель-огневик во главе рейда — отличная страховка на случай всяких неприятных неожиданностей, на которые горазды Тёмные Земли. Командир надёжный, опытный и сильный — чего ещё желать ученикам? Да почти ничего.

Разве что хороших соратников…

Кимара (видать, получившая дополнительное внушение со стороны Железноступа, а то и принуждённая им к какой-нибудь клятве) превратилась в чрезвычайно молчаливую особу. Если она и выражала свои эмоции, то исключительно междометиями. Ну, прямо Учиха Саске, хе-хе; для Волкодава-то, тоже знатного молчуна, она слишком импульсивна. А к её оригинальной внешности все мы привыкли быстро. Тем паче, для Охотника внешность — далеко не главное.

Как специалист Плеть нареканий не вызывала. В рукопашной из всей группы с ней мог тягаться разве что Лараг, да и то с большим трудом: уж больно ловко она махала парными ножами-кастетами. На средней дистанции она вообще делала противников одной левой. Кстати, её любимым оружием, в радиусе до дюжины шагов поистине смертоносным, оказался… боевой кнут (дополненный для быстрых ударов в ближнем радиусе чем-то вроде не то камчи, не то нагайки в правой руке). Когда я увидел её с этими атрибутами садо-мазо в первый раз, чуть не заржал. С большим трудом сдержался. И, как выяснилось очень быстро, — правильно сделал. Плетью обуха не перешибёшь, а вот кнутом с тяжёлым трёхгранным жалом перешибить, скажем, ложку — легче лёгкого. Своим оружием Кимара могла «снять» севшую на столб муху, не задев собственно столба, и в три-четыре удара разломать в щепу пехотный щит… если тот не был усилен металлом. Да и по части пращи она оказалась виртуозом. Безусловно лучшей в группе.

Со ста шагов попадать в голову мишени четыре раза из пяти… как по мне, это почти магия!

Вторым «бойцом» группы стал Губа. Каюсь, походатайствовал за парня. Собственно, если бы не провалы на теории, большей частью ликвидированные нашими общими стараниями, его бы давно взяли в рейд. Для семнадцатилетнего Губа более чем прилично стрелял из лука, ловко крутил укороченной глевией и обладал завидной выносливостью. А ещё именно Губа «сосватал» нам с Ларагом третьего «бойца», своего приятеля-соперника — Штыря. Которого я быстренько перекрестил в Шнырька, на что тот лишь щербато скалился, даже не думая обижаться.

Со Штырём вышла отдельная история. В возрасте десяти лет (читай, шесть лет назад) этот мелкий шкет умудрился в течение одной недели стянуть кошельки у трёх Охотников. Правда, он понятия не имел, кого обчищает: та незадачливая троица ходила развеяться в один и тот же бордель в Сигнаре, причём Знаки с собой не брала. Опозоренные «ходоки» (нет, действительно опозоренные, без преувеличений: чтобы подобраться даже к расслабившемуся Охотнику, нужно ох как много ловкости в смеси с везением!), не привлекая городскую стражу, выловили уникума от воровского ремесла и поставили вопрос ребром: или кутузка, или место ученика в гильдии.

Ну а беспризорнику только того и надо было. Крыша над головой есть, кормят регулярно, а не как придётся, компания нормальная, а не уличное отребье, да плюс в перспективе интересная профессия, честный заработок… кто ж от такого откажется? И вот теперь Штырь, оставшись низеньким как бы недокормышем, мог похвастать — стоило скинуть рубаху — внушительной для своих лет, плотной мускулатурой, широкими плечами и пальцами, гнущими подковы. В дальнем бою он предпочитал арбалет, благо мог взводить его без применения «козьей ноги»; очень ловко, на звук и чуть ли не на запах, метал ножи и отменно махал парой клинков, длинным и коротким.

Что до меня самого… я, как «маг», в совместных тренировках «бойцов» участвовал редко. Оно, конечно, взаимодействие родов войск и всё такое, но Охотники — не регулярная армия. И я сильно сомневался в том, что Плети, Губе и Штырю всерьёз придётся защищать меня — обратная ситуация куда вероятнее. Не им требовалось притираться ко мне, скорее, наоборот. С этой целью я, снизив темп физических тренировок и даже пожертвовав временем, что отводил на Архив, вернулся к магической практике. Один боевой маг в группе уже имелся, мне же хотелось при необходимости поработать за поддержку. Я ведь не забыл, как Анира накладывал усиливающие чары на товарищей — и не отказался бы освоить нечто этакое, укрепляюще-усиливающее.

На фоне этих моих изысканий как-то буднично и малозаметно прошли четыре подряд посвящения магов, осуществлённые по моей «революционной» методе. Спасибо Наэли Подушке: подсуетилась, договорилась с кем надо в местном круге Ковена, выпрашивая учеников для эксперимента. (Причём, стоило первому посвящению пройти удачно, как колеблющиеся тут же выделили своих подопечных: кому охота рисковать близкими, имея шанс инициации запретными «стихиями» и как следствие — необходимостью лично убивать учеников?). Конечно, получи кто из четвёрки свежеиспечённых адептов связь с Деревом или Молнией, от обыденности следа бы не осталось. А так некое подобие эмоций вызвало только самое первое посвящение из четырёх, в ходе которого нашла доказательство принципиальная возможность замены смерти и тьмы иными стихиями. После него я ходил на посвящения больше для галочки — ну и в ожидании того, что кому-то всё же привалят необычные «стихии». Но нет, не привалили.

Что ж… ещё не вечер.

Помимо положительного эффекта для публики (как же: чужак Иан-па придумал способ реформировать старый ритуал — и успешно!), посвящения имели отрицательные эффекты лично для меня. Во время наблюдений за ритуалами я старательно углублял транс, пытаясь понять суть происходящего и хотя бы гадательно ответить на ключевые вопросы. Как осуществляется выбор «стихии»? Каков механизм пробоя Грани? Что происходит с магическим даром посвящаемого — не вообще, а конкретно? В самом ли деле, как утверждал Лараг, адепт платит кусочком человеческой сущности за обретение кусочка сущности «стихийной»?