Узники Алексеевского равелина. Из истории знаменитого каземата - Павел Елисеевич Щеголев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следует назвать здесь имена безвестных в истории нашего революционного движения «отважных помощников» Нечаева. Все они, конечно, русские крестьяне, уроженцы сурового севера, почти все из Архангельской и Вологодской губерний. В скобках поставлены те клички, которые дал им Нечаев. Вот они: рядовые Платон Вишняков (Волог. губ., «Добрый человек», «Аннушка»), Тимофей Кузнецов (Арх. губ., «Молоток», «Трактирщик»), Иван Тонышев (Арх. губ., «Сокол»), Прокофий Самойлов (Арх. губ., «Петух», «Блины», «Дедушка»), Иван Губкин (Волог. губ., «Шапка»), Яков Колодкин (Волог. губ., «Барыня», «Староста»), Адриан Дементьев (Волог. губ., «Пастушок», «Аграфена»), Влас Терентьев (Волог. губ., «Портной», «Бабушка»), Кир Бызов (Арх. губ., «Пила»), Федор Ермолин (Арх. губ., «Ангел»), Кузьма Березин (Арх. губ., «Дуняша») и Доронин («Лебедь»). Все они следствием были отнесены по их сознательности и убежденности в первую группу. Во вторую группу были занесены запасные рядовые: Егор Колыбин (Арх. губ., «Дьякон»), Григорий Юшманов (Арх. губ., «Орел»), Иван Штырлов (Влад. губ., «Булочник»), Андрей Орехов (Волог. губ., «Пахом», «Каленые орехи»), Ефим Тихонов (Влад. губ., «Слесарь»), Василий Попков (Волог. губ., «Купец»), Григорий Петров (Волог. губ., «Мальчик», «Горох»), Федор Степанов (Псковск. губ., «Старичок»), Иван Мыркин (Арх. губ., «Мороз»), Кирилл Никифоров (Псковск. губ., «Сосед», «Певчий»), Иван Тихонов (Псковск. губ.), Михаил Ульянов (Арх. губ., «Голубь»), Алексей Леонов (Псковск. губ., «Мастер»), Василий Иванов (Псковск. губ., «Налим»). И наконец, в третью группу были записаны: Леон Архипов (Псковск. губ., «Кушак», «Околоточный»), Сила Андреев (Псковск. губ., «Дядя»), Адриан Чернышев (Новг. губ., «Граф», «Музыкант»), Дмитрий Яковлев (Новг. губ., «Солнышко»), Василий Кузьмин (Новг. губ., «Дружок»), Павел Сергеев (Новг. губ., «Табак»), Дмитрий Иванов 2-й (Новг. губ., «Правда»), Яков Шарков (Новг. губ., «Зайчик»), Емельян Борисов (из солдатских детей, «Именинник», «Извозчик»), Илья Ильин (Псковск. губ., «Топор»).
15
Нечаев предложил Исполнительному комитету устроить освобождение заключенных в равелине (себя, Ширяева, Мирского и потерявшего разум Бейдемана). Он представил и свой план побега, основанный на содействии распропагандированных им солдат равелина. Об этом плане мы не располагаем точными и исчерпывающими данными. Показания авторитетных свидетелей, знавших суть дела, – членов Исполнительного комитета – расходятся. Вот что рассказывает о плане Нечаева первый писавший о нем по свежей памяти (в 1883 году), Лев Тихомиров, у которого под рукой была и часть присланных из равелина писем Нечаева, частные сведения и, наконец, его собственные воспоминания об этом деле; ведь он тоже был членом Исполнительного комитета и присутствовал при начале сношений с равелином. «План у Нечаева был очень широкий. Бегство из крепости казалось ему уже слишком недостаточным. Изучив тщательно крепость (он знал ее изумительно, и все через перекрестные допросы своих людей и через их разведчиков), состав ее войск, личности начальствующих и т. д. и рассчитывая, что с течением времени ему удастся спропагандировать достаточное число вполне преданных людей, он задумал такой план: в такой-то день года, когда вся царская фамилия должна присутствовать в Петропавловском соборе, Нечаев должен был овладеть крепостью и собором, заключить в тюрьму царя и провозгласить царем наследника… Этого фантастического плана не мог одобрить Ширяев, несмотря на то что был очарован силой и энергией Нечаева».
Приблизительно так же рассказывает о плане Нечаева не менее авторитетный свидетель – В.Н. Фигнер:
«Верный своим старым традициям, Нечаев предполагал, что освобождение его должно происходить в обстановке сложной мистификации. Чтобы импонировать воинским чинам стражи, освобождающие должны были явиться в военной форме, увешанные орденами; они должны были объявить, что совершен государственный переворот: император Александр II свергнут, и на престол возведен его сын-наследник, и именем нового императора они должны были объявить, что узник равелина свободен. Все эти декорации для нас, конечно, не были обязательны и только характерны для Нечаева».
Но этот смелый и фантастический план Нечаева, в версии Тихомирова и Фигнер, соответствовал ли его действительным, реальным предложениям, или же и для Нечаева он был тоже увлекательной фантазией, которой он поделился с членами Исполнительного комитета? А эта фантазия подходила к тому, определенно отрицательному, мнению о Нечаеве, которое еще с так называемого нечаевского дела сложилось в головах наших передовых революционеров. Я не позволил бы себе ни на секунду сомневаться в правильности передачи практических планов Нечаева, исходящей от Тихомирова и Фигнер, если бы не располагал еще одним свидетельством. О способах, какими предполагалось осуществить побег Нечаева из равелина, мы запросили бывшего члена Исполнительного комитета «Народной воли» А.П. Корбу-Прибылеву. Приводим ее ответ нам in extenso [полностью (лат.)]: «Нечаев выработал два плана, которые передал на рассмотрение Комитета. Первый был основан на том, что в садике, где гулял Нечаев, находилась чугунная крыша водосточной трубы. В отверстие этой трубы Нечаев предполагал спуститься внезапно во время прогулки под наблюдением преданных ему жандармов и часового. Выход трубы находился на берегу Невы, невысоко над водою. Желябов отправился осматривать местность и выходное отверстие. Ввиду длины канала и возможности задохнуться для беглеца при его прохождении этот план был отвергнут. Другая версия состояла в том, чтобы приверженцы Нечаева в крепости, т. е. солдаты и жандармы, преданные ему, дали бы ему возможность переодеться и вывели бы его за ворота. Помощь Комитета в этом случае состояла бы в снабжении заговорщиков всем необходимым для побега, включая денежные средства, увозе Нечаева в момент появления его за воротами крепости, обеспечении ему пристанища и проч.».
Эти предложения Нечаева далеки от фантазии и представляются удобоисполнимыми. Как же отнесся к ним Исполнительный комитет? «Надо освободить!» – с необыкновенным душевным подъемом воскликнули народовольцы – члены Комитета, прочитав обращение к ним Нечаева и ознакомившись с его предложениями. Но какие силы они могли выделить на это дело – они, на руках у которых было такое огромное дело, как устранение Александра II? Этому делу они отдали почти все свои активные силы: в момент возникновения сношений равелина с «Народной волей» у Комитета была в полном ходу новая попытка покушения, по счету седьмая. «В магазине на Малой Садовой, – рассказывает В.Н. Фигнер, – шла торговля сырами, и каждую ночь несколько членов Комитета и его агентов работали в подкопе, действуя заступом и буравом и наполняя землею бочки, предназначенные для
