Вороний закат - Эд Макдональд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подошли два спиннера, высокая женщина и низенькая. У низенькой под глазом я увидел паутинку шрамов – след от ожога. Она показалась мне слишком молодой. Над песком поднялись радужные сполохи, похожие на завесу из текучего светящегося масла. Я поморгал, и сполохи исчезли. Или стали достаточно неприметными, чтобы не отвлекать меня.
– Вы не со своими друзьями поедете? – удивился я.
– Нам приказано вас охранять, – ответила высокая, по имени Доврой.
Девушку со шрамом звали Вартна.
– Если все получится, то вы окажетесь нашим пропуском домой. Казна приказала не пускать вас в драку, – добавила высокая.
– А где остальные спиннеры? – осмотревшись, спросил я.
– Дезертировали. Взяли, что могли, из припасов и вместе с навигаторами отправились на запад. Вернее в сторону, которую посчитали западом.
– Дезертировали, – повторил я.
У слова был гадкий едкий привкус. Доврой кивнула. Вартна предпочла держаться подальше от меня, пусть и рядом с Мраморной стражей. Я подумал о том, сколько солдат дезертировало вместе с магами.
Из-за стен доносился старый походный марш. Ребята из Третьего батальона нашли, наконец, время для веселья. Я прижал ладонь к песку Морока, прислушался. Ощутил врага и толстый черный канат магии – вдоль него драджи неслись к нам. Ядовитое, разъедающее колдовство, чародейство душ – сущность магии Глубинных королей. Даже мне, напитанному отравой Морока, магия душ казалась чем-то грязным, нездоровым. Я обнажил предплечье, сделал надрез, выжал из раны густую кровь. Она медленно закапала на песок. Морок принял мою кровь, проглотил ее. Теперь у меня был маячок на случай, если доведется вернуться. Я надеялся, что он понадобится.
Подъехал Дантри на вороном боевом коне, в доспехах из блестящей черной стали. Выглядел он как труп прекрасного принца из волшебной сказки: золотые локоны обрамляли лицо цвета болотного утопленника.
– Лучше бы ты не ехал, – заметил я.
– Все едут, – мрачно и холодно ответил он. – Делай что хочешь, но я не останусь. И не командуй тут.
– Ты еще злишься на меня.
– Злюсь? Нет.
– Тогда в чем дело?
Он вздохнул, словно пытаясь расслабиться.
– Мы отдаем все – и ради чего? Даже если у нас получится, чем мы станем? Что с нами сделалось? Посмотри, мы же не лучше Глубинных королей: убийцы, бандитские атаманы, бьющие в спину исподтишка. Мы – то, против чего хотели драться.
Он пришпорил коня и поскакал вдоль колонны, вздымая ядовитую пыль. А я забрался в седло и повел свою банду в ночь. Порез на руке зажил за считаные минуты.
Невидимый стержень воли Акрадия пропахивал все, что Морок ставил перед ним. Стеклянная трава вяла и расступалась, сдвигались даже песчаные заносы и скалы. Сколь бы тесно я ни был связан с Мороком, так сильно не мог влиять на него. Просматривая местность на вражеском пути, я заметил ущелье длиной в треть мили, с пологими склонами высотой с крепостную стену, засыпанное битым камнем. Воля Акрадия раздвинула песок и камни, создала дорогу.
Отлично. Драджи проедут прямо под нами.
Мы двигались быстро и молча. Люди молились излюбленным духам, держались за обереги, подтягивали застежки и ремни, которые не нуждались в подтягивании. Все понимали задачу: уничтожить труп колдуна. На нас лился расплавленным воском золотой свет Эалы.
Пока мы ехали, мать расчесывала мне волосы. Раньше я длинных волос не носил. Кресло-качалка перестало загадочно скрипеть: мама задумалась, перебирая мои локоны. Я столько лет тосковал по ее прикосновениям! И теперь рад был посидеть с ней в гостиной. Конечно, я ехал по Мороку и находиться в гостиной с мамой не мог. Но все равно было хорошо.
В предрассветной тишине мы заняли позиции. Я нашел Амайру. Она сидела в сторонке и точила клинок. Камень слегка повизгивал, касаясь лезвия.
– Я хочу, чтобы ты осталась со мной, на склоне.
Она посмотрела на меня и нахмурилась. Наверное, разозлилась из-за того, что позволила себе этот взгляд.
– Нет.
– Нет? – переспросил я.
– Пойду с кавалерией.
Я присел рядом.
– Еще один меч им не поможет. Даже такой острый, как твой.
Амайра остановилась, проверила лезвие пальцем и снова взялась точить.
– Я преклонялась перед тобой. Нет, не совсем так. Я доверяла тебе. На все сто. Как никому другому. Самым невозможным образом. Всегда знала, что ты придешь на помощь и выполнишь свой долг. Ну и дурой я была!
– Не понимаю.
Амайра вздохнула, отшвырнула камень и посмотрела на горизонт, обхватив руками колени.
– Сегодня я умру. Мы все умрем. А ведь можно было бы умереть влюбленной. Но ты отнял мою любовь. Сжег лучшее, что я имела.
Она все-таки взглянула на меня еще раз. И добавила:
– Сжег ради нее.
– Оставайся со мной на склоне и не умирай. Еще будет время все исправить.
– Капитан Линетт была моей подругой. Ты обманул меня. Вы все обманули.
Я не смог бы толком объяснить Амайре причины своих поступков. Разговор бы привел к ссоре, такой ненужной сейчас. Чутье подсказывало: ты на зыбуне, одно неверное движение, и тебе конец. Да, ради исполнения своего плана я забыл обо всем. Глупо. Жестокий озлобленный старик. Любовь Амайры и Дантри возмущала меня не только из-за чувства отцовской заботы. Я приревновал приемную дочь к своему другу.
– Останься в живых. Ради меня, – попросил я.
Она промолчала.
Первыми появились всадники драджей, окутанные пылью, летевшей из-под окровавленных копыт харков. Солнце уже поднялось над горизонтом, и стало очень жарко. Две луны над нами ползли навстречу друг дружке. Эала, имеющая саму короткую орбиту, должна была присоединиться к ним чуть позже. Три огромные хрустальные сферы, способные сфокусировать энергию нашего желтого солнца в луч такой силы, что ее вожделеют даже Безымянные… Акрадий, пересекая Морок, пошел ва-банк. Если мы не справимся, Каналине с Нортом придется отдать мощнейшее оружие в руки врага.
Если мы не справимся, все погибнет.
Я различил первых всадников. Галопом они не мчались, но шли ровной рысью. Острый пик на гребне скрывал нас от их глаз. А за топотом тысяч копыт драджи и услышать нас не могли. Я лежал на песке, осторожно выглядывая из укрытия. Враг приближался. Миля, затем полмили и, наконец, драджи оказались прямо подо мной. Трупно-синяя кожа, на лицах – затейливые иероглифы, магические печати, въевшиеся в плоть. К рукам и ногам привязаны молитвенные ленты. Впереди скакал здоровенный воин в сияющих под солнцем доспехах, с флагом Акрадия на двадцатифутовом древке. Дражди с грохотом неслись на взмыленных харках, покрытые песком и пылью. Смотрели они только вперед. Колонна была такой длинной, что ее не удавалось окинуть взглядом. Думаю, у всех пробежал холодок по спине, не у меня одного. Впрочем, колонна растянулась,
