Скандал и грех - Тамара Леджен

– Вы должны сделать мне такое пожелание, чтобы удался спектакль, – с улыбкой объяснил актер.

– Понимаю, – медленно произнесла Абигайль. – Чтобы все произошло наоборот.

– Если вы пожелаете мне удачи, боги театра сделают все наоборот.

– В таком случае надеюсь, что вы упадете и сломаете обе ноги и обе руки тоже.

Актер засмеялся.

– Думаю, она поняла, мисс Уэйборн. А теперь уведите ее, пока она не пожелала, чтобы я сломал себе шею. Наслаждайтесь спектаклем.

– Я так и сделаю, – ответила Абигайль. – Нет, простите. Ни за что не буду!

Джульет выпустила ее руку, когда они уже шли к лестнице, и, чтобы не потерять ее в толпе, Абигайль сосредоточилась на блеске золотых монет у нее в волосах. Дорогу ей преградила огромная стена, изображающая поле битвы в Сирии, а когда декорацию унесли, Джульет уже пропала из виду.

Абигайль испуганно оглядывала толпу. Она видела десятки молодых женщин, одетых в египетском стиле, но золовки среди них не было.

– Все по местам! – властно закричал кто-то.

Мимо, окруженная женщинами, прошла знаменитая миссис Арчер в короне из павлиньих перьев. Когда Абигайль встала на цыпочки, чтобы увидеть «настоящую» Клеопатру, перед ней возник незнакомец.

– Ты дублерша Оливии? – подозрительно спросил он.

– Нет, я Абигайль.

– Никаких Абигайль здесь нет, – рассердился он, заглядывая в сценарий.

– Я не играю в спектакле. Я буду смотреть его из ложи. Понимаете, я заблудилась, вы не покажете мне, как отсюда выйти? Я могу заплатить вам, – быстро прибавила она.

Золотой соверен весьма заинтересовал незнакомца, но Абигайль отдернула руку, когда он попытался схватить монету.

– Вы ее получите только после того, как проводите меня в ложу герцога Окленда.

– К счастью для вас, я не занят до третьего акта, – пробормотал незнакомец. – Сюда.

Но ему не пришлось вести Абигайль до самой ложи герцога, тот ждал ее на верху покрытой ковром лестницы. Рыжий великан остался некрасивым, хотя, без сомнения, потрудился над своей внешностью. Он был в черном вечернем фраке, красивом жилете из белого шелка с серебряным узором, в белых атласных брюках и туфлях с пряжками.

– Вы здесь, – хрипло сказал он, пока Абигайль платила человеку из третьего акта и желала ему сломать ноги.

Герцог потащил Абигайль к ложе, которая напоминала театр в миниатюре, отделенный от коридора тяжелыми бархатными портьерами.

– А где Джульет и Кэри? – спросила она герцога.

– Там.

Абигайль проследила за направлением указующего пальца. Брат и сестра Уэйборны находились в ложе на противоположной стороне зала. Джульет сидела впереди, Кэри стоял за ней. Как и герцог, он был в вечернем костюме.

– Но я считала, что мы все будем в одной ложе, сэр, – расстроенно сказала Абигайль. – Что они там делают? И что это за отвратительный запах?

– Это? – с гордостью улыбнулся герцог. – Мой человек сумел найти картошку. Для голодающих.

– Вы хотите сказать, гнилую! – воскликнула Абигайль.

– Не важно какую. – Герцог беззаботно пожал плечами. – Главное, она заставит Рурка вспомнить о старой доброй Ирландии и поторопит его туда вернуться. Садитесь, дорогая. Осторожно, там ступенька.

Абигайль искусно обошла несколько дурно пахнущих корзин.

– Вы же не собираетесь бросать картошку в мистера Рурка? Это слишком жестоко.

– Она же принесла розы, – мрачно ответил герцог. – Посмотрите на нее.

Абигайль посмотрела. Кэри махнул ей рукой; поколебавшись, она помахала в ответ.

– Клянусь, она устроила чертово великолепие, чтобы поразить меня. А на самом деле эта ложа вашего дяди. Я мог бы в любой момент вышвырнуть ее оттуда, у нее даже нет чертовых билетов!

– Моего дяди, сэр? Вы имеете в виду лорда Уэйборна?

Герцог кивнул, не сводя глаз с Джульет, которая смотрела только на сцену, хотя занавес еще не подняли.

– Пока граф Уэйборн не вернулся из Дербшира, она беззастенчиво пользуется его собственностью. Уверен, если б он вдруг появился здесь, она бы просто убила его и выкинула труп. Почему ее брат мне постоянно машет? Это чертовски раздражает.

– Думаю, он хочет привлечь мое внимание, сэр.

– Игнорируйте его, – посоветовал герцог. – Он безвреден. Не спускайте глаз с нее. Это она нарушитель перемирия. И если она хочет начать войну, я сделаю ей одолжение. У меня тут полно овощей, я не побоюсь их все использовать.

В этот момент вошел принц-регент, вызвав овацию своих подданных. Абигайль чуть не выпала из ложи, чтобы разглядеть будущего короля. Возможно, его королевское высочество был немного старый, немного обрюзгший, но ей он казался героем из сказки. Как только принц-регент сел на привилегированные места прямо за оркестровой ямой, свет погас, зажглись лампы на сцене, и за поднявшимся занавесом открылся дворец Клеопатры в Александрии, где великий полководец Антоний стал комнатной собачкой египетской царицы.

Прежде чем закончилась вторая сцена, слуга принес в ложу герцога записку на серебряном подносе. Тот схватил ее, опередив Абигайль.

– «Встретимся на верхней площадке лестницы. Ваш… и так далее». – Прочтя, герцог с презрением бросил записку в ближайшую корзину. – Черта с два! Я твои фокусы знаю. Пытаешься выманить меня отсюда с помощью брата, чтобы кидать за моей спиной розы, да? – И он крикнул Джульет: – Придумай что-нибудь получше, дорогая!

Кэри показал на Абигайль, затем пальцами изобразил на ладони ходьбу.

– Наверно, мне следует пойти и узнать, чего он хочет, – сказала Абигайль.

– Хорошая мысль, – согласился герцог. – Займите его и не выпускайте из виду. А я присмотрю за ней. Будьте осторожны, Абигайль, она что-то задумала. Я это знаю, чувствую. И ее брат может быть в этом замешан.

– Я буду крайне осторожна, сэр, – заверила Абигайль, выбираясь из ложи.

Слава Богу, она удержалась от крика, увидев Кэри, идущего к ней с другого конца коридора. Хотя мимо прошел слуга с подносом винных бокалов, она бросилась к мужу, обняла за шею. Его сюртук, который она смогла теперь рассмотреть, был не черным, а темно-баклажанового цвета и пах розами. Она только надеялась, что от нее самой не разит гнилой картошкой.

– Моя бедная девочка, – шептал Кэри, касаясь губами ее волос, – представляю, как ты страдаешь с этим неотесанным человеком.

Она почувствовала, что у нее за спиной он снимает перчатки, затем его руки скользнули ей на шею, притянули ее голову, и Кэри стал очень нежно, словно боялся причинить ей боль, целовать ее. Абигайль задрожала от их близости.

– Он заполнил всю ложу гнилыми овощами, – пожаловалась она. – Это ужасно. А твоя сестра невыносима.

– Ладно, сейчас все хорошо, – сказал Кэри, закрывая ей рот поцелуем и подталкивая к занавесям, чтобы укрыться за ними.