Ключница в проклятой Академии - Лия Новикова

И при этом я искренне надеялся, что с убийством незнакомой мне девчонки они не справятся — плечами пожал — Так и вышло. И я очень рад, что госпожу Юнару вы изначально подозревали, теперь хоть меня никто не обвинит в убийствах в Академии. За изготовление незаконных зелий мне, конечно, выпишут штрафы. А что касается этой ключницы… она ведь жива, а значит, сильно большой срок в тюрьме мне за неё не дадут. Всё лучше, чем смертный приговор или пожизненная каторга.

Райнер Кенинг, сидящий рядом начальник отделения и двое следователей ещё какое-то время задавали задержанному уточняющие вопросы, делали пометки в своих записях, после чего позвали гвардейцев и велели отвести Бойда Лемара в камеру.

— Господин Райнер, вы, действительно, намереваетесь арестовать госпожу Юнару Вормант? — немного неуверенно уточнил начальник отделения — Её муж вам этого точно не простит.

— Для начала я хочу просто допросить Юнару Вормант, а также её дочь Илайну. И, боюсь, что для их допроса мне понадобится специальное разрешение чуть ли не от самого императора. А что касается господина посла… насколько я знаю, сейчас он отсутствует в столице. Ну что же… одной проблемой меньше.

В течение получаса были составлены протоколы допросов прачки Лики Семаро и торговца зельями Бойда Лемара, под протоколами были расставлены подтверждающие подписи всех свидетелей допроса. А сами протоколы с сопроводительным письмом от главного следователя Центральных губерний Райнера Кенинга и просьбой выдать специальные разрешения на допрос Юнары и Илайны Вормант были в срочном порядке отправлены лично императору Харманду.

— Информацию о составе смертельного зелья, которым были отравлены все жертвы «проклятия» Академии, отправьте нашим штатным зельеварам — распорядился Райнер — Пусть в кротчайшие сроки изготовят противоядие. А как только оно будет готово, нужно вывести из состояния глубокого сна Тимана Маро. Его следует допросить повторно и тоже при свидетелях.

Дожидаясь ответа от Его Величества, Райнер Кенинг отправился в Академию семи стихий. Нужно было узнать, как там обстановка. И какие идут разговоры о преступниках, ворвавшихся в комнату ключницы ночью.

— Рядовые сотрудники и кое-кто из преподавателей между собой шепчутся — дал ответ Ланс, который успел поспать этой ночью лишь четыре часа, но уже вернулся на работу — Но никто ничего толком не знает. Некоторые видели, что ректор увёл ключницу в неизвестном направлении, и с того момента об Аните Кейн никакой информации. И как тех двоих, что убить её хотели, гвардейцы с территории уводили, некоторые сотрудники тоже видели. Я пустил слушок, что ключницу к целителям отправили.

— Правильно сделал — кивнул Райнер — А студенты? Они что-нибудь говорят?

— Насколько я знаю, нет. Вполне возможно, они могли что-то где-то случайно подслушать, но им никакого дела нет до простой ключницы.

— Ясно. И это к лучшему. Но меня сейчас больше интересует поведение Илайны Вормант.

— Я её сегодня видел — заверил Ланс — Издалека, правда. Разговаривала со своими сокурсниками и вела себя, как обычно. Какой-то нервозности в её поведении я не заметил.

— Значит, есть вероятность, что она не подозревает о том, что Лику Семаро мы уже допросили — задумчиво произнёс Райнер, в окно посмотрел, и его взгляд тут же зацепился за компанию проходивших мимо центрального корпуса студентов. И он вспомнил, какой момент он ещё хотел уточнить, находясь на территории Академии семи стихий — Ланс, подожди меня немного. Я скоро вернусь — попросил мужчина своего помощника, а сам поспешил на выход из кабинета, догонять студента Эмберта Ларентса, бывшего поклонника Аниты Кейн.

— Эмберт Ларентс? — окликнул Райнер студента — Можно вас на пару слов?

— Господин ректор? — тот тут же нервно вытянулся, переглянулся с другими студентами, что-то тихо им сказал и нерешительно подошёл поближе — Да, конечно. Вы что-то хотели спросить? Но у меня, вроде бы, нет никаких задолженностей по предметам.

— Боюсь, что наш с вами разговор не будет иметь к учёбе никакого отношения — произнёс мужчина и бросил быстрый взгляд на оставшихся стоять в стороне приятелей Эмберта. Те дружно отвернулись и сделали вид, что направились по своим делам. А Райнер вновь обратил свой взгляд на студента — Скажите, вы когда-либо давали деньги местной ключнице, Аните Кейн?

— Давал ли я когда-нибудь деньги Аните? Но зачем вам… — наткнувшись на прищуренный взгляд ректора, Эмберт послушно кивнул и ответил — Да, было как-то один раз, несколько месяцев назад. Она сама меня попросила, и я дал. Она обещала, что вернёт, но я сам сказал ей, что возвращать не нужно… вроде как подарок…

— А теперь вспомните, какую именно сумму вы ей передали? Сто суонов, двести, может быть, больше?

Эмберт Ларентс решительно замотал головой.

— Нет, что вы! Какие сто-двести суонов! Я передал ей ровно тридцать суонов.

— Ясно — кивнул Райнер — Собственно, я так и предполагал — и направился назад, в сторону кабинета ректора, где ждал его Ланс. А студент ещё некоторое время стоял на месте, раздумывая, что это такое вообще было?

Ну а мысли Райнера Кенинга были заняты другими размышлениями: «Бывший поклонник никогда не выделял Аните Кейн крупных денежных сумм. Но, тем не менее, на счету ключницы каким-то образом появились две тысячи суонов. А после этого ключницу уже несколько раз пытались убить, один раз даже вполне успешно… Мда, из всего этого можно сделать однозначный вывод — именно Анита Кейн, простая ключница, является главной жертвой «проклятия Академии». Но почему именно она? Кто же всё-таки дал ей эти две тысячи суонов? И за какие заслуги девушке перепала столь огромная сумма?»

Почти жених для иномирянки

За окном звонко чирикали птички. Именно этот звук и разбудил Аню. Она неспешно перевернулась на спину и почувствовала лёгкое и приятное дуновение свежего ветерка, лениво улыбнулась. В постели было тепло, мягко и очень уютно. Давно девушка не позволяла себе вот так в кровати разлёживаться, её маленькая кроватка в комнате ключнице, сказать по правде, и не вызывала никакого желания лежать в ней до обеда. Но здесь, в гостевой комнате городского дома Райнера кровать была просто огромных размеров, с мягкой периной и кучей подушек. Аня открыла глаза и повернулась