Чтоб услыхал хоть один человек - Рюноскэ Акутагава

Ваш Акутагава Рюноскэ

ПИСЬМО ОТАГУРО МОТОО

19 января 1919 года, Табата

Отагуро Мотоо-сама!

Получил Ваше письмо. Кажется, сейчас требуются произведения, лишённые каких-либо достоинств. Я попросил «Синтёся»[238] послать Вам экземпляр. Думаю, дней через пять получите. «Одержимого творчеством» друзья считают лучшей моей новеллой, но, перечитывая, я вижу в ней массу недостатков, она меня не удовлетворяет. Потребуется ещё лет пять, а то и шесть, чтобы добиться мастерства и писать достойные вещи.

Импровизация:

Мир – это пигмеи, заключённые в ящик.

Акутагава Рюноскэ

ПИСЬМО НАМБУ СЮТАРО[239]

4 февраля 1919 года, Камакура

Намбу Сютаро-сама!

Два произведения, написанные мной в январе, несколько отличаются от того, что я делал прежде, – это верно. Сатоми Тон-кун назвал это неким движением. Но если это и так, оно вовсе не означает, что я собираюсь полностью покинуть обрабатываемое мной поле. Не хватает мужества слепо следовать определённой «истине». Единственное, что бы мне хотелось, – расширить своё поле. Разговаривая с такими людьми, как Сатоми Тон, я в шутку заявляю, что, если бы это было в моих силах, я бы раздавал всем и каждому свои визитные карточки, обозначив себя на них каким угодно мыслимым или немыслимым «истом»: натуралист, романтик, символист, etc. Смысл сказанного в том, что я хочу и в выборе темы, и в её осмыслении быть свободнее, чем сейчас. Я уверен, что в противном случае буду обречён на ложь. Сегодня, читая шестой номер «Мита бунгаку», я вдруг захотел объяснить Вам всё это. Мне очень хочется, чтобы Вы, не как критик, а скорее как близкий мне человек, поняли моё состояние.

Акутагава Рюноскэ

ПИСЬМО СУСУКИДЕ ДЗЮНСКЭ

20 февраля 1919 года, Табата

Сусукида Дзюнскэ-сама!

Сразу же после нашей встречи схватил инфлюэнцу и лежу в постели. Но температуры нет, так что, думаю, ничего страшного. Из-за болезни сильно задержал ответ. От Вас пришло уже два письма. Сейчас прикидываю, как побыстрее выздороветь и оставить свою школу. Я всё думаю, не стоит ли в «Токио нити-нити» открыть литературную колонку. Хорошо, если бы удалось это сделать. Неплохо, конечно, открыть её хотя бы в одной «Осака майнити», но отсутствие такой колонки в токийской газете не позволит ей установить тесные связи с литературными кругами, а это очень плохо. Из-за болезни прервал новеллу, которую пишу для «Синсёсэцу». Единственное, что делаю, – сочиняю в постели хайку и дзэкку[240]. Вот одна из них:

Как странно выглядит

В вечерних сумерках

Кукла из хризантем.

Акутагава Рюноскэ

ПИСЬМО КОДЗИМЕ МАСАДЗИРО

23 февраля 1919 года

Кодзима Масадзиро-сама!

Я всё ещё в постели и, по правде говоря, здорово струсил. Помнишь, сколько времени ты болел? А я ведь намного слабее – эта мысль неотступно терзает меня. Температура, правда, почти нормальная, поэтому, лёжа в постели, я прочёл массу книг. Только благодаря простуде мне удалось одолеть два огромных тома Херна. (…)

От Кикути слышал, что у Кумэ и Эгути всё в порядке. Наверное, ты тоже получил от Кумэ открытку, что он ушёл из газеты. Он и Эгути собираются переехать в Табату. Вместе с тобой и мной они намереваются собирать раз в месяц «Группу Табата», правда, что мы будем делать, не знают, но что-нибудь да будем. (…)

Если бы вопрос с Кэйо решился быстро, я бы мог ещё раз прочесть лекцию об it и that. Школа механиков, пользуясь изменениями, которые произойдут в этом году, бессовестно увеличила количество часов, и я принял окончательное решение вести жизнь профессионального писателя. Я, естественно, в глубине души испытываю сильное волнение, но, коль уж отправляешься в плаванье, нужно попытаться добраться до того места, до которого удастся доплыть кораблю. А одно то, что я буду избавлен от необходимости прорабатывать английскую книгу для чтения, несказанно радует меня. (…)

Рю

ПИСЬМО ИВАБУТИ ЮРИКО[241]

6 марта 1919 года

Ивабути Юрико-сама!

Ваше письмо и приглашение на поэтическую встречу пришли, когда я был простужен и находился в Токио, поэтому прочёл их только сегодня. Если бы сделал это раньше, обязательно пошёл бы на встречу – очень жаль. Это не просто красивые слова – в самом скором времени я оставляю школу, возвращаюсь в Токио и всё равно собирался пойти к Вам попрощаться, поэтому поэтическая встреча представила бы мне прекрасную возможность сделать это. Люди любят давать советы: не хотите ли Вы устроить у себя домашнюю поэтическую встречу? И пригласить на неё меня? (…) Удобнее всего для меня любая пятница после пятнадцатого. Что касается времени, то можно и днём, можно и вечером (утром не удастся, так как у меня занятия в школе). На встрече будут ли читать только хайку или стихи других жанров, значения для меня не имеет, и я с удовольствием буду на ней присутствовать. Постарайтесь дать мне возможность посетить Вас. С удовольствием прочёл Ваше письмо. Жду ответа.

Я бесконечно рад, что наконец прекращаю свою преподавательскую деятельность. Может быть, поэтому пейзаж, который я вижу из окна вагона, кажется мне таким по-весеннему свежим.

Трогательны горы в начале весны,

Поросшие бамбуком.

Акутагава Рюноскэ

ПИСЬМО АКУТАГАВЕ ФУМИКО

7 мая 1919 года, Нагасаки

Прибыл в Нагасаки. Свалился на голову бедного Ногами-сана. Местами Нагасаки просто восхитительный город. Особенно поражают районы, где причудливо уживаются прелесть Китая и прелесть Запада. Мощённые камнем улицы, на которых можно увидеть толпы иностранцев и китайцев. Каменные мосты в китайском стиле. В городе три старинных католических храма. Довольно большие. Вчера ходил в один из них и полдня проговорил с французским священником. На обратном пути, гуляя по улицам, наткнулся на интересную вещицу – посылаю её тебе. На этом заканчиваю.

ПИСЬМО НАМБУ СЮТАРО

3 июля 1919 года, Табата

«В дороге» напечатана в «Осака майнити». Помоему, вещь получилась какая-то дурацкая, поэтому настроен я крайне пессимистически. Не могу заставить себя встречаться с людьми. Все, что читаю в этом месяце, ругаю почём зря. (Твоё не читал, так что можешь успокоиться.) Я всем говорю и пишу, что, кроме воскресенья, ни с кем не встречаюсь. Я пишу постоянно. Борясь со своими противниками – не особенно крепким здоровьем, погодой, критикой, потакающей вульгарной публике, сомнениями в своих возможностях, – я временами чувствую себя обессилевшим. Если захочется, пригласи меня как-нибудь к сестре попить чайку. На этом заканчиваю.

ПИСЬМО НАМБУ СЮТАРО

17 июля 1919 года, Табата

«Сомнение» – слабая новелла. Но изначально она не была обречена на то, чтобы быть