Преодоление преград - Елена Веснина

— Алеша… — начала Катя.

— И пожалуйста, Катя, не надо больше использовать Машу, играть на ее порядочности. Не надо шантажировать ни ее, ни меня! Это подло, Катя!

— Но ведь ребенок, — напомнила Катя.

— Я ведь тебе уже говорил — ребенка я не брошу. Я готов ему и тебе всячески помогать, заботиться о вас. Если хочешь, я заберу его к себе, когда он родится, и буду воспитывать сам. Но я не буду жить с тобой, Катя, потому что я тебя не люблю.

— Маша, что ты молчишь, ты же говорила, что ты на моей стороне!

— Это уже неважно, кто на чьей стороне, — махнул рукой Алеша. — Я принял решение, и я его не изменю.

— Даже если я тоже считаю, что ты не можешь так поступить? — спросила Маша.

— Почему ты считаешь, что я не имею права решать, как и с кем мне жить? Ведь это моя жизнь, — стал защищаться Алеша.

— Не только твоя.

— Допустим. Но я не хочу жить с нелюбимой. Катя бросилась в бой, используя свой единственный козырь:

— Леша, ты не можешь так поступить! Наш ребенок тоже имеет право жить в семье, с мамой и папой…

— Катя, у тебя есть хоть капля гордости? Мало того, что я тебя не люблю, я тебя уже начинаю ненавидеть и перестаю уважать. Меня, колотит от одного твоего вида!

Этого Катя уже не могла вынести. Она круто развернулась и пошла прочь по коридору. Маша расстроилась окончательно. Но Алеша был решителен и бескомпромиссен.

— Я поступил правильно, — сказал он тихо, но твердо.

— Меня это не радует, — призналась Маша.

— А я радуюсь тому, что наконец-то у меня хватило смелости сказать Кате в лицо то, что я о ней думаю! Она больше не сможет нам помешать. Маша… если ты действительно любишь меня, то мы сможем быть вместе…

— И ты считаешь это доблестью? — сурово спросила Маша.

— Конечно! Я наконец решился, я собрался с силами, я…

— Ты не заметил, что за одну фразу сказал три раза «я»? Тебе не кажется, что ты стал уделять своей персоне слишком много внимания? Мне не нравится то, как ты сейчас поступил с Катей. С девушкой, — которая тебя любит и, между прочим, ждет от тебя ребенка.

— Маша, но ведь я сделал это ради нас, — настаивал Алеша.

— Не надо ради нас делать подлости. Катя не виновата в том, что она беременна.

— Но ведь я хочу быть с тобой, я чуть ли не первый раз в жизни сказал то, что я думаю. И не понимаю, что тут такого? — Алеша не понимал, чем Маша недовольна.

— Знаешь, Леша, раз ты не можешь понять таких простых вещей, нам не о чем разговаривать. — Маша действительно не стала больше разговаривать с Алешей и ушла.

— Маша, подожди! Куда ты? — Алеша пошел за ней следом.

— Куда это вы?! Вам нельзя! — стала останавливать его медсестра.

— Пустите меня!

— Доктор, помогите!

Доктор и медсестра снова завели Алешу в палату.

— Ну, куда тебя несет? — возмущался врач.

— Доктор, вы не понимаете…

— Отчего же, понимаю, сам когда-то был в твоем возрасте. Но сейчас я старше и понимаю и другое…

— Мне срочно нужно уйти! Выписывайте меня!

— Не могу.

— Тогда я сбегу!

— Ты соображаешь, что несешь? Ты еще совсем недавно был между жизнью и смертью.

— Нет, но поймите, если я сейчас не верну ее…

— То все, жизнь кончена, так, что ли? Алеша кивнул.

— Знаешь, друг, я тоже был молодым, и любил, и страдал… Но уверяю тебя, ничего не изменится, если ты поговоришь со своей девушкой на пару дней позже. А вот силы и здоровье в твоем состоянии лучше поберечь, иначе потом может опять случиться все что угодно.

— Но…

— Никаких «но». Сейчас я отвечаю за твою жизнь. Ты останешься здесь. Если понадобится — под замком, — строго сказал врач.

Алеша лег на кровать и закрыл голову подушкой. Никто его не понимал. Маша ушла в такую трудную для него минуту. Это было ужасно, потому что именно Маша всегда понимала его.

Следователь завел в кабинет. Ирину и Самойлова и начал допрос, которого так боялась Ирина. Она понимала, что Самойлов сейчас все узнает. Это волновало ее больше всего. Но ничего поделать она уже не могла.

— Итак, начнем, — сказал следователь. — Ирина Константиновна Гнатюк. Вас так зовут?

— Да. У вас правильно записано, — подтвердила Ирина.

— Вы обвиняетесь в хищении в особо крупных размерах. А конкретно, двухсот шестидесяти пяти бриллиантов.

Самойлов удивленно поднял глаза на Ирину.

— Согласно нашей ориентировке, в течение последних шести лет вы работали технологом на «алмазной трубке» в Якутии. В городе Мирный. Это так? — спросил следователь.

— Работала. Но недавно уволилась по собственному желанию, — объяснила Ирина.

— На «алмазной трубке»? — спросил ничего не понимающий Самойлов.

— Да, это алмазодобывающий карьер, — уточнил следователь. — Я правильно понимаю?

— Правильно понимаете, — кивнула Ирина.

— Я всегда думал, что ты преподавала музыку, — растерянно сказал Самойлов.

— На музыке много не заработаешь, — заметила Ирина.

— Ваш муж, Яков Матвеевич Гнатюк, в прошлом известный бандит по кличке Художник. И это верно? — продолжил следователь.

— От вас ничего не утаишь, товарищ следователь, — вздохнула Ирина.

— Неужели Яков был бандитом? — снова удивился Самойлов.

— Еще каким! Сплошные грабежи в деле. Последний раз сидел семь лет, — сообщил Буряк. — Так вот, Ирина Константиновна. На «алмазной трубке», где вы работали, была выявлена недостача именно двухсот шестидесяти пяти бриллиантов. Причем сразу после вашего увольнения и отъезда оттуда. Что вы на это скажете?

— Простое совпадение.

— А я вот так не считаю… У меня ощущение, что вы с вашим мужем, а впоследствии, после смерти оного, с Борисом Самойловым собирались нелегально вывезти эти бриллианты за границу. Так?

— Это всего лишь ваши догадки, — уверенно заявила Ирина.

— Какие уж догадки, если вас взяли с поличным. Это не догадки, что контрабанда, — тут следователь обратился к Самойлову. — Куда вы собирались ехать? В Израиль?

— Григорий! — взволнованно заговорил Самойлов. — Я клянусь тебе, я ничего не знал о бриллиантах! Ты мне веришь?

— Нет, Борис. Я тебе больше не верю!

Ирина решила направить разговор в нужное ей русло:

— В общем, так, гражданин начальник. По-моему, наши игры сильно затянулись.

— Вы готовы давать показания? — уточнил следователь.

— Да. И первое, что я скажу, Борис действительно ни о чем не знал. Отпустите его.

— Насколько я могу вам доверять?

— Я сделаю исчерпывающее и чистосердечное признание. Все организовали мы с Яковом.

— Значит, это все правда, что говорил Григорий? Про тебя, про Яшу? — спросил потрясенный Самойлов.