Эхо вины - Шарлотта Линк

– Миссис Квентин полчаса как уехала из дома, – сказала Грейс, поджав губы. – Насколько мне известно, она поехала на вокзал встречать своего мужа.

Грейс сделала особенный упор на последнее слово.

– Вот черт! – ругнулся Натан.

– Видимо, она выключила свой мобильный, – продолжала Грейс, наслаждаясь тем, что этот тип отрезан от своей возлюбленной. Хотя она уже давно сообразила, куда ветер дует: раз Вирджиния Квентин недоступна, то забирать Ким придется опять ей, горемыке, снова нарушив спасительный постельный режим. И действительно, Натан заговорил как раз об этом.

– Мне действительно очень неловко просить вас, миссис Уолкер, но не могли бы вы съездить за Ким. Понимаю, что вы больны, но что же делать…

– Где же ваша жена? – спросила Грейс.

Натан помолчал.

– Моя жена уехала, – ответил он лаконично.

– О-о! – удивилась Грейс.

– У меня кончаются монеты! Говорите скорее! Сможете?

Вложив в свой тон всю презрительность, на какую она была способна, Грейс ответила:

– Я заберу Ким. Разумеется, я не брошу ребенка на произвол судьбы.

С этими словами она положила трубку.

«Значит, Ливия Мур ретировалась. Ситуация становится все острее… Спокойнее! – приказала себе Грейс. – Главное – сохранять спокойствие!»

Но ее сердце колотилось все сильнее и сильнее, и ей снова стало нехорошо, так же, как и вчера. Ей хотелось упасть в постель и заплакать, но она вынуждена была действовать.

Грейс вызвонила Джека по мобильному и обрисовала ему положение дел. Однако был час пик, и Джек стоял в дикой пробке в одной из окрестностей Лондона – приехать в Кингс-Линн раньше семи вечера он никак не мог.

Хоть головой о стенку бейся!

– Тогда мне нужно садиться за руль самой и ехать за Ким, – заключила Грейс печально.

Джека это привело в страшную ярость.

– Да ты с ума сошла?! Ты больна, и тебе нужно лежать в постели! Что это за тип, которому миссис Квентин собиралась доверить своего ребенка? И почему она опять выключила свой мобильный?

– Это очень долгая история. Потом все узнаешь. А теперь мне нужно одеваться, – сказала Грейс, положила трубку и расплакалась.

4

Миссис Уолкер не сумела добраться в школу ровно к пяти часам, она подкатила туда в пятнадцать минут шестого. Женщина очень переживала, что опаздывает, поскольку пунктуальность была главным ее достоинством. Однако на сей раз она немного не рассчитала время, поскольку в таком болезненном состоянии ей все давалось с трудом, и даже одевалась она дольше обычного. Когда Грейс наклонилась, чтобы завязать шнурки на туфлях, ее неожиданно пробил холодный пот, закружилась голова, и, чтобы прийти в себя, ей пришлось несколько минут постоять держась за стенку.

– Я действительно разболелась, – постанывала она вполголоса. – Так разболелась. И как назло, именно сейчас!

Дождь перешел в тихое накрапывание, превратился в тонкую водяную взвесь, окутывая все вокруг унылой серой пеленой. Школьное здание из красного кирпича уже опустело, на асфальте перед ним поблескивали мелкие лужицы, а на воротах у въезда сидел воробушек, мокрый и одинокий.

Именно у этих ворот обычно ждала Ким, если уроки у нее заканчивались чуть раньше обычного. Грейс всегда забирала ее с этого места, но на сей раз оно пустовало. «Ничего удивительного, ведь идет дождь, – подумала Грейс. – Конечно же, Ким ждет внутри. Теперь нужно искать место для парковки, выходить из машины, несмотря на то что у меня опять началась лихорадка».

Покой ей в этот день только снился. Больше всего на свете Грейс хотелось сейчас оказаться в постели с чашкой горячего чая в руках.

Она припарковалась прямо под знаком, запрещающим стоянку, вышла из машины и из последних сил поспешила в школу. Зонтик взять она забыла. В спешке Грейс наступила в лужу и тут же промочила ноги.

– О, дьявол! – в сердцах проворчала она, чувствуя в левом ботинке холодную влагу.

Наконец Грейс добралась до спасительного козырька над входом в школу и потянула на себя большую стеклянную дверь, которая вела к крутой лестнице. Слева и справа от входа висели доски, облепленные массой бумажек: объявления, информация, новости всех мастей. Поднявшись по ступеням, Грейс оказалась в огромном холле, где обычно проходили массовые школьные мероприятия. В центре холла была широкая лестница, что вела наверх, к галерее с каменной балюстрадой. Именно там и располагались классные комнаты, бюро и аудитории.

В холле не было ни одной живой души.

Грейс рассчитывала на то, что Ким ждет ее где-нибудь на лестнице, и растерянно крутила головой по сторонам, но нигде не находила девочку.

С озабоченным выражением лица женщина заглянула во все углы, потом посмотрела сквозь стеклянную дверь на улицу. Может быть, Ким все-таки там, сидит где-нибудь под деревом? Но нет, и на школьном дворе было пусто.

Промоченная нога доставляла ей неудобство, в ботинке хлюпала вода. Чихая, Грейс обошла весь холл, потом пошла вверх по лестнице, крепко держась за перила. Колени у нее дрожали.

Откуда-то доносилась негромкая музыка фортепиано и флейты. Наугад Грейс открывала то одну дверь, то другую, заглядывала в пустые классы… Ким нигде не было.

В одной из дальних комнат она натолкнулась на группу из десятка мальчиков и девочек, которые под руководством раздраженной молодой особы с грехом пополам и затекали звуки из блок-флейт. Один из мальчиков неумело молотил по клавишам пианино.

– Так, что вы хотели? – недовольно спросила учительница музыки при виде Грейс. Дети с облегчением опустили свои инструменты.

Миссис Уолкер чувствовала себя очень неловко.

– Извините, пожалуйста, я приехала за дочерью… одной моей знакомой. Занятия окончились в пять вечера, но я, к сожалению, опоздала. И теперь не могу ее найти.

– Но ведь здесь ее нет? – грозно сдвинула брови учительница. – Верно?

– Нет-нет, Ким не играет на флейте. Но, может быть, вы все-таки знаете ее? Ким Квентин. А?

Учительница побагровела от ярости:

– Нет, такой девочки я не знаю. И насколько мне известно, кроме моей группы флейтистов, в здании никого больше нет. Разве только дворник!

Грейс закрыла дверь, и в тот же момент за ней снова раздались нестройные звуки десятка флейт.

Пометавшись по другим помещениям школы, Грейс обнаружила, что на часах уже половина шестого. Может быть, Ким отправилась прямиком на автобусную остановку, когда увидела, что ровно к пяти за ней не приехали?

Несколько раз Грейс ездила с девочкой на автобусе, но только при хорошей погоде, когда им хотелось прогуляться, ведь с ближайшей к Ферндейл Хаусу остановки нужно было топать добрые полчаса, и находилась она буквально в чистом поле. Ким еще ни разу не ездила на автобусе одна. Грейс даже не знала, были ли у девочки деньги на билет.

Потом Грейс подумала: «А может быть, тот немец все-таки дозвонился миссис Квентин на мобильный, и она сама приехала в пять часов и забрала дочку? Может, они уже давно сидят дома в тепле и уюте, а я блуждаю тут, по этой школе».

Под дождем она еще раз обошла весь школьный двор, заглянула даже в туалеты, расположенные в отдельно стоящем маленьком домике. Убедившись, что Ким действительно нигде нет, Грейс снова села за руль, повернула ключ зажигания и отправилась восвояси. Ей так хотелось снять свой мокрый ботинок. Растянуться на кровати, задремать и не думать ни о чем плохом.

От школы она отъехала без десяти шесть.

«Наверное, Ким уже давно дома», – сказала она себе еще раз.

Но душу женщины сжимало какое-то нехорошее предчувствие.

5

Около шести Фредерик и Вирджиния вышли из кафе на Мэйн-стрит. Там они провели больше часа, выпив каждый по две чашки кофе. Они глядели друг на друга, пытаясь поддержать трудный разговор и осмыслить все произошедшее.

Увидев ее на вокзале, Фредерик рассердился:

– Ведь я же сказал тебе, что встречать меня не нужно! Разве ты…

– Я помню, – перебила она. – Но я хотела поговорить с тобой там, где нас не услышит Ким.

– Как она?

– Лучше. Утром она выглядела как ни в чем не бывало.

– Кто же заберет ее сегодня из школы?

– Грейс, – солгала Вирджиния. Говорить Фредерику о том, что его дочь заберет любовник жены, было немыслимо. В данный момент это была, так сказать, ложь во спасение.

То обстоятельство, что Вирджиния приехала на его машине, Фредерик не стал никак комментировать. «Может быть, – подумала она, – сейчас для него это совсем не важно». Вирджиния чувствовала облегчение, что ей не пришлось объяснять мужу, кому она одолжила свой автомобиль.

Сидя в кафе, они долго не знали, с чего начать. Вирджиния замечала, с каким обостренным вниманием смотрит на нее Фредерик, и она знала, что именно он видит. Несмотря на вчерашнюю выходку Ким и на огромные переживания из-за ситуации в целом, Вирджиния выглядела очень счастливой. Такой она увидела себя в зеркале, и оно не обманывало ее. Скрыть это состояние было уже невозможно. Румяные щеки, сияющие глаза, особое внутреннее свечение – все это выдавало в ней радость, даже когда она серьезно задумывалась. Ее былую печаль как рукой сняло. Она снова была такой же бойкой и живой, как в юности, когда на нее смотрели десятки восхищенных мужских глаз. Именно такой, двадцатилетней, она увидела себя в зеркале после волшебной ночи, проведенной с Натаном. К ней вернулся не только веселый, задорный, слегка вызывающий блеск в глазах – к ней как будто бы снова вернулась юность.