Скитальцы - Диана Удовиченко

— Какие, однако, суеверные эти моряки, — шепнул мне Лэй.

— Тут и впрямь что-то недоброе творится, — так же тихо ответила я.

— Но это недоброе не обязательно исходит от покойников. Живые тоже могут сделать много зла, — ухмыльнулся эльф.

— Может, нападение морских разбойников? Расправились с командой…

— И не взяли ни денег, ни золота, ни груз? А зачем тогда нападали? Они же пираты, а не безумцы.

— Не может быть, чтобы все пропали в одночасье! — упрямо твердил Толстяк. — Значит, они на баке!

Нам уже было понятно, что на корабле никого нет. Во всяком случае, в живых — иначе давно уже отозвались бы на вопли старшего помощника. Но дело было даже не в этом. Просто и эльфы, и орки чувствуют опасность гораздо тоньше, чем люди. Страха не было, было какое-то гнетущее ощущение беды. И еще: чем дольше мы находились на корабле, тем сильнее мне казалось, что кто-то наблюдает за каждым нашим движением. Я все время готовилась дать отпор неведомому врагу. Двигалась, спиной ощущая липкий, ледяной взгляд. Несколько раз резко оборачивалась, но так и не сумела никого заметить. Судя по настороженному виду ушастика, он тоже испытывал подобные чувства.

Толстяк распахнул дверь носовой надстройки, спустился по трапу.

— И тут вода! — горестно воскликнул он. — Я так себе все хозяйство отморожу!

— Пойдем посмотрим, — предложил Лэй.

Мы зашагали вниз по трапу, хотя единственным нашим желанием было оказаться как можно дальше от «Челесты».

— Ну, Роману, — злобно прошипел ушастик, — вернусь, он у меня за все заплатит! По всему кораблю будет от воздушных ударов бегать…

— Идите в кубрик, — крикнул Толстяк.

Воды в кубрике было всего по щиколотку. В остальном здесь тоже царил порядок. Закрытые рундуки, заправленные койки, одежда, развешанная для просушки… И опять никого. В большой розовой раковине на столе лежали трубки.

— Говорят, моряк никогда не расстается со своей трубкой, — проговорил эльф.

— Так оно и есть, — упавшим голосом ответил Лиер. — Остался только второй трюм и камбуз.

Камбуз, как моряки называли кухню, находился рядом с трюмом. Воды здесь было гораздо больше, по колено. По ней плавали кастрюли, миски и черпаки. На теплой еще печке стояла большая сковорода с остатками яичницы. Кладовая была полна запасов: окорока, мешки с мукой и крупами, солонина, овощи, сыр, бочонок с маслом. В общем, отличная кухня, с одним только недостатком — в ней не было хозяев.

Спускаясь в носовой трюм, мы уже знали, что увидим. И не ошиблись: перед нами предстали ровные ряды бочек, палуба, залитая водой… И ни единой живой души. Бедняга Лиер вымок еще в кормовом трюме, и теперь неясно было, то ли он трясется от страха, то ли просто продрог до костей.

— Пошли отсюда, — проклацал он зубами. — Небось Клешня уже извелся в ожидании.

Мы выбрались на верхнюю палубу.

— Эй, Дак, уходим! Зак! Шлюпку готовь! — крикнул Толстяк.

Он шагнул в сторону борта, но споткнулся на ровном месте. Судовой журнал выпал на палубу и раскрылся посередине. Ветер поворошил страницы, на одной из которых вдруг промелькнула сделанная очень крупными неровными буквами запись. Лэй поднял книгу, перелистал ее. В самом конце журнала, через десяток пустых листов от последней записи, было нацарапано по-арвалийски всего несколько слов.

Ушастик вслух прочел:

— Надежды нет. Сегодня ОНИ заберут оставшихся. Спасите нас, боги!

Я прочел вслух последнюю запись в судовом журнале — и Дак с Толстяком позеленели, сделавшись похожими на Мару. Трясущийся матрос сразу рванул к лодке, пришлось быстро бежать за ним, чтобы близнецы со страху не бросили нас на пустом корабле.

На этот раз за весла взялись братья. Всю обратную дорогу к флейту они гребли как бешеные, постоянно бормоча вслух какие-то молитвы и поминая Мертвого капитана.

На «Челесте» действительно произошло что-то странное. Суеверная чушь о каком-то призраке, что несли моряки, никакого доверия мне не внушала. Все выглядело так, будто команда добровольно покинула корабль. Но как тогда объяснить кровь на сабле, заколоченную досками и затянутую парусиной рубку и воду в трюмах «Челесты»? Возникало много вопросов, но не находилось ни одного ответа.

Все гипотезы, с ходу возникавшие у меня, не находили подтверждения в фактах. Версии пиратского нападения и бунта отметались сразу: деньги, груз и драгоценности не были тронуты, следов борьбы тоже не нашлось. Вероятность, что все произошло по вине шторма, была равна нулю. Корабль был не слишком потрепан. Да и не мог же ветер сдуть всю команду в море? Вмешательство богов? Тоже весьма сомнительно. Прогневи люди высшие силы, корабль просто бы утонул. Без всякой таинственности.

Одно можно было сказать точно — что бы ни случилось на «Челесте», оно произошло совсем недавно, незадолго до нашего прихода. Об этом можно было судить по свежей еще еде на столе.

Можно было сколько угодно продумывать правдоподобные версии — от внезапного побега команды с корабля до нападения великих магов. Но ни в одну из них не вписывалось некое обстоятельство — пустяк вроде бы, штука эфемерная и невидимая. Только вот мы, эльфы, привыкли доверять таким вещам. Чувство опасности, липкой паутиной опутавшее меня на палубе «Челесты», ощущение невидимого преследования, чужого взгляда, злобного, изучающего, — что это было? Судя по поведению Мары, она ощущала примерно то же. И вот этот интуитивный страх нельзя было сбрасывать со счетов. Потому что любой маг жизни или шаман скажет: такие ощущения вызывает только присутствие нежити. А вкупе с непонятным Мертвым капитаном, о котором все время твердили матросы, было над чем задуматься. Я решил сразу же по возвращении на корабль расспросить моряков.

Как только мы поднялись на борт «Хромой Мери», близнецы куда-то скрылись, а Толстяку пришлось отчитываться перед капитаном. Выслушав его, Клешня посмурнел и повелительно протянул руку. Лиер вложил в нее судовой журнал.

— Это я уже от тебя слыхал, — нетерпеливо проговорил капитан, пробежав несколько страниц взглядом. — Остальное где?

— Э-э-э… Больше ничего нет, — проблеял помощник.

— Как? Ты ж говорил: деньги, украшения в каюте были? Где они?

— Так на «Челесте» остались…

— Ежовый бог! — Бобо вытаращил глаза. — Ты моряк или девка на выданье? Кто ж такие вещи без присмотра бросает?

Вообще-то Клешня был прав. Куда бы ни делась команда, видимо, ценности ей не были нужны. Так что либо их заберут моряки, которые следующими наткнутся на корабль, либо деньги с драгоценностями уйдут на дно вместе с «Челестой» и станут частью сокровищ Сиверентуса.