Войсковая разведка Красной Армии и вермахта - Владимир Александрович Нагирняк

«Больше противника никто не видел»

1 июля в 998 сп прибыли комиссар Волынкин и старший офицер оперативного отдела штаба 8 А Василевский. Опросив свидетелей нападения немцев, они установили, что примерно в 2:30 30 июня Боев, стоявший на посту в траншее на левом флаге 1 взвода в 25–30 м от пулеметного ДЗОТа, в 15 м слева от себя заметил вражеского солдата и крикнул: «Немцы!». Услышав крик, его напарник Смирнов, находившийся в 8 м от Боева, увидел двух немцев: один стоял возле траншеи, а второй в нее спрыгнул. Примерно в то же время командир пулеметного отделения Петушков по пути к пулеметному ДЗОТу заметил у него одного немца. Сидевший в ДЗОТе пулеметчик Булычев также заметил одного немца. Больше противника никто не видел.

Крикнув «Немцы!», Боев сразу бросил противотанковую гранату, но забыл выдернуть чеку. Смирнов тоже бросил гранату и два раза выстрелил из винтовки, после чего возле него стали рваться вражеские гранаты. Он успел заметить Боева, бежавшего мимо него к пулеметному ДЗОТу. Увидев врага, Петушков выстрелил из винтовки, после чего, по его словам, немец упал в траншею, а сам он побежал за подмогой.

Пулеметчик Наумов, услышав голос Булычева, дал две очереди из пулемета, но в противоположном направлении. После этого в ДЗОТ попал снаряд, из-за чего обрушился вход и засыпались амбразуры. Оба пулеметчика были легко ранены и больше ничего не смогли сделать.

По показаниям Смирнова, до появления немецкой РП все было спокойно, но сразу после ее обнаружения противник начал артобстрел переднего края и глубины обороны 1 взвода. Примерно через 10–15 минут после нападения к месту происшествия прибежали командиры и бойцы из резерва командира роты, но никого там не обнаружили. В итоге штабисты армии выяснили:

«Как немцы уходили, уводили-ли или уносили Боева никто не видел, только предполагают, что его тащили раненым»[272].

Фрагмент карты Волховского фронта за период с 30 мая по 14 июля 1942 г. с участком фронта 998 сп.

Также Волынкин и Василевский установили, что никакой сигнализации с постом Боева и Смирнова не было, поэтому командный состав взвода и роты не знал о нападении до начала боя. Кроме того, у бойцов и командиров оказались не сверены часы, поэтому никто не мог сказать, когда именно начался и закончился немецкий обстрел. Все говорили лишь примерное время. Командир роты старший лейтенант Малеев услышал разрывы снарядов в 2:30, побежал к ДЗОТу и приказал вести огонь, но не сказал — куда. Командир 1-го взвода Кузьмин через 10 минут после обстрела донес Малееву, что пять немцев прорвались в тыл, хотя он лично их не видел. В итоге ком-роты доложил комбату о нападении, после чего поднял свой резерв и побежал во взвод, где обнаружил заваленный ДЗОТ, но немцев и Боева не нашел.

Схема расположения 1 взвода 2 ср 998 сп с указанием места действия разведки противника в ночь с 29 на 30 июня 1942 г.

По завершении расследования представители 8 А сделали следующие выводы:

«1. Наблюдение и служба полевого караула отработаны плохо.

2. Сигнализация не отработана.

3. Командный состав не имеет определенного места откуда должен управлять боем или куда явиться по тревоге, а не находится вне определенного места.

4. Вошло в привычку не придавать значения повышению огневой активности или абсолютного затишья со стороны противника.

5. Бойцы, находясь на посту не подготовленными к решительным действиям при различных вариантах, они знают одно, — наблюдать и не пускать противника, а фактически наблюдения нет и с появлением трех человек противника проявили растерянность и трусость, кто побежал, а кто начал прятаться.

6. Значения свершившемуся факту, как в батальоне, полку и дивизии — не придали и должным изучением никто не занялся, все верят предположениям командира взвода, который ничего не видел и не знает.

7. Противник мелкой группой 4–5 человек скрытно подошел к траншее с целью захвата пленного и арт. огонь был дан по сигналу после соприкосновения. Никаких трех групп в 30–40 чел. не было, если бы были, то забрали бы всех четырех кр-цев, которые находились на переднем крае взвода»[273].

Таким образом, штаб 8 А пришел к выводу, что в 998 сп и 286 сд действия немецкой РП оценивают гипотетически, не уделяя случившемуся должного внимания. Судьба красноармейца Боева в полку и дивизии особо никого не интересовала: его называли то пленным, то убитым, и никто не знал, что произошло с бойцом на самом деле.

Взгляд с другой стороны

Установить детали нападения вражеской разведки удалось с помощью немецких документов. Оказалось, что в ту ночь позиции 998 сп атаковала РП 306 полицейского батальона (далее — пб. — Прим. автора.). Любопытно, что эта часть больше известна в истории войны как карательная: ее личный состав участвовал в казнях мирного населения и военнопленных на территории Польши и СССР, а также боролся с партизанами. Но как тогда 306 пб оказался на фронте?

Схема расположения частей 26 АК вермахта южнее Ладоги на 1 августа 1942 г.

306 пб был сформирован в октябре 1940 г. во Франкфурте-на-Майне на базе учебного пб этого города. Впоследствии он был переброшен в Польшу и использовался в Люблине в качестве охранной части, а также участвовал в депортации евреев в Освенцим и был задействован в карательных акциях против польского населения. Осенью 1941 г. 306 пб участвовал в казни свыше 6000 советских военнопленных из лагерей в Гусинке и Замоше. В начале следующего года его перебросили под Ленинград для борьбы с партизанами. 7 апреля 306 пб вместе с другими подобными батальонами был подчинен 223 пд из 26 АК вермахта. Она держала оборону против советской 8 А южнее Ладоги. Штаб армии знал о присутствии полицейских частей на передовой, объясняя их появление так:

«Для восстановления своих частей, сильно потрепанных в зимних боях, противник весной и летом 1942 г. проводил перегруппировку сил, для пополнения части выводились в тактический резерв, оборону временно занимали различные сводные батальоны из обозников, сапер (…) и временно переброшенные на наше направление 305, 306 и 310 полицейские батальоны»[274].

В самом деле, летом 1942 г. указанные пб входили в состав 223 пд и действовали на направлении Вороново, где оборонялась 286 сд.

Операция «Текленбург»

Базовым документом в описании действий немецкой разведки у Вороново в ночь с 29 на 30 июня является донесение 385 пп из 223