Заговор Древних - Вячеслав Грацкий

— А меня когда-то звали Лютобором…

— Ну, а теперь, — перебила Седого Виста, — надо полагать, тебя называют просто Лютым, не так ли?

Атаман развел руками.

— Как в воду зришь, сестренка, — улыбнулся он. — Ты прямо провидица!

— У меня нет братьев, Лютый, так что, пожалуйста, называй меня по имени! — резко отозвалась девушка, окинув его хищным, пронизывающим до костей взглядом. Такой же взгляд, как помнил атаман, он увидел за мгновение до того, как ее меч раскроил его кольчугу. Он хорошо понял ее и в знак примирения поднял ладони.

— Так, ладно, будем считать, что познакомились, хотя не буду говорить, что я рад этому знакомству. Теперь слушайте меня внимательно, — стальным голосом сказал Мстислав. — Лютый, Корней и Шатун! Вы все трое — члены моего отряда. Это значит, что вы беспрекословно выполняете все мои и… ее приказы. В случае невыполнения, буду карать смертью немедленно! Вопросы есть?

— Только один, — задумчиво произнес Лютый. — Не знаю, правда, как бы это спросить…

В его глазах пряталась усмешка.

— Говори уже, коли начал, — разрешил Мстислав.

— Так вот… Если твой и ее приказ будут… э-э-э… отличаться, чей приказ нам выполнять?

Если Лютый ставил себе целью озадачить Мстислава, он этого добился. Витязь замялся было с ответом, но его выручила девушка.

— Дурацкий вопрос, Лютый, — процедила Виста. — Конечно, его!

Девушка бросила украдкой взгляд на Мстислава. Конечно, тот изо всех сил старался казаться невозмутимым, но девушка почувствовала, как его буквально распирает от гордости. Вот что мне нравится в мужчинах, подумала девушка, так это их предсказуемость. Чуть-чуть масла в огонь тщеславия и вот, пожалуйста, полыхает вовсю! Может и не стоило мне вот так, засомневалась она, возомнит еще невесть что?

Едва они покинули город, как Мстислав свернул в сторону знакомого девушке берега реки.

— Ты никак купаться задумал? — удивилась Виста.

— А ты никак опять от воды будешь шарахаться? — проворчал Мстислав, но, поймав ее сердитый взгляд, добавил. — Ладно, ладно, шучу я… Хочу расспросить нашего старого приятеля. Может он знает, что за беда обрушилась на Быстрицу.

Добравшись до нужного места, Мстислав спешился, снял с себя перевязи с оружием, и, вооружившись коротким боевым ножом, присел возле реки.

— Кажется, прошлый раз он прятался где-то здесь…

Витязь захлопал по воде ладонями, заорал что-то неразборчивое, то ли заклинания, то ли ругательства. К берегу подошел Лютый, заглянул в чернеющий провал омута.

— Осторожней, Мстислав, глубокое место. Ежели кто зацепит, не вытащим…

— Ничего, пускай цепляет, я и сам его вытащу. Эй, ты, пупырыш зеленый, наверняка, слышишь меня! Вылазь давай, твоя подружка заждалась уже! Поспеши, а то ведь долго купаться она не будет, поплещется и назад, — Мстислав покосился на Висту и та молча показала ему кулак. — Кончай дрыхнуть там, морда бородавчатая!..

В глубине мелькнул темный силуэт, а затем оттуда стремительно вынырнул омутник. Он выметнулся из воды на целую сажень, показавшись во всей своей красе, его зеленые лапы с треском сомкнулись на витязе, и прежде, чем Виста успела что-либо предпринять, омутник утащил его в воду.

Вода забурлила, вспенилась, скрывая от людей развернувшуюся под водой схватку. На поверхности изредка появлялось лицо Мстислава, красное, с выпученными, как у самого омутника глазами. Витязь едва успевал с совершенно жутким всхлипом втягивать воздух, как его тут же влекли назад.

Девушка всерьез обеспокоилась, думая, не ударить ли по сцепившимся какой-нибудь шокирующей или парализующей магией, но от этого пришлось отказаться — в состоянии шока Мстислав мог и захлебнуться. Оставалось только наблюдать, бессильно сжимая меч.

Наконец, с диким звуком над водой выметнулся витязь и вышвырнул на берег неподвижную тушу противника. Ругаясь, кашляя и отплевываясь, Мстислав вскарабкался на берег.

— Проклятье! Пришлось ведь ножом его пырнуть! До того скользкий был, гад! И цепкий, едва не утащил к себе, в гости, так сказать!

Он присел возле еще шевелящегося обитателя реки.

— Ты что же это, приятель, озверел? На своих друзей стал бросаться! Так ведь я и утопнуть мог!

— Мог… — слабеющим голосом забормотал омутник. — Жаль не смог…

— Тебе вроде прошлый раз запретили нас трогать?

— Скоро вы все умрете! Вас раздавят как букашек! — омутник забулькал, то ли смеясь, то ли в предсмертной агонии, пока, наконец, не издох.

— Вот и заводи дружбу с такими, — заметила девушка, бросив взгляд на Лютого.

— Сдох, гад… Сдох и ничего не сказал… — расстроился Мстислав, зло сплюнул. — Столько возни и все впустую!

— Мстислав, можно я шкуру с него сниму? — спросил Лютый. — Я знаю места, где за нее неплохие деньги дадут…

— Я ж продырявил ее…

— Это не беда. Конечно, цену сбавят, но все равно деньжат отвалят неплохих!

Мстислав покачал отрицательно головой.

— Нет, Лютый… Не зверь все-таки, хоть и гадина, но с мозгами вроде.

Витязь ухватил омутника за хвост и раскрутив как следует, закинул его едва ли не на середину речки.

— Пусть свои хоронят.

Будто в ответ на его слова, в тени огромной ивы, нависшей над омутом, показалась огромная жабоподобная морда. Хотя кроме этой здоровенной головы и ее круглых выпуклых глаз рассмотреть больше ничего было нельзя, Виста сразу поняла, что это существо куда мощнее и опаснее омутника. А ведь она и омутника в свое время недооценила! Пока существо не выказывало признаков агрессивности, хотя кто его знает, какие они, эти признаки, и когда оно будет их выказывать!

Она убрала руку с меча, он здесь не помощник, постаралась расслабиться, дабы закрепощенные мышцы не мешали течению магической силы…

— Это еще что за чудо-юдо… — пробормотал Лютый.

— Сам водяной, похоже, пожаловал, — спокойно заметил Мстислав.

В голове водяного захлюпало, забулькало, зажурчало и, наконец, из ее недр полилась вполне человеческая речь. Конечно, исковерканная, но все же понятная.

— Ты вернул тело моего глупого сына, — сказал водяной, сверля глазами Мстислава.

— Да, ты прав, и в том, что я сделал, и в том, что он не отличался умом! — насмешливо ответил Мстислав.

— Да, жаль, что он не дождался своих братьев, иначе мы бы беседовали с тобой на речном дне… Но он всегда был нетерпелив… Впрочем, я поднялся не для того, чтобы обсуждать моих детей, я хотел бы…

Он замолк, похоже, подбирая нужные слова.

— Твой поступок необычен для человека и потому я здесь… Чтобы не чувствовать себя хоть в чем-то обязанным тебе, я скажу тебе то, ради чего ты убил моего сына… Город погубила горгония… — с большой неохотой выдавил из себя водяной. — А теперь прощай, человек, но помни, что в следующий раз мои дети позаботятся о тебе наилучшим образом!