Люблю, убью, умру… - Татьяна Тронина

«Волга» принадлежала Роме Пенькову — я окончательно убедилась в этом, скользнув взглядом по номерам. Стекла отсвечивали на свету, не давая разглядеть водителя. Я рванула дверцу, нырнула в салон — мне не терпелось поговорить с Ромой.

— Что… — начала я и тут же замолчала. В первое мгновение мне показалось, что я брежу наяву. Но это был он. За рулем пеньковской машины сидел Денис.

— Стой… куда! — Он схватил меня за локоть, не давая выскочить обратно.

— Пусти… — Я пыталась вырваться, но он держал крепко, словно клещами.

— Лис, надо поговорить.

— Убийца, убийца… ты убийца…

— Заткнись! — заорал он. — Я просто хочу поговорить!

Не знаю, наверное, на меня подействовал его крик, полный ярости и раздражения, — я моментально перестала брыкаться.

— Ты…

— Да, я, — кивнул он. — Оружия у меня нет, тебе ничего не угрожает. Может быть, покатаемся немного?

— Я уже каталась с тобой… когда-то.

Мы замолчали, разглядывая друг друга. Сердце у меня билось, как сумасшедшее, отдаваясь колокольным звоном в ушах, и только спустя некоторое время я догадалась, что это не кровь стучит в ушах, а доносится благовест от церквушки, что стояла неподалеку в переулке.

Он как будто не изменился — небрежно растрепанные волосы, все тот же ироничный изгиб губ, какой-то безумно дорогой свитер… Нет, он был другим. Теперь он был убийцей. Не то чтобы я его боялась, я просто не могла поверить, что он вот так спокойно может разъезжать по городу.

— Лис, это безумие… — прошептал он, протянув ладонь к моему лицу. — До сих пор не могу поверить. Ты жива…

Я молчала, а он продолжил:

— До вчерашнего утра я думал, что тебя больше нет. Потом позвонил Пенькову, и он мне рассказал… Я сначала подумал, что он врет, а потом поверил ему. Оказывается, я стрелял не в ту… У тебя была сестра, Лис. Сестра-близнец… Что за ерунда! Бред… сюжет индийского кино, совсем не для нашей жизни. Я же тебя сто лет знаю, Лис, у тебя же не было никакой сестры!

— Не близнец, нет… — прошептала я непослушными губами, глядя на него, словно кролик на удава. — Она старше на несколько лет. Но мы были очень похожи. Я искала своего отца, а нашла… ее.

— Умница, Лис. Ты ею спаслась, — усмехнулся он. — Ох, прости, я слишком груб… Так вот, я был в Питере. Уже собирался уезжать, через Финляндию. Документы у меня — не придерешься. И вдруг я узнаю, что ты жива…

— И ты решил вернуться.

— Ага.

— Зачем?

— Чтобы увидеть тебя еще раз.

— Тебя поймают. Сегодня, сейчас же. Пеньков, наверное, уже обратился в соответствующие органы.

— Лис, он меня так боится, что ни в какие органы не станет обращаться. Я взял у него машину. Знаешь, это смешно, но я как будто имею некую власть над ним. Я сказал, что убью его мамашу-инвалида и его глупую сестру, если он выдаст меня. Он поверил, знаешь?

— Я бы тоже поверила.

— Лис!.. — Он словно задохнулся, не слушая меня. — Ты жива… До вчерашнего дня я думал, что тебя нет. Я примчался в Москву, опять позвонил тебе домой — никто не взял трубку. Где искать тебя? Ты могла быть где угодно, тем более что сегодня воскресенье, праздник… Поехал сюда, и чудо — ты заскочила ко мне в машину. Просто чудо, Лис!

— Опять… Ты сказал «опять»? — пробормотала я. — Что это значит?

— Я уже звонил тебе… — медленно произнес он, глядя мне прямо в глаза. — Утром того самого дня.

— Что?!

Какое-то смутное воспоминание шевельнулось у меня в мозгу.

— Да, да… Ты сбежала с нашей свадьбы. Я ждал тебя до последнего, я был уверен, что ты вернешься. А ты словно сквозь землю провалилась. Никто не знал, где тебя искать. Я звонил тебе домой каждый день, по нескольку раз… Я знал, что рано или поздно ты вернешься домой и снимешь трубку. Я чувствовал себя охотником, который сидит в засаде, поджидая добычу. И вот однажды ты сняла трубку, я услышал твой голос. Ты сказала — «алло!». В ту же минуту я сел в машину и примчался к твоему дому. Когда я вошел в арку, то увидел тебя. Я достал пистолет и выстрелил.

— Это была моя сестра, Вера… — машинально пробормотала я. В самом деле, в то утро мне звонили дважды. Второй звонок был Сашин, и я тогда подумала, что в первый раз нас не соединили. А звонил, оказывается, Денис. Боже, как все просто…

— Лис… Я был не в себе тогда, — тихо произнес он. — Я потом понял, какую ужасную ошибку совершил. Я… когда я узнал, что стрелял не в ту, чуть с ума не сошел от радости. Это чудо, Лис, настоящее чудо! Ты не видишь во всем этом закономерности?

— Какой еще закономерности?..

— А такой: сам бог велел нам быть вместе. Мы созданы друг для друга. Лис, у меня план! Мы уезжаем вместе — туда, где нас никто не знает, мы…

Я не стала его дослушивать. Открыла дверцу и попыталась выскочить из машины, но он опять больно схватил меня за руку. Невдалеке у ворот стоял Ковальчук и с любопытством таращился на нас.

Я хотела ему крикнуть, чтобы он позвонил в милицию.

— Вот ты как! — с бешенством воскликнул Денис, и в ту же секунду машина сорвалась с места. Дверца захлопнулась. Я едва успела выставить вперед руки и упереться в панель, иначе неминуемо разбила бы себе лоб. — Пристегнись…

Хороший совет, тем более что я знала манеру вождения Дениса. Но я и не подумала ему следовать, потому что надеялась выскочить из машины при первом же удобном случае.

Наверное, это мне удалось бы, будь сегодня обычный будний день, когда весь центр перекрыт пробками. Но сегодня был праздник и воскресенье одновременно — пустые улицы, дороги свободны. Мы мчались как сумасшедшие. Дважды мы останавливались у перекрестка, когда горел зеленый свет, но Денис тогда хватал меня свободной рукой за шею, стискивая в железных объятиях. Думается, со стороны мы выглядели в эти моменты как обычная милующаяся парочка…

— Куда мы едем? — спросила я, когда мы с немыслимой скоростью мчались по набережной. Я надеялась еще на то, что Дениса попытается остановить какой-нибудь сознательный сотрудник автоинспекции… Конечно, остановить не остановит, но будет погоня, меня освободят…

— Молчи! — бросил Денис. Нижняя губа у него была закушена, капелька крови стекла на подбородок. Он всегда ездил по городу, точно самоубийца…

— Ты спятил, честное слово — ты спятил!

У меня было нехорошее предчувствие.

«Никто не знает, что нас ждет сегодня…» — сказал мне Ковальчук за полчаса до этого. Он имел в виду то, что смерть к нам может прийти в любой момент. А я сегодня собиралась к Вере, на кладбище… Скоро рядом с ней буду лежать и я. Мы будем все вместе — папа, я и Вера. В конце длинного темного туннеля они встретят меня, и я смогу сказать своей сестре, что очень сожалею о произошедшем. «Это я тогда должна была умереть, а не ты», — скажу я ей. «Ничего, — ответит она со свойственной ей бесхитростной простотой. — Здесь нам будет хорошо вместе».