Подарок для Повелителя (1-3) - Нюрра

О чем они спорили, догадаться нетрудно: принц до последнего не хотел отступаться. Пусть он и проиграл поединок, что-то мешало хану просто отказать. Нашел глазами Тира, многозначительно покосился на запястье, и снова получил отрицательный ответ: еще не взломали. Тир махнул головой в сторону границы — пора уходить. Жаль, телепатическая связь сейчас под запретом, приходится довольствоваться жестами. Надо дать знак принцу, что мы здесь, и пусть не переживает, мы своих все равно вытащим.

Не знаю, до чего принц договорился с ханом, потому что вдруг, побледнев еще сильнее, опустился на колени. Я еле подавил желание вздернуть его на ноги. Не смей так унижаться! Этот смертный и ногтя твоего не стоит. Я отвернулся не в силах смотреть, как один из Кхаледов стоит на коленях перед каким-то степным князьком. Напротив меня стоял мертвенно бледный Кард и… я даже и не заметил, как привели Ниира, Дика и Хельварта. Их отпускают? Что-то непохоже… Хеля даже связывать не стали и так висит еле живой на Дике. Что они с ним сделали? Если так и дальше пойдет, он даже до охоты не протянет. Присмотревшись, заметил черную полоску ошейника. Самый сильный телепортист во всем ведомстве, Хель выполнял особые поручения, без конца мотаясь по всему континенту. Тир ни за что не отпустил бы его, и дело не только в том, что чувствовал себя ответственным за младшего родича, нет. Просто Дика, Ниира, меня, в конце концов, можно заменить, а вот боевой маг-телепортист — своего рода уникальный случай. Обычно способности к телепортации на большие расстояния почти исключали боевую магию. Но Хель настоял на своем: как только они оторвутся от погони, он тут же перебросит их через границу — сил ему хватит. За полминуты развернуть телепорт средней дальности мог только он. Кочевники, видимо, заметили обладателя сильного дара и решили перестраховаться. Не знаю, как действует ошейник, но судя по предобморочному состоянию Хеля, он не просто блокирует магию.

Я хмуро наблюдал, как Хан планомерно унижает принца, так и не поднявшего головы, конечно, слов Хана я не понимал, но интонации были соответствующими. Через пару минут принц не выдержал: устало потер виски и перешел на всеобщий — этот разговор слишком тяжело ему давался.

— Почему бы не спросить у них самих?

— Мы не будем беспокоить предков посередине дня из-за твоей прихоти.

— Я сам спрошу, если Вы боитесь навлечь на себя их гнев, — в ответ кочевник рассмеялся, а вместе с ним и остальные смертные, с заметным удовольствием наблюдавшие за этой сценой. — Иногда в сложные моменты нашей жизни незримо присутствующие среди нас могут снизойти до нас и подать знак. Главное заметить его, потому что судьба не любит повторять дважды, — похоже, мальчишка тронулся умом на нервной почве, — однажды, когда я пытался бежать от самого себя, хоть дорога и вела меня в гору, невидимые велели мне отринуть страх и броситься в пропасть. Так я обрел свободу… Не для того ли днем светит солнце, чтобы мы видели знаки?

— И какой же знак подали тебе духи? — усмехнулся кочевник.

— Я понял волю незримых по примятой траве, — слова принца потонули в дружном гоготе.

— По траве мы еще не гадали! — новый взрыв смеха, — подует ветерок, и ты скажешь "это знак", ветра не будет — тоже знак.

— Может быть, в этот раз их знак будет попонятней. — И тут меня осенило. Но как он догадался на этот раз, заметил? Будет Вам знак, Ваше Высочество. — Позвольте мне попробовать, и я откажусь от последней просьбы.

Меня будто оглушили. Все, наконец-то, встало на свои места, но лучше бы не становилось. Это что же принц на коленях просил смерти для себя или свободы для трех заложников? Выпороть и посадить под замок, пока мозги на место не встанут!

Хан милостиво кивнул. Принц медленно поднялся и произнес пространное воззвание к духам. Знать бы еще, закончен ли уже "ритуал" или преждевременное вмешательство испортит все планы. Принц замолчал, напряженно вглядываясь в пустоту перед собой. Похоже, все. Что может лучше меча символизировать свободу? Рабу запрещено даже прикасаться к оружию. Одним резким движением подхватил клинок, лежащий у моих ног, и с силой швырнул в сторону заложников. Он вонзился рядом с Хелем — ему свобода нужнее всех, остальные и так вывернутся. Наверное. Тут же переместился подальше от принца, уворачиваясь от прицельных поисковых заклинаний. От остальных я поставил защиту еще за контуром.

— Вот видишь, духи говорят, что они должны участвовать в охоте, чтобы с оружием в руках доказать, что достойны свободы.

Великие стихии заберите этого кочевника!!! Если бы Хан знал, кто им на самом деле попался, точно не отпустил принца, пока бы не выторговал бы себе кусок эльфийской земли и побольше. А так совет старейших, который он возглавляет, поохал, заявил, что вообще-то нужно постановление суда, чтобы выдать преступника. Даже клятва лорда не произвела на них должного впечатления — вот будет суд, повторите там свои слова. А вообще-то, у них Большая охота, а значит, пленнику придется принять в ней участие, и ничего поделать нельзя — духи обидятся. Вот после охоты и будем решать, что делать. Если сбежит от охоты, пусть его ловят власти. Но он наверняка попадется, поговорите с его хозяином, скорее всего, он не откажется его продать, а совет старейших и сам Хан надавят на этого потенциального хозяина. Тогда и суда никакого ждать не придется — раб за себя не отвечает. Правда, во время охоты беглого эльфа могут покалечить. Опять же непонятно как к нему отнесется хозяин, захочет — может и клеймить. Но, в конечном счете, не все ли нам равно, раз за преступления эльфу и так положена смертная казнь? Поняли, что "преступника" нам важно получить живым и желательно невредимым, вот и предложили "весьма справедливый" обмен.

Если уж законом и традициями они вертят как хотят, что уж говорить о знаках "незримых"? Плевать они хотели на то, что "невидимый" в моем лице вкладывал в предзнаменование совсем другой смысл!

— Нет, — твердо сказал принц. — Раз незримые дали знак, значит, они против участия в охоте. Иначе бы они бы просто промолчали.

Кочевники возмущенно зароптали, но вынуждены были признать, что их версия развития событий духов почему-то не устраивает. Наконец, убеленный сединами смертный вышел вперед и поднял руку — этого хватило, чтобы остальные тут же замолчали.

— Предки желают потешить свой взор поединком, пусть эльфы сражаются с нашими воинами, если победит эльф — он уйдет, если сын Степи, то эльф поклянется вечно служить ему и его роду.

— Свобода двоих уже принадлежит мне, — охрипший голос принца с трудом был слышен посреди всеобщего гомона: многие хотели сразиться за право заполучить перворожденного в свою собственность. Я скривился, пусть попробуют — их лучшие воины горазды воевать с детьми, посмотрим, как долго они выстоят против Ниира.