Колонисты - Коротыш Сердитый

— Я им сразу шеи посворачиваю, чтобы мстить не вздумали. — Черный юморок прорезался, а сестренка выпучила глаза.

— Не надо. — Замахала она руками.

— Да я пошутил. — Улыбнулся я. — Ну что, давай после учебы, оборотам к трем пусть подтягиваются на заросшую поляну, там и решим. Добро? — Кувшинка кивнула. — Сейчас я им объявлю.

Дверь лавки открылась и вошла моя половина, неся под мышкой кипу книг, а в левой руке таща сумку, где виднелся кулек с мукой. Видно к Хлопу заходила.

— Это что там за сборище влюбленных идиотов? — спросила она, взяв свежую булку и отхватив сразу половину.

У меня набралась, подумал я, вздохнув. На меня даже не смотрела — глядела на сестру, которая опустила глаза.

— Что, Молчун опять твоих женихов гоняет? И правильно делает, среди них нет ни одного достойного.

— Это как? — вскинулась Кувшинка.

— Меня увидели, так сразу как испуганные Шуршунчики разбежались, разве это женихи?

— Так они боятся, что ты им мозги в трубочку скрутишь. — Я улыбнулся.

— А тебя, значит не боятся, что ты им руки переломаешь?

— Руки что, заживут, а вот мозги точно спекутся.

— Что решили? — зачем спрашивала если уже знает, но это так, только для Кувшинки.

— Завтра смотрины. — Сестра посмотрела прямо в глаза Зорьке.

— Я тоже приду.

— Не надо! — завопила Кувшинка. — Тебя увидят, как сейчас разбегутся.

— Значит, будем выбирать из самых храбрых. — Сказал я, сложив руки на груди. Тесто легко поместилось в ладони. — Или ты хочешь, чтобы твой будущий муж шарахался от каждой тени?

— С боевой двойкой под одной крышей жить — можно головушку сложить. — Зорька ухмыльнулась.

— Вы двое и так всю деревню в страхе держите.

— Боятся — значит уважают. — Я поднял палец вверх.

— Ничего. — Пробормотала Кувшинка. — Вот увидите, как только совершеннолетними станете, тут-то вас из поселка и выкинут.

— Это еще почему? — не понял я, а вот моя половина задумалась и ответила за сестру.

— Потому что мы не просто другие — мы чужие здесь. Мы же своего рода оружие, которое держат для обеспечения собственной безопасности, мирная жизнь нам не светит. — Она повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза, передавая мысль. — Мы несем угрозу для обычных граждан, Ведун не мог этого не знать и только то, что мы еще несовершеннолетние нам позволено жить здесь. Действительно, наиболее лучшим выходом для всех будет то, что мы уйдем из поселка в леса и поселимся отдельно.

— Значит, я зря тут напрягаюсь?

— Ты насчет лавки? Не зря, будет на кого дело оставить. — Зорька кивнула на сестру. — А если мы понадобимся, нас вызовут.

— Через тебя?

— Да.

— Ну, тогда надо повеселиться напоследок, выбрать сразу женихов для сестер, оставить задел на будущее.

— Тогда завтра в три?

— В три. — Я пошел к двери, но вспомнил. — А кому объявлять, все же разбежались?

— Да там они, за углом стоят. Самые храбрые. Двое точно не придут — убежали далеко, слабы духом.

— Ну ладно, посмотрим этих, а может вообще сразу всех парней поглядеть?

— В деревне тридцать два оболтуса подходящего возраста, замучишься разглядывать.

— Ничего, как-нибудь справлюсь.

В общем, объявление я сделал и на поляну пришли не только соискатели, но еще и любопытные взрослые, а гоблинов так вообще было не счесть. Поляну неспроста именовали заросшей — кусты опоясывали ее полным кругом, а в центре произрастала вкусная ягода, напоминающая по вкусу землянику, вот только формой она была круглая и черная, как смородина. Мы с Зорькой сели в центре, сунули Кувшинку, зеленую от стыда и внимания между нами, ну еще бы, столько народу собралось посмотреть на представление. Даже мать прибежала — узнала на работе. Нилина и Золянка отлучиться не смогли — заняты были сильно, а то так бы тоже поприсутствовали. Даже Жгут пришел, теребя по привычке подбородок, сел среди зрителей, которые облепили кусты. Вырубать их никто не собирался — все же орки ценили природу, так, раздвинули чуть-чуть, а самые сообразительные принесли с собой переносные стульчики, тоже, кстати, мое внедрение. Мелкие гоблины залезли на плечи к троллям и все уставились на центр поляны, где выстроилась первая пятерка. Зорька считала эмоции парней, я же просто сидел рядом, играя мышцами, тугие клубки которых перекатывались под плотной кожей.

— Так, — объявила моя половина. — Этот кривой, этот хромой, этот глухой, этот дальше своего носа не видит, а этот вообще дурак!

Кусты вздрогнули от смеха, а парни дико смутились и уже собрались тикать, как шаманка остановила их рукой.

— Это была шутка. — Добавила она. — А так, ребята вы хорошие, но наша сестра вам не подходит. Дело не в вас, а в ней. Потомство будет слабым и хилым — ваши энергии не совпадают.

Уж что-что, а в этом она здорово разбиралась, смотрела биотоки тел и циркуляцию Ци, чтобы не было расхождения и конфликтов (ну не знаю я, как эту энергию назвать, у орков вообще никакого обозначения нет). Все же она у меня лекарь и шаман в одном лице. Я махнул рукой, провожая их с поляны и крикнул:

— Выводи следующих.

Так и пошло. Народу стало интересно смотреть на сам процесс отбора. Пока Зорька набрала восьмерых, которые более-менее подходили нашей Кувшинке. Один так вообще вписывался идеально, хотя и не был красавцем, да и возрастом был даже чуть ее младше, но на это орки плевали с высокой колокольни — главное сочетание энергий. Когда Зорька закончила свой осмотр, я встал на ноги. Парни настороженно посмотрели на меня.

— Теперь выбирать буду я. — Объявил я. — Нападайте как хотите, кто простоит две черты, тот и выиграл. Можете выбрать оружие. Вилку не трогать, как самую опасную.

Народ веселился в кустах, гоблины, орки и тролли радовались моей придумке — что-то, а мордобой они никогда не пропустят.

— Так их, Молчун!

— Бей в полную силу!

— Руки только не ломай!

— Аккуратнее с ребятами. — Проревел Жгут, перекрыв вопли. — А вы тихо, не на Арене!

— А пусть бы и на Арене, да здесь даже веселее! — крикнул немного поддатый гоблин. И где успел уже приложиться. Я ведь специально все самогонные аппараты разобрал, но эти мелкие прохиндеи все равно умудрялись ходить на работу навеселе. Уволить их за это было невозможно — гоблин работал много и четко, но вот только его язык чуть заплетался, да и пахло от него тоже не цветами.

Я вышел в круг. Все восемь с напряжением смотрели на меня, зажав в потных ладошках ножи. Я предупредил Зорьку, чтобы не лезла в бой, а то получится не просто нечестно — избиение младенцев. Оно мне надо? Наконец самый правый решился и с воплем атаковал, пытаясь нанести удар ножом мне в грудь. Вместе с ним ринулись и остальные, да только не учли одного — максимум атаковать могут только четверо, остальные мешают друг другу. Двое столкнулись и повалились на траву, толпа завопила от восторга и зрелища. Первый, который кинулся с ножом, уже отдыхал на траве, а его оружие валялось рядом с ним — так, только слегка подправил его траекторию, чтобы он не просто пропахал носом землю, а еще и боднул своего товарища головой в живот. Итак, четверо пока выведены из игры — один очнется через черту, остальные встанут раньше, но им это не поможет. Оставшиеся кинулись сразу с четырех сторон и я крутанулся к самому опасному, пнув попутно в бедро вооруженного топором, принимая удар на предплечье сверху — рука сама провела захват и глаза у противника расширились от ужаса — он понял, что его тело помимо его воли несется на нож его товарища. В самый последний момент я выбил ногой нож из руки и противник рухнул на траву с облегчением. Стоит сказать, что двигался я все же немного быстрее их — сказывалась трансформация тела. Так что для стороннего наблюдателя все смешалось в единый клубок тел и рук, из которого один за другим повылетели ухажеры, пока на ногах не остался один, самый умный, который не полез с воплями на меня и не стал мешать своим товарищам, которые были для него соперниками. Он спокойно сжимал в руке рукоять топора и смотрел на меня, а его товарищи лежали рядом, постанывая. Вот еще двое кинулись на меня — эти были из первой четверки — и снова легли отдыхать на траву.