Орёл в стае не летает - Анатолий Гаврилович Ильяхов

отцу с матерью, а его наставнику предстоит сложный выбор. Аристотель с беспокойством думал об этом. Во-первых, обрести покой в Стагирах, где до конца дней можно будет посвятить себя науке. Туда уже отбыла супруга Пифиада с дочерью. В Миэзе с ним другая женщина, которая давно занимает его сердце; она близкий ему человек – молодая служанка Герпиллида. Рядом с ним – сын Никомах, рожденный от новой возлюбленной и названный в честь отца Аристотеля. Пифиада знает об их отношениях и, вероятно, не будет против совместного проживания в Стагирах. Эллинские законы позволяют содержать в супружеском доме палакку – наложницу, родившую от хозяина детей. Во-вторых, Филипп настаивает, чтобы Аристотель не оставлял Пеллу, предлагает остаться советником по греческим вопросам; обещает не жалеть денег на содержание и, главное, не мешать учёной деятельности. Ясно, что македонский царь хочет стать покровителем искусств и наук, что очень показательно для Греции.

Но главное для Аристотеля даже не семейные заботы или пребывание в Македонии, хоть и лестные для учёного условия. В добровольном изгнании, пребывая в Троаде, на Лесбосе, а теперь в Пелле, он понял, что, оказывается, он не может жить вдали от сообщества философов и учёных. Его место в Афинах, где бурлят интеллектуальные страсти. Исходя из этих соображений, ни в Пелле, ни в Стагирах жить ему долго не придётся…

Но пока Афины далёкая мечта для него. С учениками и друзьями из Академии он давно расстался; да, и теперь, зная о его службе македонскому царю, с ним мало кто захочет открыто общаться. Любой демократ объявит его предателем эллинов или македонским лазутчиком. В тот же день, как только он появится в Афинах, любой гражданин сочинит на него донос и отправит в суд, где Демосфен обратится к присяжным с обвинением: «Аристотель – друг Филиппа, а друг македонян – враг Афин!» Нет, смертный приговор, как Сократу, ему не нужен! Остаётся ждать…

Но план триумфального возвращения в Афины, к публичности, у Аристотеля имеется: придёт время, он построит для афинян собственную философскую школу – Ликеон, которая по уровню преподавания затмит платоновскую Академию.

Тайные знания

Аристотель замечал, с какой любознательностью ученик воспринимает его уроки об идеальном управлении государством, объясняя тем, что после отца будет царствовать добросовестно и мудро. Наставнику пришла мысль написать для Александра книгу, где бы он давал нужные советы и понятия. Узнав об этом, Филипп затребовал рукопись, чтобы решить, полезно ли сочинение философа его наследнику; прочитал и сказал сыну: «Поистине, не напрасно мы окружили почётом Аристотеля, ибо величайшей награды заслуживает человек, передавший тебе такое учение о царских обязанностях и задачах».

На занятиях с царевичем, высказываясь о природе вещей, наставник иногда проговаривался или, случалось, намекал, что помимо известных грекам наук существуют особые знания, несущие в себе тайны. Кто воспользуется ими, займёт преимущественное положение перед остальными людьми. Именно это обстоятельство сильно заинтересовало юношу – ведь он с детства стремился быть первым среди товарищей. А сейчас, оказавшись на пороге взрослой жизни, ему не помешало бы знать, как возвыситься над всеми, обрести право власти над обычными людьми.

– Я хочу не столько могуществом превосходить других людей, – сказал он однажды учителю, – сколько знаниями о высших предметах.

Поощряя его стремление, в один из памятных дней в Миэзе Аристотель начал урок с необычного сообщения:

– Представь, Александр, время жизни народа продолжительностью в сто лет. Представил? Теперь помысли в своём воображении время в десять раз большее – это уже цивилизация в тысячу лет. А после вообрази продолжительность времени в пятьдесят раз большее по значению!

Наставник сделал паузу, позволяя собеседнику ощутить образность его слов, затем понизил голос, как обычно сообщают секреты:

– Так вот, знания, о которых ты спрашиваешь, всё это время хранятся у египетских жрецов в тайниках каменных колоссов, называемых пирамидами. Великий Пифагор из Самоса, проживший в Египте двадцать два года, рассказывал ученикам, что название своё «пирамида» получила от слова «пир», то есть «огонь», а значит, она есть символическое представление Единого Огня Вселенной, источника жизни всех созданий. Верховный жрец поведал Пифагору, что под лапами другого колосса – Сфинкса находится скрытый для непосвященных вход в подземную камеру с бронзовыми воротами, на них секретные запоры, известные только двум магам из жреческой коллегии. За воротами открываются тайные подземные галереи, ведущие в глубь Великой Пирамиды; они настолько сложно переплетаются между собой, что без сопровождающего после долгих блужданий любой неизбежно попадает в исходную точку.

Пораженный Александр не проронил ни слова, в то время как наставник говорил о вещах, которые даже ему, учёному, представлялись не менее загадочными. Ведь Пифагор сообщал о том, что Пирамида олицетворяла саму Вечность среди текущих песков времени, она – молчаливый свидетель забытой цивилизации, её творение.

– Вот и выходит, – задумчиво произнёс Аристотель, – что пирамиды в Египте сотворены вовсе не для того, чтобы совершать в них религиозные обряды или укрыть прах фараонов, во что верится с трудом. Всё говорит о том, что исполинские сооружения возведены древнейшими представителями человечества, если не богами, а цель их возведения – удивлять последующие поколения своими достижениями и в конечном итоге побуждать потомков к постоянному познанию Истины. – Аристотель остановился и покачал головой. – Хотя, увы, познание Истины в конечном итоге бесперспективно!

Он внимательно посмотрел на Александра, пытаясь убедиться в том, что воспитанник осознаёт величественность его высказываний. Юноша с пониманием слушал его.

– Пифагор сообщил, что, по словам жрецов, в глубинах Великой Пирамиды желающий мудрости найдёт для себя НЕЧТО, являющееся «Воротами в Вечность», через которые позволено пройти тому, кто имеет желание познать, понять и заменить ограниченность своего смертного сознания высшими знаниями.

– Кто может туда допустить человека? – прервал молчание Александр.

– Увы, несмотря на мою учёность, я не смогу ответить на твой вопрос. Одно знаю, что это вправе сделать те, кого называют мистами, «посвящёнными в тайны». А мисты говорили Пифагору, что знания разных искусств и ремесел оставили людям боги, спустившиеся на землю с далёких звёзд. От них человек познал, например, умение обрабатывать землю и выращивать плоды для пропитания, добывать руду, строить дома и корабли. Но некоторые тайны остались нераскрытыми – или они дожидаются возвращения тех богов, или иного случая.

– Учитель, я хочу знать, что будет с человеком, который захочет воспользоваться высшими знаниями? – спросил Александр.

– Я слышал от мудрецов, что некоторые тайные сведения боги изобразили особыми значками, криптами, чтобы они не стали доступными недостойным. Покидая землю, боги раскрыли главному жрецу секрет криптов и поручили передать их человеку, избраннику богов Неба.