"V" значит Выкуси, или Исповедь одного автора - Анастасия Княжева

– Вообще-то, это моя невеста, – сухо ответил я, чтобы они отстали, но Карина с этим утверждением была в корне не согласна:

– Что?! – тут же взвилась она. – Никакая я тебе не невеста!

Проигнорировал её пьяный протест и обратился к защитникам:

– Поссорились немного, вот и дуется. – Судя по каменным лицам, они мне не поверили. Пришлось добавить пояснения: – Посмотрите на её правую руку. Видите, помолвочное кольцо? В смысле помолвочный браслет, – поправился я, и мы вчетвером уставились на напульсник, который Карина как раз теребила пальцами. – У меня такой же, – в подтверждение сказанных слов продемонстрировал своё запястье. – Дорогая, я всё осознал. Такого больше не повторится. А теперь пойдем в отель. Уже поздно. Завтра рано вставать, – с притворным покаянием обратился к ней, чтобы создать видимость правдивости наших отношений.

– М-да, парень... – задумчиво протянул главный бугай, почёсывая щетину на подбородке.

– С такими подарками не удивительно, что вы поссорились. Будь мужиком и купи своей девушке нормальное кольцо.

– Обязательно. Завтра утром этим и займусь, – мрачно согласился я и перевёл взгляд с нетрезвых заступников девичьей чести на фиктивную невесту: – Слышишь, дорогая? А теперь идем.

Защитники одобряюще похлопали меня по плечу и ретировались. А Карина помрачнела, сообразив, что вступаться за даму в беде больше никто не собирается.

– Тебя в номере ждёт твоя любимая широкая крова-а-тка; – протянул ей руку, продолжая уговаривать, как ребёнка, но она и с места не сдвинулась.

Тогда я не выдержал. Выволок эту ходячую рекламу здорового образа жизни из-за стола, закинул себе на плечо, забрал крошечную дамскую сумочку и направился к выходу.

– Марьянов, ты что творишь? – зашипела она, но мне уже было всё равно.

Тащил её, вырывающуюся, раздражённый, усталый и хмурый. А Карина что-то верещала и колотила кулаками по моей спине, пытаясь освободиться.

– Поставь меня на землю. Немедленно!

– Обойдёшься, – мрачно отозвался я. – И хватит дергаться, а то отшлёпаю.

– Только посмей, – возмутилась она, – иначе...

– Иначе что? Споёшь мне очередную песню?

– Ты злой... – всхлипнула она. – И плохой...

– Это ещё почему? Из-за того, что не даю тебе пьянствовать в компании «до-о-брых понима-а-ющих людей»?

Она завертелась, пытаясь принять позу поудобней. Упёрлась ладонями мне в спину, чтобы приподнять голову, и, когда ей это удалось сделать, обвиняюще выпалила:

– Да! А ещё ты наглая воровка и подлый обманщик. И вообще аморальный скользкий тип! Вот! И это так несправедли-и-во...

От нелепости обвинения остановился, а потом усмехнулся:

– Любимая, сначала определись, какого я пола, а потом ворчи.