Большая пайка - Юлий Дубов

Случилось это так. Платон, державший в голове колоссальный объем информации, стал забывать о самых элементарных вещах. Надо сказать, что и в Институте он не отличался особой организованностью, но в вольготных академических условиях это всегда воспринималось с юмором и ни к каким нежелательным последствиям не приводило. Подумаешь, на семинар опоздал… В «Инфокаре» же платоновское неумение хоть как-то организовать свое время было чревато катастрофой, потому что все отношения с внешней средой, с властными структурами, банками, Заводом и представляли собой ту самую, заботливо сплетаемую им паутину. И когда в приемной у Платона неожиданно сталкивались люди, которым не то чтобы находиться вместе, но и знать, что каждого из них с Платоном что-то связывает, было категорически противопоказано, да еще при этом обнаруживалось, что хозяин кабинета два часа назад улетел в Англию, но забыл об этом предупредить, то создавалась ситуация просто опасная. Конечно, платоновской секретарше Марии удавалось их всех развести, что-то объяснить, кого-то замкнуть на Мусу, кого-то — на Марка, однако по мере развития бизнеса делать это становилось все труднее и труднее. Поэтому зачастую большие куски талантливо сплетенной, но временно оставленной в небрежении паутины рвались, и тогда жирные мухи, томящиеся в сладкой платоновской неволе, огорченно жужжа, вырывались на свободу.

Наконец случился и вовсе неприличный прокол. Приглашенный в «Инфокар» на собеседование видный деятель «Памяти» прождал два часа только для того, чтобы увидеть влетевшего в офис Платона в сопровождении трех представителей Еврейского Конгресса. «Памятник» разразился проклятиями и, уходя, пообещал разнести это жидовское гнездо по кочкам. Вот тогда Муса в категорической форме и потребовал от Платона упорядочить свою жизнедеятельность.

— Тебе что, трудно хоть кого-нибудь информировать о своих планах? — выпытывал Муса, все еще переживая непростой разговор с озверевшим от обиды патриотом. — Ладно, сейчас я с этим типом договорился. А если бы нет? Ты понимаешь, что может случиться?

Платон, о чем-то сосредоточенно размышлявший, покорно кивнул головой и сказал:

— Угу.

— Что «угу»? — рассердился Муса. — Что ты мне тут угукаешь! Делай что-нибудь. Или я ухожу к чертовой матери. Мне и без твоих закидонов дел хватает. Сам не можешь нормально организоваться — найми себе няньку. Скажи, сколько надо платить, чтобы за тобой присматривали, — буду платить.

Платон посмотрел на Тариева стеклянными глазами, как бы пытаясь понять, что Мусе нужно и почему он его мучает, стряхнул оцепенение и крикнул:

— Мария! Зайди быстро!

Когда Мария вошла в кабинет, он сказал:

— Так. Как у тебя дела? Знаешь что, я решил, что нам надо навести элементарный порядок. Давай я тебе каждый вечер буду говорить, какие у меня на завтра встречи, а ты мне с утра будешь напоминать. И следить, чтобы ничего не сорвалось. Ладно? Вот Муса тебе сейчас расскажет, как это делается. Берешь лист бумаги, пишешь, во сколько и с кем встреча, о чем будет разговор, все такое, а потом контролируешь. В общем, Муса объяснит. Поняла? Умничка. А сейчас найди мне… этого… ну он вчера звонил… Серегина!

Переговорив по телефону с Серегиным, Платон исчез. Две недели Мария упорно выстраивала новую систему организации труда и добилась существенных результатов. Платон все равно на встречи опаздывал, приезжал не туда и встречался не с теми, но теперь, по крайней мере, он хотя бы знал, что именно сорвалось или не состоялось. Впрочем, «Инфокару» от этого легче не стало. И Муса, сговорившись с Ларри, Марком и Виктором, снова пошел на приступ.

— Я не понимаю, — растерянно говорил Платон, вертя в руках изготовленный Марией план встреч на прошедший день. — Она вроде все правильно делает. Смотрите — вот в восемь встреча в Моссовете — было. Потом позвонить на завод — тоже позвонил. Потом позвонить в «Менатеп» — не успел, но зато сделал одну штуку, потрясную, потом расскажу. Потом поехал в «Менатеп», но не смог встретиться с этим, как его… — в результате вот эти две встречи полетели.

Потом с этим встретился, все вопросы решили. А в итоге половина дел опять на завтра переложилась. Ларри, не смотри на меня так, я с этим, как его… опять не успел переговорить. Завтра в четыре, нет — в пять, как штык. Мария! Запиши, что я завтра должен переговорить с… ну, в общем, Ларри тебе скажет. В четыре! Нет, в пять.

— Так не пойдет, — решительно сказал Муса. — Я уже объяснял — тебе нужна нянька. Чтобы ты один ни на минуту не оставался. Чтобы тебя за руку водили. Чтобы твое время организовывали. А бумажки тебе подсовывать — из этого ничего не получится. Кстати, твой вчерашний план так и провалялся в конторе. И позавчерашний тоже. Хочешь, чтобы это была Мария, ради бога, я не против.

— Нет, Мария здесь нужна, — не согласился Платон. — Без нее тут все развалится. Мне бы мужика какого, знаешь, чтобы с комсомольской закалкой. И чтобы свой был. Надежный.

— Возьми Леньку, — посоветовал Виктор. — Свой в доску. Секретарем комитета был. В Институте ему делать совершенно нечего…

— Класс! — Платон вскочил и распахнул дверь. — Мария! Звони Донских! Срочно! Пусть сейчас же приезжает.

Лёне было вменено в обязанность неотлучно следовать за Платоном, напоминать ему о всех встречах, получая для этого у Марии ежедневные расписания, присутствовать на всех переговорах, конспектировать сказанное, заносить все в компьютер и осуществлять общее планирование кипучей платоновской деятельности. Первые несколько дней Леониду это вполне удавалось. Тем более что Платон, вроде бы осознав жизненную важность новшества, свои обязательства старался выполнять и вел себя более или менее дисциплинированно.

А потом все вернулось на круги своя.

— Петя, — говорил Платон, морща лоб и обнимая Леню за плечи, — ты с Лёней не знаком? Нет? Это Лёня. Познакомься. Он абсолютно доверенный человек, с ним можно обо всем… ну как со мной. Так… О чем я? Да! Тут такое дело. Лёнечка, ты нас оставь на какое-то время, нам поговорить надо.

Потом Платон стал забывать брать Лёню с собой, потом, как-то незаметно, опять начал забирать распечатки с расписанием непосредственно у Марии, минуя Лёню, а примерно через месяц очень обрадовался, встретив Лёню в «Инфокаре», и спросил у него, как семья и как дела в Институте. Все это время Лёня старательно просидел в переговорной комнате, занося в компьютер колоду визитных карточек, принадлежащих платоновским партнерам по переговорам и случайным знакомым. В один прекрасный день на Лёню наткнулся Муса, спросил, чем он занят, услышав ответ, чрезвычайно удивился и отправил Донских в подчинение Виктору.

Виктор с радостью передал Лёне все связи с магазинами, реализующими закупаемую им электронику и спорттовары, а сам сосредоточился на связях с поставщиками. И у него освободилась куча времени. Но зато место, которое он берег для Терьяна, оказалось занятым.

Эс. Эн. Ка

Идею усиления своего влияния на Завод Платон вынашивал давно. Он чувствовал, что дальше так продолжаться не может. Золотое время, когда «Инфокар» существовал в одиночку, когда каждый рубль, вложенный в закупку машин, приходил обратно, ведя за ручку доллар, близилось к концу.

Воодушевившись инфокаровским примером, другие коммерсанты переняли передовой опыт, ринулись на Завод и начали активную вербовку людей из ближайшего окружения директора. Совсем уже рядом отбрасывала зловещую тень разрастающаяся империя Березовского. Но дело было даже не в том, что заводчане почувствовали запах денег и, не имея возможности внедриться в монополизированный инфокаровский бизнес, стали создавать свои каналы торговли автомобилями.

Серьезную опасность представляло то, что когда-то монолитная заводская команда фактически раскололась, распределившись между альтернативными источниками личного обогащения. Рано или поздно, но наметившиеся трещинки неминуемо приведут к обнажению глубинных противоречий, что чревато крайне нежелательными последствиями. И последствия эти уже начали проявляться. Вслед за коммерсантами, а зачастую даже обгоняя их, на Завод потянулись бандиты.

К концу девяносто второго года ни Федеральной службе безопасности, ни Министерству внутренних дел не было нужды тратить силы и средства на самостоятельное изучение географии и фауны преступного мира новой России.

Достаточно было хотя бы неделю провести на Заводе. Не скрываясь, по административному корпусу, по производственным цехам и складским площадкам блуждали представители всех криминальных группировок — тамбовцы и чеченцы, казанские и люберецкие, «спортсмены» и «афганцы». Машины распределялись еще на конвейере, выстраивались квадратами и прямоугольниками и брались под усиленную охрану. Было достигнуто соглашение, что на заводской территории разборки не производятся, поэтому здесь все вели себя тихо, пристально наблюдая за действиями конкурентов. А за заводской проходной уже гремели взрывы и выстрелы.