Зона поражения - Василий Орехов

Контролер — крайне опасная тварь, но передвигается очень медленно и неуклюже. Быстро догнав удирающего мутанта, я схватил его за шкирку и сунул ему в затылок дуло автомата, для наглядности предварительно передернув затвор. Патрон, выброшенный из патронника, полетел в прошлогоднюю листву.

— Если хоть одна твоя тварь рыпнется, — ласково сказал я контролеру в черное гнилое ухо, — тебе конец. Ясно?

Мутант жалобно посмотрел на меня через плечо — ни дать ни взять оскорбленная невинность. Атаковать он даже не пытался: на то, чтобы взять под контроль чужой разум, необходимо минимум секунды четыре, а за это время я двадцать раз успею нажать на курок.

Так и случилось. Над ухом контролера оглушительно бабахнул одиночный выстрел, и псевдоплоть, подобравшаяся ко мне почти вплотную, с обиженным визгом ломанулась назад прямо через кусты, волоча перебитую лапу.

— Не надо, понял… — потерянно проскрипел оглушенный контролер.

— Со мной не играй, — хладнокровно сказал я, вновь прижимая дымящийся ствол к его голове. — Играй вон со своими… солдатиками!

— Не надо, понял, — безнадежно повторил контролер.

— Если ответишь на мои вопросы, я тебя не трону.

— Спрашивай, большой.

— Что происходит? — спросил я.

Контролер молча моргал, опасливо кося на меня поросячьим глазом. Черт, для него это слишком неконкретный вопрос. Контролеры, конечно, самые умные твари Зоны, их интеллект наиболее близок человеческому, да и выглядят они почти как люди, но не стоит забывать, что мозг контролера почти всегда поражен радиацией и спонтанными мутациями. Они не люди, нет. Будь они людьми, обладай они хотя бы половиной человеческих ума, жестокости, коварства и властолюбия, они уже давно подмяли бы под себя все живое в Зоне. Кроме тех тварей, которые им не подчиняются: кровососов, чернобыльских псов и болотных чудовищ…

Я досадливо поморщился.

— Почему повысилась активность… — Нет, сложное слово. — Почему твари Зоны проявляют повышенную агрессию… — Нет, тоже не то. — Почему людям в Зоне стало так опасно?

Контролер жалобно похлопал длинными ресницами, потом прохрипел:

— Хозяева…

— Хозяева? — подбодрил я его, когда пауза неприлично затянулась.

— Хозяева велели. Так.

— Мутанты атаковали Чернобыль‑4? — спросил я.

— Мутанты… да. Много. Все.

— А ты чего задержался?

— Я иду! — поспешно заверил меня контролер. — Я боялся, ходил кругами. В Чернобыле пулеметы и «град»… Я уже иду, большой... — снова испуганно повторил он, словно опасаясь, что Хозяева Зоны слушают наш разговор.

Я сосредоточенно размышлял. Это может означать что угодно. Либо Альваро действительно зарядил в компьютерную систему Хозяев какие‑то программы, жизненно необходимые им для расширения Зоны, которые были разработаны в Большом мире по заказу их эмиссаров и агентов, либо произошедшая катастрофа случилась из‑за того, что Альваро попытался уничтожить систему, и Хозяева в последней отчаянной попытке бросили все силы в контратаку. В любом случае хорошего мало.

— Я тебя отпускаю, — сказал я. — Ты должен быть благодарен.

— Я буду благодарен.

— Если ты попытаешься натравить на меня одну из своих тварей, я снова подойду к тебе вплотную и тогда уже не пожалею.

— Не надо вплотную.

— Бойся меня, тварь.

— Боюсь, большой.

— Иди своей дорогой. Я тебя не трону. Не трогай меня.

— Не трону, большой.

Я начал потихоньку отступать, держа контролера на мушке. По‑хорошему, надо бы хлопнуть эту тварь на месте, но, во‑первых, пообещав что‑либо, сталкер должен это выполнять, даже если пообещал одной из тварей Зоны. Черный Сталкер не любит, когда мы нарушаем слово. Во‑вторых, когда валишь контролера, его зомби начинают вести себя непредсказуемо. В большинстве случаев они разбегаются, но порой все вместе атакуют убийцу хозяина. Так что мочить контролера с большого расстояния еще куда ни шло, но оказаться в кольце разъяренных мутантов и вооруженных автоматами олигофренов — удовольствие так себе, на троечку.

Когда я выбрался из леса, контролер снова бросился в чащу, не разбирая дороги. Его ручные твари ринулись за ним.

Я забрался в машину, хлопнул дверцей.

— Погнали, шеф, — произнес я.

Недалеко от Периметра, в зоне отчуждения, мы обнаружили догорающие останки боевого вертолета. В мерцающем свете умирающего пламени были отчетливо различимы нарисованная на носу вертолета акулья пасть и бортовой номер: 021.

Хе‑Хе покосился на обломки вертолета, но ничего не сказал.

Глава 20 ТЕМНЫЙ ГОРОД

Мы влетели в Чернобыль‑4 на полной скорости, миновав мертвый блокпост и распугав стаю слепых собак, рыскавших вокруг него. Рыскали собаки не зря: вокруг блокпоста в изобилии валялось мертвых тварей. Прежде чем погибнуть, военные неплохо повеселились. Шлагбаум при въезде кто‑то уже снес, поэтому мы сумели проскочить, не сбавляя скорости.

Центральная улица Академика Александрова была перегорожена сгоревшим бронетранспортером, который уже даже не дымился, поэтому нам пришлось петлять между домами. В принципе, городишко у нас крошечный, но извилистый: чтобы добраться из одного конца в другой, нужно потратить немало времени. Строили его сначала как временный военный городок, а когда он начал разрастаться, выяснилось, что первоначальная планировка такому разрастанию способствует мало. Во дворах валялись трупы, мелькали в свете фар гибкие тела мутантов. Один раз наш джип атаковал псевдогигант, который внезапно вылетел из‑за трансформаторной будки и с такой силой ударил машину всем телом в дверцу, что джип едва не встал на два колеса. Впрочем, бегуны из псевдогигантов плохие, поэтому мы тут же от него оторвались.

Попетляв еще некоторое время между брошенной прямо на улицах бронетехникой, мы наконец вырулили к бару «Шти». Хе‑Хе остановил машину, оставив могор работать на холостых оборотах. Окна в здании были темными, никто даже не подумал открыть нам ворота. Вдоль улицы — там, куда падал лунный свет, — виднелось большое количество дохлых мутантов, возле которых паслись их живые сородичи, в основном слепые собаки. Вокруг нашего джипа тут же начала крутиться всякая живность, очень заинтересовавшаяся новой добычей. В свет фар мутанты старались не попадать, поэтому нам были видны только внезапные фосфорические взблески глаз и неясное движение в обступившем нас мраке.

Гибкое тело метнулось к нам из темноты справа, и тут же в здании грохнул выстрел. Огромный чернобыльский пес с размозженной левой лопаткой рухнул в грязь возле заднего колеса и в агонии заскреб лапами по земле.

— Забаррикадировались, — констатировал я. — Посигналь‑ка им.

Хе‑Хе оглушительно забибикал. Что ж, либо нам откроют ворота, либо мы эти самые ворота тараним с разгону и впускаем мутантов внутрь. Все просто.

Створки ворот начали медленно, со скрипом расходиться в разные стороны, и Хе‑Хе тут же рванул с места, давя не успевших уступить дорогу мутантов. Высунувшись из окна, я короткой очередью снял слепую собаку, метнувшуюся в открывающийся проем, и еле успел втянуть голову обратно, чтобы мне не снесло ее воротами.

Хе‑Хе на полной скорости влетел во внутренний двор бара, ободрав крылом краску с ворот. Как только мы оказались по эту сторону массивного бетонного забора, Храп и Гоблин, распахнувшие нам тяжелые створки, тут же навалились на них, спеша снова закрыть ворота, пока никто не прорвался с той стороны. Едва Гоблин наложил засов из широкого металлического профиля, снаружи послышался глухой удар, и ворота содрогнулись — кто‑то тяжелый, не успев затормозить, вписался в них со всей дури.

Мы выбрались из машины. Двор патрулировали Сыпь и Енот, вооруженные американскими автоматическими винтовками. Я пожал им клешни.

— Рад вас видеть, бродяги! — оскалился Енот, поправляя сползающую на глаза бандану. — Я уже думал — все, положили вас твари. Труба дело, полно наших легло в Зоне во время прорыва. Мутантов слишком много! Нам не удержать бар.

— Ваша работа? — я кивнул на ворота, за которыми валялись кучи дохлых тварей.

— Ага! — радостно доложил Енот. — Выглядываем в щели. Наши еще со второго этажа и с крыши бьют из снайперских винтовок. Оружия и патронов море, у Бубны целый арсенал в подвале, как раз на такой случай.

Ну, или там какую‑нибудь шушеру пугануть — борзых мародеров или голубые каски…

— Ясно, — сказал я. — Бубна где?

— Наверху. Где же ему еще быть, тренеру нашему. Командует.

Мы с напарником и фальшивыми охотниками поднялись наверх. Увидев меня, Патогеныч одобрительно взревел. Он стоял у стены возле оконного проема и, время от времени коротко выглядывая в окно, палил по шмыгающим в темноте коричневым телам.