Двадцать отражений лжи (СИ) - Ольга Шумилова

— В этом районе проходит важная операция. Мне был дан весьма недвусмысленный приказ, и вы подпадаете под его действие.

— Кому — вам? Ваши солдаты утверждают, что служат в пятой эскадре! Но на корабле нет опознавательных знаков, не говоря уже о том, что она здесь находиться никак не может — если только вы не открыли способ телепортации сверхкрупных форм, — с сарказмом отбрил Торн.

— Фарр, — вкрадчиво начала я. — вы утверждаете, что знаете всех солдат эскадры в лицо?

— Нет, но…

— Или, может быть, что знаете обо всех решениях, которые принимает Совет? В том числе и тех, о которых не ставят в известность никого?

— Но мне необходимо лететь! — упрямства мужчине было не занимать.

— Летите, — я равнодушно пожала плечами, — но только в порт другой планетарной системы.

— Вы не имеете права!

— Я имею право, — поняв, что разговор зашел на третий круг, я достала удостоверение. — Идет операция. Я не дам вам сесть, даже если вы напишите жалобу на высочайшее имя. Так что давайте не разжигать межведомственные конфликты.

Торн нахмурился. Я терпеливо ждала, разглядывая стены. Что с ним делать, я решила еще на подлете к челноку, и меня, на самом деле, устроил бы любой ответ. Хотя просто уговорить было бы безопаснее.

— Боюсь, придется этим и заняться, — наконец сказал он. — Надеюсь, у меня все еще есть право находиться на своем корабле, а не в этой… камере?

— Естественно, — я встала. — Вы можете перейти туда, если хотите.

— То, что я угодил только под домашний арест, безусловно, радует. Всего хорошего, — сухо отозвался Торн и машинально протянул мне руку. Я спокойно пожала ее, в это самое мгновение нырнув в чужое сознание, аккуратно разъединяя связи, стирая из памяти дипломата все события последних суток и погружая тело в анабиоз. Его глаза расширились, теряя осмысленное выражение, и мужчина осел на пол.

Да, вот именно поэтому солы и придумали отстраненно-вежливые поклоны.

Я убедилась, что наш дипломат действительно спит беспробудным сном, и отдала приказ перенести его на собственный катер. Командующего силовиков я отозвала в сторонку и попросила как следует обыскать фарра Торна на предмет амулетов и, буде таковые найдутся, отдать мне — свой ляп с Неро я запомнила очень хорошо. Тот сумрачно кивнул и направился вслед за своими солдатами. Вернувшись через десять минут, он отдал мне несколько колец. В космопорт мы вернулись вместе.

А фарр Торн будет спать в своей уютной каюте до тех пор, пока я не сброшу настройки — для него время остановилось еще сутки назад. Конечно, когда он очнется и обнаружит, что куда-то исчезли несколько дней, то пойдет к врачам, но проблем быть не должно — никаких препаратов у него в организме не найдут, а псионы в анабиоз погружать не умеют.

По крайней мере, так считается.

На остаток дня я заперлась в выделенной мне комнате в жилом корпусе и провела вечер за составлением и отправкой отчетов. Ближе к полуночи пришло очередное письмо от Тана — на этот раз почти целиком нецензурное. Уже несколько дней он пытался убедить меня, что за час-другой с Марлен не случится ничего катастрофического, а вот со мной, если делать перерывы в лечении — очень даже.

Минут десять я смотрела на гневно полыхающие красным строчки и в конце концов отстучала утвердительный ответ с координатами.

Считать ли это здравым смыслом — даже и не знаю.

Тан возник посреди моей комнаты уже через десять минут, раздраженный сверх всякой меры.

— Мне казалось, хоть вы понимаете, насколько все это серьезно! — не озаботившись формальностями в виде приветствий, прорычал он и стиснул мое плечо. Окружающий пейзаж коротко мигнул и светло-зеленые стены сменились на тускло-серые. — Вы вгоните меня в гроб! Оба!

Я вопросительно подняла брови, но он только мотнул головой, подталкивая к уже знакомой серебристой капсуле. Решив, что поговорить можно будет и оттуда, я послушно улеглась внутри. Подождала, пока Тан навесит мне на руки браслеты инъекторов и закроет крышку, и только потом поинтересовалась:

— Что-то случилось?

— А вы как думаете? — он сердито отстучал на управляющей панели программу. — То у одной отшибает мозги настолько, что элементарные принципы восстанавливающей терапии начинают считаться чем-то совершенно необязательным, то у второго… Вы же серьезный исследователь, что за детский сад?!..

— Во-первых, не такой уж и серьезный, а во-вторых — вы хоть представляете, какая на мне сейчас висит ответственность?!.. — огрызнулась я.

— Представляю, — отрезал Тан, и помолчав, уже ровнее продолжил: — Вы действительно думаете, что можете на что-нибудь повлиять? Это ведь не беспомощный детеныш смертных — это эйра, и вы на себе прочувствовали, что сознание у нее проснулось давным-давно. Эта девочка уже сильнее вас в десятки раз и, поверьте, сумеет защитить себя сама.

У меня пропал дар речи.

— Тан, вы что — верите в это на полном серьезе?… — спросила я. — И вообще, откуда… А. Неро, да?

— Естественно, — он пожал плечами, отвечая то ли на первый, то ли на второй вопрос. По капсуле пополз красный туман, но эйфории на этот раз не было: просто невероятное облегчение, будто упал со спины рюкзак, набитый камнями. Амулет делает свое дело — тело начинает привыкать к нормальному течению рах, «звездного света», до того заблокированного намертво.

Но все равно я размякла, и уже не могла злиться.

— Что там с Неро, кстати, случилось? — услышала я свой малодушный вопрос и тут же хлопнула себя по губам.

— Абсолютно ничего, кроме отсутствия здравого смысла — это заболевание у вас общее. Вроде бы уже не маленький, а как послушаешь его аргументы — еще почище, чем у вас… На него накатали жалобу на четырнадцать страниц и со всеми формальностями отправили по официальному каналу в высшие инстанции, — Тан раздраженно тыкал световым пером в висящий перед ним экран. — А на рассмотрение он не явился, потому что, видите ли, у него тут все настолько срочно и неотложно, что даже на сутки вырваться никак не может. Вот и получил, на что нарывался. Мало того, что вселенский скандал и продление срока, так еще и ужесточение режима — причем все это не за жалобу, на которую всем начхать, а исключительно за неуважение к Совету.

Световое перо проткнуло голограмму насквозь, а я почувствовала, что у меня что-то не так с головой. Или со слухом.

— Скажите, а эти препараты, которые мне вводят… они не влияют на мозговую деятельность? — неуверенно спросила я. — Мне показалось, вы сейчас говорили что-то про Императорский Совет и какие-то сроки…