Отсчет - Дженнифер Арментроут

Поднявшись, я перекатился на бок. Моя рука прослеживала контуры ее тела, изгиб ее бедер, и Кэт повернулась ко мне, пододвигаясь так близко, что между нами снова не осталось ни дюйма.

– Это было прекрасно, – сонно пробормотала она.

Я все еще не был способен говорить. Только бог знал, что слетело бы с моих губ в этот момент, так что я просто поцеловал ее во влажный лоб. Она довольно вздохнула, а потом задремала в моих руках.

Кажется, я ошибался.

Не было более совершенного, более прекрасного момента, чем этот. И я хотел целую жизнь таких моментов.

Утром наши руки и ноги оказались сплетены вместе, а простыня – обернутой вокруг моих бедер. Потребовалось несколько хитрых приемов, достойных ниндзя, чтобы, извернувшись, высвободиться из хватки Дэймона. Я вытянула руки над головой и счастливо вздохнула. Все тело приятно ломило.

– М-м-м, это очень сексуально.

Я распахнула глаза. Шокированная тем, что оказалась выставленной напоказ, я схватила простыню, но Дэймон поймал мою руку. Мое лицо залилось пламенем, когда взгляд столкнулся с его лиственнозеленым взглядом.

– Что случилось? – все еще сонно пробормотал он. – Теперь тебя вдруг одолела скромность? В чем причина?

Жар пронесся по моему горлу, кожу закололо. В чем-то Дэймон прав – прошедшей ночью я совсем позабыла о скромности, но тем не менее… В окно струился солнечный свет раннего утра. Я все же вытащила из его рук простыню и накрылась.

Он надул губы. Смешно, что даже с этой гримасой он выглядел сексуально.

– Я стараюсь сохранить загадку, – объяснила я.

Дэймон негромко рассмеялся, и этот тихий звук сразу отозвался во мне. Придвинувшись ближе, он поцеловал меня в кончик носа.

– На мужчин женская загадочность влияет не столь сильно, как это принято считать. Я хочу узнать каждую веснушку, изучить каждый дюйм твоего тела.

– Думаю, ты сделал это вчера ночью.

– Вовсе нет. – Он покачал головой. – Это было не более чем поверхностное знакомство. Я хочу знать их желания и мечты.

Я рассмеялась.

– Звучит смешно.

– Но это правда.

Он перекатился к краю кровати, сбросив с себя простыню, и спустил ноги на пол.

Мои глаза расширились.

Он плавно встал, совершенно не смущаясь своего обнаженного тела. Потянувшись, поднял руки высоко над головой. Наклонился, мышцы на его спине напряглись, и обозначились ямочки на ягодицах, привлекая мое внимание, которое не имело ничего общего с исключительно эстетическим созерцанием.

Наконец я заставила свой взгляд оторваться от его тела. Наши глаза встретились.

– Знаешь, есть такое предмет одежды под названием брюки. Ты должен их примерить.

Повернувшись, он дерзко ухмыльнулся.

– Тогда ты будешь разочарована. Только подумай, ты сможешь видеть это каждый день, начиная с сегодняшнего.

Мое сердце пустилось в пляс.

– Твою голую задницу? Ха. Избавь меня от этого.

Он снова рассмеялся, а потом исчез в ванной. Я закрыла глаза – по телу разливалось приятное ощущение тепла. Каждый день? Навсегда? В животе затрепетало, и это не имело никакого отношения к его обнаженности. Просыпаться возле Дэймона, засыпать рядом с ним?

Я открыла глаза, когда услышала звук открывающейся двери. Он тер глаза, и я опять уставилась на него, застывая взглядом на совершенно неподходящих местах. Так всегда бывает: если знаешь, что куда-то смотреть не следует, глаза сами по себе выбирают запретное направление.

Он опустил руки.

– Похоже, у кого-то уже слюнки потекли.

– Что? Вот еще!

Но, скорее всего, он был прав. Так что я натянула простыню на лицо.

– Джентльмен никогда не укажет на что-то столь непристойное.

– Я не джентльмен.

Дэймон наклонился вперед, срывая с меня простыню. Я вцепилась в нее, готовая уже уступить в этой игре.

– Там нечего скрывать. Я поймал тебя.

– Отвали.

– Хотя бы у меня не текут слюни.

Он отшвырнул простыню на другую сторону широкой кровати. От его медленного взгляда у меня сжались пальцы на ногах.

– Ладно. Думаю, сейчас потекут.

Похоже, мое лицо так пылало, что могло сгореть еще до завтрака.

– Прекрати.

– Не могу.

Он положил руку с другой стороны от моих бедер и наклонился, дотрагиваясь пальцами до моего подбородка.

– Вот, поймал одну.

Рассмеявшись, я пихнула его в твердую грудь.

– У тебя завышенная самооценка.

– Угу.

Дэймон наклонялся все ниже, пока наши тела не соприкоснулись и его бедро не оказалось между моими. Он опустил голову, удерживая свой вес на руках, и скользнул своими губами по моим.

– Поцелуешь?

Я схватила его за плечи и быстро чмокнула.

– Вот, пожалуйста.

Насупившись, он покачал головой.

– Так целуют своих бабушек.

– Что? Поцеловать лучше?

Вытянув шею, я вложила в поцелуй больше напора.

– А теперь как?

– Отвратительно.

– Не слишком любезно.

– Попробуй снова, – предложил он, лукаво прищурившись.

Дыхание застряло в горле.

– Я не знаю, заслуживаешь ли ты лучшего поцелуя, сказав мне, что последний никуда не годился.

Дэймон сотворил своими бедрами что-то поистине поразительное, заставив меня задохнуться.

– Да, – самодовольно проговорил он. – Я заслуживаю еще один поцелуй.

Да, он заслуживал. Я снова поцеловала его, но отстранилась прежде, чем поцелуй превратился в нечто более глубокое. Дэймон нахмурился сильней, и я усмехнулась.

– Вот все, чего ты заслуживаешь.

– Я категорически не согласен с этим.

Кончики его пальцев двинулись по моей руке и ребрам. Чуть ощутимые прикосновения распространились на мой живот и дальше вниз. Все это время его взгляд был прикован к моему.

– Попробуй еще раз.

Однако я не шелохнулась. Ответом было движение его пальцев, отчего мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я подняла голову, ощущая головокружение и легкость. Приникнув губами к его рту, я снова поцеловала его, уделив особое внимание его нижней губе. Когда я начала отстраняться, он придержал меня за затылок.

– Нет. – Его голос звучал очень тихо. – Этот поцелуй совсем немногим лучше. Может, мне нужно просто показать тебе, как нужно?

От жара его взгляда я задрожала, и все мое тело напряглось.

– Может быть.

И он показал – о боже, как никогда еще до этого. Прошлая ночь была сладкой, медленной и невозможно идеальной, но это было чем-то совсем иным, просто сердце замирало. В каждом поцелуе, в каждом прикосновении ощущалось отчаяние, которое резало душу подобно лезвию бритвы. Мы оба были словно оголенный нерв, и напряжение нарастало с каждым сделанным вдохом. Дэймон двигался на мне, а потом во мне, превращая тлеющий огонь в неконтролируемую бурю. Я уцепилась за него руками, когда разрядка сотрясла меня, Дэймон тоже последовал за мной, и очертания его тела на мгновение расплылись под утренним светом.