По странам и страницам: в мире говорящих книг. Обзор аудиокниг - Дмитрий Александрович Померанцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Учим албанский, или Где твой мундир, генерал?
Исмаиль Кадарэ. Генерал мертвой армии / Перев. с албан. Василия Тюхина. – СПб.: В. В. Тюхин, 2006.
Роман албанского писателя Исмаиля Кадарэ «Генерал армии мертвых» (другой перевод названия: «Генерал мертвой армии») неприметной серой мышью скользнул мимо нашего брата-читателя и затерялся среди прочих зарубежных произведений средней руки. И это очень жаль, потому что Кадарэ-то как раз литератор отнюдь не средний и заслуживает нашего с вами всяческого внимания.
Каюсь, относился к данному автору с некоторым предубеждением. Когда ему в 2005 году вручили международный «Букер», оставив за бортом Маргарет Этвуд, Гюнтера Грасса, Милана Кундеру, Станислава Лема, Дорис Лессинг, Томаса Элоя Мартинеса, Антонио Табукки, Филипа Рота, Джона Апдайка, Габриэля Гарсиа Маркеса и Кэндзабуро Оэ, подумалось: ну вот, очередной политзаказ, идеологическая PR-акция: дали премию какому-то безвестному албанцу – надо ж было лишний раз наших братьев-сербов носом в злосчастное Косово ткнуть – небось, Павичу приза не предложили!
Однако при ближайшем рассмотрении албанец оказался вовсе не «каким-то», а очень даже еще каким! Чем Гарсиа Маркес или, скажем, Оэ, конечно, не лучше, но на вполне хорошем европейском уровне. Мерль, Дюрренматт, Олдридж – где-то здесь, не меньше.
В нынешнем году Исмаиль Кадарэ отметил свое 85-летие. Начинал он как поэт, в конце 50-х успел поучиться в Литературном институте имени Горького в Москве (впечатления об этом периоде отражены в его романе «Сумерки степных богов», 1978), а в 1961 году в СССР вышел его поэтический сборник «Лирика» под редакцией и с предисловием Давида Самойлова.
Роман «Генерал армии мертвых» увидел свет в 1963 году и стал первым из опубликованных крупных прозаических произведений автора. Книга принесла ему известность в своей стране, а после перевода – и за ее пределами.
Кадарэ смело использует постмодернистские приемы: повествование переходит от одного рассказчика к другому, причем личность некоторых из них так и остается неназванной – читателю предстоит самому догадаться, из чьих уст он слышит историю.
Хроника поисков итальянским генералом останков своих солдат, погибших во время оккупации Албании в 1939–1943 годах, под волшебным пером Кадарэ превращается в завораживающую мифопоэтическую панораму, без определенного места и времени. Да, это послевоенная Албания, но каждый без труда узнает в ней и свою малую родину.
Мертвые и живые тесно связаны между собой не только в эпопее Симонова. В жизни (да и в смерти, пожалуй) их связь – незримая и неразрывная – еще теснее. У разных народов – разные традиции, связанные с усопшими, и по тому, как люди относятся к мертвецам – своим и чужим, – можно догадаться, чего от них ждать тем, кто еще жив.
Роман Кадарэ можно воспринимать буквально – как вполне реальную, документально зафиксированную историю, ибо итальянские фашисты действительно вторгались в Албанию в годы Второй мировой. Но можно ее рассматривать и как иносказание, аллегорию, притчу, развернутую метафору, приложимую к любой войне и любому миру, ко всякой жизни и всякой смерти.
Стиль писателя критики сравнивают с творческой манерой Кафки и Пинчона, но в большей степени – с мастерами магического реализма. Не зря филолог Александр Русаков писал о Кадарэ, что у его текстов больше общего с Фолкнером и Маркесом, чем с постмодернистами.
Остается только сожалеть, что творчество Исмаиля Кадарэ столь скупо представлено на русском языке. Интересно было бы почитать его историко-фантастические произведения: например, роман «Фирман о слепых» (1984), в котором некий османский султан издает указ об ослеплении людей с «дурным глазом».
Любопытная, на мой взгляд, ситуация, напоминающая одновременно и «Страну слепых» Герберта Уэллса, и «Слепоту» Жозе Сарамаго. Хоть все бросай и садись за албанский!
А на днях узнал, что на русском вышел еще один роман Исмаиля Кадарэ – «Дворец сновидений» (1981), рассказывающий о некоем таинственном и всевластном министерстве, осуществляющем контроль за снами жителей Османской империи. Тут уже вспоминаются сочинения Салмана Рушди и Орхана Памука. Перевод книги, как и в случае с «Генералом», выполнен Василием Тюхиным. Вот бы еще и озвучил кто, а?
Аудиоверсию романа «Генерал армии мертвых» прочитала Ирина Ерисанова (студия «Логос»). С легкой руки Ирины Александровны прочел уже столько замечательных книг, что говорить о ней в каких-то иных степенях, кроме превосходных, не могу. Наверное, проще перечислить авторов, которых она не озвучивала, а такие имена, как, скажем, Джером Дэвид Сэлинджер или Жозе Сарамаго, у меня только с ее голосом и ассоциируются.
В защиту малых сих, или О, Курт, ты крут!
Курт Воннегут. Малый не промах / Перев. с англ. Риты Райт-Ковалевой, Маргариты Ковалевой. – М.: АСТ, 2019
Позавчера, 11 ноября 2021 года, когда все просвещенное и не очень человечество отмечало 200-летие со дня рождения Федора Михайловича Достоевского, исполнилось также ровно 99 лет со дня рождения американского писателя Курта Воннегута-младшего (1922–2007). Возможно, и не самая круглая дата, хотя по мне – куда уж круглее! Хоббиты, говорят, только такие юбилеи и празднуют, да и самому писателю наверняка понравилось бы. Он любил все такое – недостаточно круглое и при этом странно симметричное. Роман «Малый не промах» (1982) не относится к числу признанных шедевров автора вроде «Сирен Титана», «Бойни номер пять» или «Колыбели для кошки», но книга однозначно заслуживает читательского внимания – пронзительная, глубокая, нервная и очень искренняя.
«Малого» впервые начинал читать еще в нежном возрасте в журнале «Иностранная литература» (какой-то у меня ныне выдался читательский период под знаком return to innocent – так, глядишь, и до «Колобка» докачусь). Однако тогда не осилил. Был уверен, что Воннегут – фантаст (бытовало такое мнение), а там – сугубый реализм, да еще такой мрачный, что просто тушите свет. Зато теперь прочел с превеликим удовольствием.
Ценителям бесконфликтных благодушных повествований и счастливых финалов книги Воннегута едва ли придутся по сердцу. Чего хорошего ждать от писателя, который сам себя аттестовал однажды: «Я не человек Ренессанса, а депрессивный маньяк с некоторыми однобокими дарованиями». Но лично мне подобный автор, как выяснилось, оказался в самый раз.
И не то чтоб полюбилась на склоне лет маниакально-депрессивная литература
