Из серого. Концерт для нейронов и синапсов - Манучер Парвин

– Я хочу вернуть свою Джульетту! Я хочу мою Джульетту! Джульетту!

Я кричу это так, словно Джульетта мертва. Словно чувство вины и похоть тянут за верёвку, обвязанную вокруг моей шеи, чтобы и меня тоже убить.

Я сгораю от желания услышать от неё хоть слово, получить одно прикосновение, один поцелуй, почувствовать, как её шелковистая горячая кожа прижимается ко мне, скользит по мне, поглощает меня и поджигает меня – пусть даже это будет адский огонь. Сколько я могу держаться от неё подальше и убеждать себя в том, что это правильно? Сколько времени она ещё будет терпеть мои оправдания? Мои настоящие затмения? Через сколько она устанет от меня? Пожалуйста, поверьте мне, что я не просто вожделею тело Джульетты. Я вожделею её душу, её улыбку, её голос и её заботу.

– Да будь проклята правильность! – кричу я. – Да пусть будут прокляты моя совесть и сознательность!

Я хочу съесть солнце, словно это апельсин, и проглотить невероятный жар.

Я не знаю, что мы все, добрые американцы, делаем, чтобы сбежать от бешеного, зловонного, падшего Рая, который мы создали. Я включаю телевизор. Я нахожу Ларри Кинга, чтобы посмотреть обсуждение тридцатилетней годовщины со дня смерти Элвиса Пресли. Но я вижу только людей в оранжевых комбинезонах, которые сидят на оранжевых стульях и смотрят строго вперёд, как зомби с оранжевыми лицами: Эндрю, доктор Х, Ашана Васвани, Элизабет, Джульетта. Ферейдун Пируз, дюжины и дюжины людей. Даже ЗЗ по той или иной причине.

Я хватаю прибор дистанционного управления и жму на кнопку отключения так сильно, как только могу, как террорист, взрывающий бомбу. Я бросаю прибор дистанционного управления подальше, на другой диван, надеясь на мягкую посадку. Я отправляюсь на долгую прогулку, чтобы прочистить голову.

Я возвращаюсь и после того, как поглощаю тарелку разноцветных ягод, чувствую вдохновение, чтобы снова поработать над своей поэмой-наследием. О, сила прогулки, о, сила ягод!

Я устраиваюсь перед компьютером. Сегодня вечером я наконец напишу свою Книгу Бытия – версию, вдохновлённую открытиями наших времён. Почему бы мне не попробовать? Разве не мои предки, зороастрийцы из древней Персии, придумали первую версию бытия? В любом случае моя версия – не моя, а в большей или меньшей степени коллективная версия человечества. Я представляю Туатару[61]. Я понимаю, что хотя она невероятно умна и опытна, тем не менее она немного знает о современной науке. Я пишу следующее:

2.1.Я яйца поглощаю жадно,Что Туатара мне даёт,Посетовав, как беспощадноХолестерин сосуды рвёт…– Не беспокойся! – улыбаясь,Трёхглазый ящер говорит. —– Ты можешь есть не опасаясь:Никто здесь сердцем не хандрит.– Про ВИРУС слышала, наверно?Он убивает всё подряд,Спасенья нет от этой скверныВсему живому. Это – яд.

2.2.И странно, сколько слов полезныхНам дали римляне, назвавПлохих понятий ими бездну,Обозначенья бедам дав…– Плохое породит плохое,Разве не так? Давай, Пируз,Своё сознание глухоеОсвободи от тесных уз…

2.3И Туатара, хмурясь мрачно,Ложится на песок опять.– Так ты словами озадачен?Меня заставили рыдатьТвоей империи словечки:«Технолизация» и «стресс»,И даже мне, холодной вечно,Их яд уже в печёнку влез.

2.4Взволнованно, в плену интриги,Словарь листаю: где ответ?«Технолизация»? Но в книгеТакого слова просто нет!– Ну, – мне рептилия, жеманноПожав плечами, говорит, —Тебе, быть может, это странно,И в словаре сей смысл скрыт,Но этот монстр пятисложныйКак раз и губит всё вокруг,И лишь его тебе, возможно,Бояться надобно, мой друг.

2.5– Откуда ты всё это знаешь? —Я удивляюсь. – Здесь, в раю,В уединеньи пребываешь…– Но третьим глазом я смотрю! —Мне Туатара отвечает.– Рудиментарный этот глазНюансы точно подмечает,Мне он помог и в этот раз.Твой самолёт разбит на части.Боюсь, метафоры точнейМне не найти. Грядут несчастья,Увы, в судьбе планеты всей,Пока не будете мудрее…Уж если САПИЕНСЫ вы,Станьте разумными быстрее,Иль не сносить вам головы.Пируз, ты знаешь, здесь живу яНаверно, миллионы лет…Прервал беседу я живую:– Но это невозможно, нет!

2.6– Живёшь здесь миллионы лет? Но как же?Жить на планете долго такМафусаил не смог бы даже…В ответ рептилия: – Чудак!Ты слышал про Адама, Еву,Про райский сад…? Что в том садуЗмей грелся, обвивая древо…Что – жизнь, Пируз? Скажи, я жду.– Жизнь – это анти-энтропия.Про-энтропия – это смерть…– Зачем мне сложности такие?Как можно проще мне ответь.– Ну, хорошо, отвечу кратко:При жизни атомы всех телВ особом собраны порядке,И у порядка есть предел.А энтропия – это мераИзноса атомных скульптур…И разрушает смерть, к примеру,Связь атомов внутри структур…

2.7– Об упомянутом же змее,Что в райских кущах вечно житьБыл должен, я теперь посмеюСвои сомненья изложить:Ведь Книга Бытия – лишь сказка,И древний человек всемуМог бы поверить без опаски,Что ни сказали бы ему…Я Туатару озадачил.И, потирая лапкой лоб,Она спросила: – Друг мой, значитЯ среди памяти трущобВ капканы истины попала?Где нереально всё? Ну, что ж…Выходит – истину копала,А раскопала только ложь?

2.8Я Туатаре отвечаю,Боясь нечаянно оскорбить.Её я яйца поглощаю(Ведь голод мог меня убить!).– Шизофрения поразилаСознанье большинства существ,Воображение – та сила,Что лепит бесов и божеств…Ты не единственная в этом…Но в новой Книге БытияНа свой вопрос найдём ответы —Кто мы? Откуда? Ты и я.

2.9В тени высокой пальмы ТуатараВыкладывает партию яиц.Я угощеньем лакомлюсь недаром:С энтузиазмом отвечаю блиц.– В покрытых плесенью, основанных на вере,Страницах ветхих всех священных книгЗастыла истина, как в вакуумной сфере,И отражает лишь один короткий миг.

2.10Науки новая теория впитала,Не зафиксировать её на вечный срок.И сотворенье мира пересталоБыть догмой. Даже древности пророкУступит коллективному сознаньюИ в ёмкости идей, и в глубине.История земного мирозданьяВсех представлений устаревших вне.

2.11С яйцом во рту, на солнце ноги грея,С начала начинаю свой рассказ,Пытаясь передать свою идеюКак можно лаконичней в этот раз.«Пусть буду я!» – так Тайна мирозданьяСказала. И случился Взрыв Большой.Он был причиной Бытия созданья —Всего, что нам знакомо хорошо.Кто знает, на других вселенских тропах,В иных пространствах или временах,Не отражённых в наших телескопах,Какими были б мы в других мирах?Мы Бытиё считаем результатомБольшого Взрыва. Это лишь однаИстория во множестве богатом.Я расскажу другую. Вот она:Представь, что мир подобен чемодануБез нам привычных стенок и замков,И он наполнен содержимым странным,И неизвестно, путь его каков.В том чемодане разная поклажа:От световолн до сочного плодá,И он несётся, непонятно даже,Прочь по какой причине и куда…

2.12А Взрыв Большой был взрывом в пустоте:Где нет ушей, нет разума, нет сердца,Где нет ограничений в темноте,Явился монстр, открыв в реальность дверцу…Он – пыльный призрак, многоцветный шар,Наполненный частицами материй,Энергетический в нём пышет жар.В плену у силы тяжести мистерий,Он деформирует и держит всё в себе:Материю, и время, и пространство —Всё то, что в человеческом умеПокоя лишено и постоянства.Три этих переменных будут ждатьВ системе небывалых уравнений,Что мы в анналах разума блуждатьНе перестанем в поисках решений.

2.13В пейзаже времени наложены мазкиРазличных по значению событий,Как в гобелене устьями реки,Горами, городами стали нити.Кто знает, относительно чегоОни в своём движении стремятся?Рисуя мироздание, егоВсё время заставляя изменяться.

2.14Под силой тяжести разбросанная пыль,В комок сжимаясь, стала нагреваться.И стали звёзды превращаться в быль,Чтоб светом их могли мы наслаждаться.Вселенная – как светоч в чёрной мгле —Явилась самой яркой из творенийИ отразилась жизнью на Земле,Рождая мыслей мир и ощущений.И жизнь на ней поднялась до людей —До подлинной Короны Мирозданья,Они полны желаний и идейДля артефактов ценных созиданья:От технологий разных до наук,И от искусств – до языков и Бога.И тот рассудком будет близорук,Кто не увидит главного в итоге —В театре жизни – человек – актёр,Он в Сущем роль заглавную играет…Но ящер лапкой с губ желток оттёр,Вопросами меня перебивает:– Но почему? Как это всё понять?От нестыковок твой рассказ страдает! —И я смотрю, пытаясь продолжать,Как Туатара яйца поедает…

2.15– Сотворения мира история,Словно чаша водой, наливается,И в сознании тайн территорияПостепенно, по капле меняется.Ведь науки источник магический,Заполняет пробелы ответами,И когда-нибудь, мысля логически,Мы простимся со всеми секретами.Артефактов ещё недостаточно,Чтобы тайну постичь окончательно,Мы пытаемся то лихорадочно,То, к несчастью, почти бессознательно,В чемоданчике стиля винтажногоСредь вещей, таких разных по яркости,Ухватить тайну самую важную,Чтоб придать нашим знаниям ясности.Любопытством ведомые буйственным,Сей находки всю суть грандиознуюМы постигнем. Но в мире искусственномУтонуть мы сумеем и в познанном…Я признáю, пусть против желания,Мы, разгадкою тайн увлечённые,В напряжённом замрём ожидании,Что ответят потомки-учёные.Может, Взрыв во вселенной циклической,Что сжимается и расширяется,Был единственным в лоне космическом…Тогда время с пространством являютсяЕщё более древними фазамиБытия, чем сам Взрыв, разумеется.Ты прости уж, подруга трёхглазая,Но я всё-таки смею надеяться,Что наш Бог и о нём представления —Специфическая категория:Это здравых умов размышленияВ свете фактов научной теории.

2.16Я удивлён, но с облегченьем,Смотрю, как третьим глазом коситРептилия, без огорченьяМоим незнанием, и просит:– Ты расскажи подробней, мне быУзнать все тайны до конца,Чтобы когда опять мне небоПошлёт залётного гонца,Смогла б я выглядеть прилично:Хоть воду и не пить с лица,Но, говоря метафорично,На нём не будет пусть яйца.

2.17Итак, я продолжаю скромно:– Жизнь развивалась, пока тайна,Найдя приют внутри нейронаКакой-то древней обезьяны,Не загорелась новой искрой,Как будто бы звездой сверхновой,Сознанья осветив регистры,Развив мышления основы.И, улыбаясь, добавляю:– Ты знаешь, видно, тему этуРаскрыть, смекалку проявляя,Другому предстоит поэту.

2.18Мы утолили яйцами свой голод,Пришла пора и жажду утолить.И Туатарой был кокос расколот,Мы пьём, я продолжаю говорить:– Затем, внезапно, словно звёздной вспышкой,Всё больше искр было рожденоВ мозгу примата, умного не слишком…И этим искрам было сужденоВсё новых синапсов задействовать резервы:В итоге – обезьянья головаНаполнилась желаньем самым первымПроизнести чудесные слова.

2.19Я вижу, озадачил Туатару,Про эволюцию так страстно говоря,Но я продолжил, добавляя пару,Повествование, не тратя время зря.– Слова, что языком произносились,Из разума передавали сутьИ в синтаксис со временем сложились,Общению давая новый путь.Понятия рождало подсознаньеИ гордо объявляло Бытию:Я вижу всё, имею обонянье,Я думаю, я чувствую, люблю!Я ощущаю, слышу, прикасаюсь,Но что же происходит, и кто я?О боже мой, ведь я же так стараюсь,Словами петь, желаний не тая,Писать стихи, всего святого ради,Искать слова, оттачивая слог,Чтобы в значений радужном нарядеСвятые чувства передать я смог.

2.20Рептилия расстроена: – Похоже,Придётся в ожидании томитьсяМне миллионы лет ещё, чтоб всё жеСумел сюда другой поэт свалитьсяБез объявленья о своём визите.Он мне про эволюцию расскажет.К тому моменту только, извините,Другим всё будет, Туатара даже…

2.21Пришёл черед и мне вовсю смеяться…Когда же этот мой порыв иссяк,Решил за «эволюцию» я взяться,Частично сняв все «почему» и «как»…– У нас ресурсов мало, понимаешь,А конкуренция безумно велика.И если силы есть, ты выживаешь,А если непригоден, то – «Пока!»…В борьбу за выживание включилисьТак яростно не только индивиды,В стремлении одном объединилисьСначала группы их, потом и виды.И поколение, меняя поколенье,В борьбе за жизнь со временем крепчая,Повысило и качество общенья,Взаимодействие друг с другом улучшая.Но в результате тех боёв бездумныхОпасность угрожает нашей жизниОт самых неразумных из разумных, —Сама ты мне сказала с укоризной…Увы, твоя ирония логична:И, в эволюции прокладывая путь,К развязке приближаемся трагичной…Но выживет тогда хоть кто-нибудь?

2.22– И даже Африка, блага свои даруя,Не утолила голод любопытных, —Жестикулируя руками, говорю я, —И в поисках земель, от взора скрытых,Шёл Человек к земле обетованной,Что простиралась где-то за саванной…

2.23Рептилия разбила ещё один кокос,И угощает молоком, как прежде…– Мой друг Пируз, история, что ты мне преподнёс,Так интересна – даже мне, невежде!Пускай в повествовании не определеноДобро и зло так чётко и конкретно,Достойно рассмотрения глубокого оноИ разум захватило незаметно!

2.24И, с благодарностью рептилии трёхглазойЗа похвалу и молоко кокоса,Я терпеливо подбираю фразы,Чтоб изложить точнее суть вопроса:– Пока не сядет солнце в море ночью,Сознание работает прекрасно.Но не настолько, чтоб узрить воочию,Как ложные истории опасны,В которых нам оставили пророкиРазгадки тайны сотворенья мира.От этих всех историй нету прока,Нет истины прямого ориентира.Любой пророк своим догадкам верил,И заявлял, что истина открыта.Но кто их степень ложности измерил?Ведь доказательств не было добыто…И, как ребёнок маленький, наука,На «как» и «почему» попав пикеты,Весомых доказательств ищет в муках,Чтоб истиной назвать свои ответы.

2.25– И, несмотря на весь прогресс науки,Откуда взялся странный чемодан? —Продолжив тему, развожу я руки. —На сей вопрос ответ ещё не дан.С пульсирующим разумом внутриНаш чемодан на скорости несётся,Его маршрут весь соткан из интриг,Хозяин по талону не найдётся.Но Человек, по этому путиМечтой и жаждой знания ведомый,Значения старается найтиВсех неизвестных Бытия земного.

2.26Теперь Туатара, брюшко потирая,Зевает, пытаясь поставить меняВ тупик, «почему» и «зачем» задаваяИ тон провокаций в беседе ценя:– Зачем же вы рушите жизнь, беспокоясьО всех неизвестных, спешите их знать?И мне невдомёк любопытство людское:Когда меньше знаешь, спокойнее спать.Как жаль, что наличие бóльшего мозгаЛишает покоя, приносит вам боль —Вопросы ваш разум секут, словно розги…Вот, личный пример привести мне позволь:Я ем! Я играю! Я совокупляюсь!Под пальмами сплю и в прибое плещусь!И жизнь я люблю, ею я наслаждаюсь!Так что же не так с моим мозгом, Пируз?Ведь если не будете вы размножаться,Не будете всё, что дано вам, ценить,Как мозг вам поможет за жизни держаться,А вымрет ваш вид, так кого же винить?Но я, увлечённая этим рассказом,Признаюсь тебе, мой любезный Пируз,Что, внемля ответам твоим, раз за разом,Растёт в моём черепе разума груз!

2.27Готов я ответить! Чему удивляться?Рептилия губы поджала и ждёт…– Уж если мне жить, чтоб как ты – развлекаться,То даже твой мозг по размеру сойдёт.Не ведаю, к худу ли или к добру ли,Но мне в этом плане – побольше дано:Моё любопытство сознанием рулит,Открытия делать толкает оно.Подруга, твоя черепная коробкаТвоим же как раз соразмерна мозгам.Мой череп – большой, и твой мозг словно пробкаБолтаться в нём будет. Но, слава богам,Что всё – так, как есть. И прости, Туатара,Унизить тебя не хотел я, отнюдь!Ведь ты, обладая мышления даром,Смогла на раздумья меня натолкнуть:Уж если значительно меньше нас будет,То мы перестанем друг в друга стрелятьВ борьбе за товары, которые людиСтремятся любою ценой потреблять.

2.28Рептилия, щурясь глазами тремя,С кривою ухмылкою мне отвечает:– Пусть мозг не такой и большой у меня,Но это значительно жизнь облегчает,Лишая меня очень многих проблем.Но всё же твоё любопытство заразно!Надеюсь, на все «почему» и «зачем»Ответишь мне так же подробно и связно.

2.29Стараясь не выглядеть богоподобным,Избавив свой тон от тщеславия пресса,Я снова рассказ продолжаю подробный,Тактично и скромно, как может профессор:– Сказало Сознание: «Я поднимаюсьИз жизни, из каждой её ипостаси,Но, собственно, я от всего отличаюсь,От каждой частицы мирского каркаса.При помощи гаджетов, чувств, интуицииМогу наблюдать, изучать, понимаюНе только свои, но и мира амбиции,И, выжить стремясь, чутко жизни внимаю.Хочу узнавать я всё больше и больше,Чтоб даже за гранью – уверенность крепла!Чтоб Сущего жизнь продолжалась всё дольше,Я птицею Феникс восстану из пепла!»

2.30«Сознание Я! Нарушаю, похоже,Законы, что строгая физика пишет:Меня создающие атомы – тоже,Мне кажется, собственным разумом дышат».

2.31«Сознание Я! И меня побуждаютИ любопытство, и необходимость», —Таким ярлыком Человек награждаетСвоё же дитя, веря в неистребимость…Любовь и Сознание – два антипода,И «матерью жизни» любовь звал Руми…Но логике чужда поэтов природа,Мы образно мыслим, подруга, пойми!

2.32«Сознание Я! Моя доля плачевна —На диком мустанге скачу без седлаЯ на континентах, как будто кочевник,А выход один – закусив удилá,Вступить в поединок с психозом Природы,Ярость которой понять нелегко:Бурлит катаклизмами разного рода,Давая почувствовать тяжесть оков.С какой же реальностью дело имею?Быть может, понять мне её не дано?Ведь сущность свою я понять не умею…Но буду пытаться опять всё равно!»

2.33«Сознание Я! И, при божьем молчанииНа поиски Истины ринувшись в путь,Призвало на помощь науку в отчаянииПонять мирозданья сакральную суть.Но даже науке ответить мне нечем…Она не молчит, только мнений так много,А в целях с задачами – противоречий,Что скоро она уподобится Богу…И, вместо лечения и ориентиров,Наука, как вирус, крушит наши жизниИ ложный маршрут нам рисует пунктиромПорой, запуская свои механизмы.А сам Человек тоже неидеален.И он, моделируя сферу науки,Моё любопытство накормит едва ли…Моих же неврозов – усилятся муки.Я – остров в плену невротических штормов.Стихия бездушна, а волны истерикИспользуют плоть мою в качестве корма,Кроша на куски отступающий берег».

2.34«Чтоб не казаться чересчур высокомерным,Позвольте мне, Сознанию, признать,Что любопытство может вещи все, наверно,Своей волшебной сутью пронизать.И с любопытством – трансформируются вещи,Меняясь в корне свойствами своими,Становятся другими, даже хлеще, —Как ты и я, как Человек – живыми!»

2.35«О, как я, Сознание, жаждаюИзбавиться от наваждения —Узнать о себе тайну каждую —Развития, происхождения!Как я получилось и кто же я?Умру или буду нетленным?И есть ли со мной что-то схожееВ анналах огромной Вселенной?Такое же любопытное,Такое же одинокое…»

Я обращаю внимание, что я один. Туатара отправилась прогуляться по берегу, а я разговариваю с ветрами и волнами, и с невидимыми и мёртвыми звёздами, и, конечно, со своим «я», которое есть воображаемое «я».