Хроника времён Василия Сталина - Станислав Грибанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На предложение, сделанное ему о том, чтобы после освобождения из тюрьмы выехать на постоянное место жительства в гг. Казань или Куйбышев, Сталин В.И. заявил, что добровольно из Москвы он никуда не поедет… На предложение о смене фамилии он также категорически отказался…”»
(Д. Лиханов, «Совершенно секретно», № 4, 1994.)
«…Я вернулась из Казани ни с чем. Василий был болен, лежал в постели. Поздно ночью раздался звонок. Женский голос сказал: “Лялечка! (Так звали меня только очень близкие люди.) Я тебя поздравляю!” — “С чем?” — спросила я. “Ну, ты ведь замуж вышла!” — “Кто это говорит?” — “Свои”, — ответила женщина. “Кто свои?” — “Завтра узнаешь!” — сказала она и повесила трубку…
Несколько дней я не появлялась у Василия. Меня терзали самые дурные предчувствия, ничего не могла понять. Через некоторое время Вася позвонил мне на работу и попросил прийти. Сказал, что раньше позвонить не мог, три дня был без сознания. Когда приехала к нему, он по-прежнему лежал в постели, очень худой, бледный, обросший. На его правой ноге была огромная язва.
Я просила его объяснить, что происходит, кто та женщина, но он ничего не ответил. Сказал только, что был без сознания, около него находились врачи… После его смерти я узнала от Анны Сергеевны (Аллилуева. — С.Г.), что когда после заключения в Лефортово он лежал в больнице, к нему приставили няньку — Марию Игнатьевну Нузберг. Привезли ее из Омска, с двумя детьми, дали в Москве квартиру, а муж ее оставался в Сибири. Это и была та самая Нузберг.
Пока мы разговаривали, из поликлиники пришла врач Барышева с медсестрой, сделали Василию укол. Он сказал, что ему колют снотворное. Меня это насторожило. Я потихоньку взяла использованную ампулу, завернула ее, но это заметила медсестра. Резко подскочила ко мне: “Уколетесь!” Выхватила и раздавила прямо на ковре…»
(Майя Валеева, «Эхо» — независимая газета, 1992. Израиль.)«Я планировала приехать в Казань на день рождения Василия. Думала, остановлюсь в гостинице, привезу чего-нибудь вкусного. Была рада, что он не один. И вдруг звонок: приезжайте хоронить Василия Иосифовича Сталина…
Приехала с Сашей и Надей. Спросила Нузберг, от чего он умер. Говорит, мол, приехали грузины, привезли бочку вина — вот и умер. Было, мол, плохо — сделали укол, потом второй. Крутило, корежило… Но такое бывает при свертывании крови. А токсикоз исправляют не уколами, а промывают желудок. Человек лежал и мучился 12 часов, «скорую помощь» даже не вызвали. Спрашиваю, почему так? Нузберг говорит, что сама медик и сделала ему укол.
Я украдкой осмотрела кухню, заглянула под столы, в мусорное ведро — никакой ампулы не нашла. Спросила, было ли вскрытие и что оно показало. Да, говорит, было. Отравился вином. Тогда я сказала Саше, чтоб подержал дверь — решила сама проверить, было ли вскрытие. Подошла к гробу. Василий был в кителе, распухший. Я стала расстегивать пуговицы, а руки трясутся… Следов вскрытия нет. Вдруг дверь расхлопнулась, врываются два мордоворота, которые за мной по пятам ходили, как только мы приехали в Казань — Сашу отшвырнули, Надю едва с ног не сбили, и я лечу… Д чекисты орут: “Вам не положено! Не имеете права!”
На похоронах народу было мало, собралось несколько зевак с авоськами. Машину подогнали вплотную к выходу из подъезда, быстренько погрузили гроб и покатили на Арское кладбище.
Никаких воинских почестей, положенных боевому генералу, никаких прощальных слов… Вася лежал в гробу под каким-то кухонным тюлем, и мне так хотелось броситься к нему, сорвать ту тряпку, но я сдержалась: “К чему? Кто поймет?..”»
(Из воспоминаний Капитолины Васильевой.) * * *Сыну Сталина было сорок лет и один год.
Иллюстрации
Василий Сталин: «Кто меня воспитывал-то? Рязанский милиционер да рыжая немка-гувернантка…» Боевой конь — для настоящих мужчин. Василий в кавалерийской школе. А это Семен Буденный — кумир мальчишек 30-х годов. В стране Советов новые герои — В. Чкалов, А. Беляков и Г. Байдуков (справа налево). Только что «маханули» через Северный полюс в Америку. Страна любит летчиков. На снимке Степан Супрун (в центре). Он испытывал самолет, на котором погиб Чкалов. Знаменитый «ишачок» скоро сойдется в схватке с «мессершмиттами». Василий освоил истребитель и летал смело, уверенно. Выпускники «английского колледжа» (шутка)? Нет — славные качинцы! Василий Сталин второй слева. И. Сталин, К. Ворошилов, Л. Каганович, А. Андреев — все Политбюро на Ушинском аэродроме! Ныне там вовсю торгуют — рынок исторических реформ… Николай Власов — друг Василия. Герой Советского Союза, он окажется в плену и будет одним из организаторов восстания блока смерти в лагере Маутхаузен. Т. Фрунзе, С. Микоян и В. Ярославский (слева направо) еще курсанты той же Качинской авиашколы, где учился Василий Сталин. Тимур Фрунзе погибнет в воздушном бою под старой Руссой в январе 1942-го. Володя Микоян, по свидетельствам очевидцев, пойдет на огненный таран и тоже погибнет. Пока мы еще маршируем под гармошку. Еще отрабатывают шаг и немецкие солдаты. Красные командиры находят общий язык с офицерами фюрера. А конструктор Хейнкель запросто принимает наших авиационных спецов. Маршал Тимошенко, будущий тесть Василия. Но пока он и для него нарком обороны. Первая жена летчика Сталина — Галина Бурдонская (слева). Рядом Нина Орлова, супруга режиссера Р. Кармена. Но что тут поделаешь! — полюбит и она Василия… А это сваты Иосифа Виссарионовича — Бурдонский с женой. Василий с летчиками-инспекторами. Вот крутые парни-то были — не чета нынешним с орлами на фуражках. 22 июня 1941 года. Началось! Оккупант. Врага всегда лучше видеть в лицо… Москва— прифронтовой город. Улица Горького, конец лета 1941-го. На защиту Москвы. Еще один отлетался… Сколько их полегло в заснеженных полях России… А это наши. «Экипаж машины боевой». Слава Богу, вернулись живые… В землянке. Лица бойцов просветленные, озабоченные— а как же! — сержанта Грибкова принимают в партию. А Василию Сталину осенью 1941-го жена подарила сына. Жизнь не остановишь!.. Степан Супрун — первый в Великой войне дважды Герой Советского Союза. Погиб на двенадцатый день боев. Немец и переводчик. О чем думает пленный солдат?.. Летчик Василий и Хрущев. Никита пока улыбается... Никиту в студеную воду не потянет — партийная номенклатура! Радость победы! Герои сталинградского неба. В центре командир полка Иван Клещев. Он отправится к своей любимой— Зое Федоровой— и погибнет… Справа от него Василий Сталин — обнял боевого товарища. «За Волгой для нас земли нет!» В окопах Сталинграда. Так приумножалась боевая слава наших предков Хваленая американская «Кобра» поступала к нам по ленд-лизу. ... и падала с неба — без боя! Федор Супрун — инженер-летчик-испытатель. Ему пришлось лететь в Штаты и доводить до ума американскую «Кобру». Шеф авиационной фирмы «Белл Айркрафт» (в центре) в хорошем настроении. Он доволен русскими летчиками А. Кочетковым (слева) и Ф. Супруном На «Кинг-Кобре» повоевал и Александр Покрышкин. Блестящий воздушный боец, он сбил около 100 самолетов. «Тут я как врежу тому «фоке» из всех дудок!». Первые кавалеры ордена «Слава» — Георгий Литвин, Константин Атлеснов и Николай Петров (слева направо). Снимок на память. Евгений Савицкий сбил 22 самолета. А вот и Хартман с невестой. С осени 42-го до конца войны он совершил 1425 боевых вылетов, 352 победы. Здесь Хартману 22 года. У него все высшие награды Германии! Гитлер лично наградил его Рыцарским крестом с Дубовыми Листьями и Мечами к нему. А это кресты березовые… Ах, эти французы!.. «В небесах мы летали одних…» Слева направо: Ролан де ля Пуап. Альберт Дюран, Жан-Луи Тюлян, Марсель Лефевр. Марсель Альберт, Жозеф Риссо. 1944-й, улица Горького. Идут немцы. Марш явно не победный… Ну вот она — Европа! Уже на крышах Берлина. Конечно, пора сдаваться!.. В Европе был порядок и без «голубых касок». У Бранденбургских ворот А этот снимок сделан 9 мая 1945 года... Подписи: побежденного… …и победителя! Жуков и Рокоссовский встречаются с французами. На Эльбе — с американцами. А солдату закрутить махорки в газету, сладко затянуться — и вся политика. Берлин взяли — войне конец. Дальше идти некуда… Иван Кожедуб — слава России! Светлана Аллилуева: «В молодости я была тихоней, а Василий — тот кипел кипятком и оттого погиб. Теперь я его понимаю куда лучше, чем раньше…» На снимке брат с сестрой вскоре после войны. Раньше любили спортивные праздники, парады, гордились, что мы самые сильные и смелые. В колонне знаменосцев — неоднократная чемпионка и Рекордсменка страны по плаванию Капитолина Васильева. А здесь она просто Капа. «Мы на лодочке катались…» А Василий любил скорость! С Капой на озере Рица. «Ужо покажу!..» Везет же матушке-России на вождей… Снимок на память с рекордсменкой К. Васильевой. «Только утро любви хорошо…» Дивные дни 1950-го. Василий и Капа. А еще Василий любил детей. Саша, Надя, Лина — все его! Член Военного совета генерал Телегин с семьей. Справа его сын Костя — тоже летчик-истребитель. Георгий Жуков на «воздушном празднике». В Сочи в гостях у Василия и Капы Женя Савицкий (справа). А слева дочка Жигарева — Таня и его Жена Лена. Троица — Маленков, Микоян и Молотов— вряд ли святая… Жуков с маршалами на пути в столовую. Еще у власти… Никита и его наставник по Юзовке — Лазарь Моисеевич Каганович. Вячеслав Молотов с дочкой. От рассвета… …до заката. Здесь Молотов на даче в Жуковке — снялся на память с летчиком Покрышкиным. 1984 год. Новые боевые самолеты, новые люди и старый Липецкий аэродром, который помнит, как с него уходил когда-то в полет решительный и чуточку бесшабашный летчик Василий по фамилии Сталин. «Как прекрасна в этих сверхъестественных людях-птицах… как живописна в них беспечная и благородная, страстная и веселая любовь к жизни!» А. Куприн. Зэк Василий Васильев. Владимирская тюрьма. 1961 год. Последний снимок сына Статна.Примечания
