Орджоникидзе - Илья Дубинский-Мухадзе

Так кончился трехлетний поход революционных моряков Раскольникова, начатый под Казанью и Свияжском, от хмурых елей Камы и волжских плесов до знойных прикаспийских солончаков. Флотилия вернулась в Баку, и пушки стали быстро исчезать с палуб, обшитых железом. Грозные "эсминцы" и могучие "дредноуты" снова превратились в безотказные Работяги — буксирные суда: потянули "до горла" нагруженные баржи в глубины России.

В те же дни Серго добился согласия Ленина распустить по домам пленных казаков — рядовых и унтер-офицеров белых армий.

Наступали два — два с половиной мирных месяца и для Серго. Начались они не радостно. В июне пришла коротенькая записка Владимира Ильича:

"Товарищ Серго! Посылаю Вам доставленные мне сообщения. Верните их, пожалуйста, с Вашими пометками насчет фактов: что правда, что неправда.

Горячитесь Вы, верно, здорово при случае?

Надобно Вам взять помощников, пожалуй, и направлять работу посистематичнее.

Надеюсь, не обидитесь на мои замечания и ответите откровенно, что и как выправить и исправить думаете.

Привет! Ваш Ленин".

Серго поддался настроению — ответил быстро и неудачно. Владимир Ильич прислал телеграмму:

"Получил Ваше обиженное письмо. Вы рассматриваете напрасно обязательный для меня запрос, как недоверие, но надеюсь, что Вы еще до личного свидания бросите неуместный тон обиды.

Ленин".

В следующих августовских письмах Ленина о неприятной размолвке — ни слова. Старые полные приязни отношения восстановлены. Владимир Ильич счел возможным обратиться с важной для него просьбой:

"Тов. Серго! Инесса Арманд выезжает сегодня. Прошу Вас не забыть Вашего обещания. Надо, чтобы Вы протелеграфировали в Кисловодск, дали распоряжение устроить ее и ее сына как следует и проследили исполнение. Без проверки исполнения ни чорта не сделают.

Ответьте мне, пожалуйста, письмом, а если можно то и телеграммой: "письмо получил, все сделаю, проверку поставлю правильно".

Очень прошу Вас, ввиду опасного положения на Кубани, установить связь с Инессой Арманд, чтобы ее и ее сына эвакуировать в случае надобности, вовремя на Петровск и Астрахань или устроить (сын болен) в горах около Каспийского побережья и вообще принять все меры.

Насчет Персии и пр. пишите от времени до времени.

Редко информируете.

Привет! Ваш Ленин".

Письмо обогнала шифровка, датированная двадцатым августа.

"Сегодня провели в Политбюро обязательный выезд Ваш в Ростов для ближайшего участия в ликвидации десантов на Кубани и Черноморье. Ускорьте и налягте на это изо всех сил, извещайте меня чаще. Замените себя в Баку кем-либо.

Еще просьба не забыть обещание мне устроить на лечение выехавших 18 августа Инессу Арманд и ее больного сына, они верно уже в Ростове.

Ленин".

"Заменить себя" можно было только Стасовой. Второй месяц Серго и Елена Дмитриевна большую часть времени отдавали созыву в Баку Первого съезда народов Востока. Снова, как и накануне сблизившей их Пражской конференции, Серго председатель, Елена Дмитриевна секретарь Организационного бюро.

Хлопот и волнений сверх всякой меры. В пути тысячи делегатов, избранных в самых глубинах Азии, Африки. Они идут по горным тропам, пробиваются сквозь джунгли и песчаные барханы, переплывают на самодельных лодках моря. За ними охотятся политическая полиция и разведка многих стран, английский флот и военные корабли Врангеля.

Делегаты Анатолийского побережья Турции дождались, покуда неистовый шторм заставил патрульные английские суда укрыться в гаванях и тогда, поставив на карту жизнь, пустились на парусных фелюгах в бушующее море. На рейде в Энзели самолеты "неизвестной страны" сбросили бомбы на пароход, с которым ехали делегаты Ближнего Востока. Двое убиты, несколько десятков ранено. А сколько еще погибнет на обратном пути, угодит в тюрьму и на каторгу по возвращении на родину!..

Не миновал трудного испытания и Серго. Он мог вернуться в Баку, участвовать в съезде — чего очень хотел! — лишь взяв верх в трудном, непримиримом поединке. Пока что с успехом разыгрывал свою козырную карту преемник Деникина барон Врангель.

По приказу Врангеля генерал Улагай внезапно высадил десант на отмелях близ кубанской станицы Приморско-Ахтырской. В тот же час из плавней, заросших камышом, и горных лесов вышли отряды "армии возрождения" под общим командованием генерала Фастикова и вновь объявившегося владикавказского полковника Беликова. Пехоту белых поддерживали броневики и самолеты.

С ходу опрокинув головные заслоны IX армии, Улагай двинулся на Тихорецкую и Екатеринодар, перерезал железную дорогу и шоссе на Ростов. Гражданская война снова врывалась в казачьи районы Кубани и Дона.

Серго не трудно было убедиться — Улагай умница. Внезапная высадка войск в дальнем тылу противника сразу дает много преимуществ. Стало быть… Поздней ночью двадцать восьмого августа по тихой, мало кому известной речке Протоке к огородам станицы Ново-Нижне-Стеблиевской подошла длинная вереница парусников, шаланд, азовских дубков. Красный десант с силой и внезапностью снежной лавины в горах обрушился на главный опорный пункт и штаб-квартиру Улагая. Одних пленных было взято более тысячи человек.

В Москву полетела телеграмма:

"Десант в районе Ахтырка-Черноморская (главные силы) разбит и загнан в болото и камыши на берегу моря… Десант на Таманском полуострове уничтожен, и полуостров совершенно очищен… Казачество, почувствовав нашу силу, ведет себя довольно прилично. Надежды Врангеля не оправдались… В общем чувствуем себя крепко, гораздо крепче, чем до десанта".

В запасе у Орджоникидзе было еще три дня. Он мог принять участие в последних боях в горной Адыгее и к началу съезда успеть в Баку.

Еще не остывший после сражений, искусанный мошкарой в плавнях, пропахший горьковатым дымом костров Серго с вокзала попал на заседание коммунистической фракции съезда.

— На заседании фракции тоже нелегко, — заметила Стасова. — Некоторые представители среднеазиатских республик, как, например, Рыскулов, вели далеко не большевистскую линию, и нужно было преодолевать ее. Не очень устойчивый коммунист представитель Азербайджана Каримов. От Коминтерна приехали Зиновьев и Радек. С ними ладить совсем трудно.

Зато отличного боевого союзника Елена Дмитриевна и Серго нашли в Джоне Риде, представителе Американской компартии. Высокий, худой, большеглазый, юношески порывистый, порой эксцентричный, всегда полный надежд и решимости говорить людям правду, Рид давно привлекал внимание Орджоникидзе. Оба хорошо помнили свою первую встречу на Пулковских высотах в Октябре 1917 года. Серго был агитатором ЦК- Рид собирал материалы, для своих "Десяти дней".[83]