Осада - Трой Деннинг

Спор был настолько воинственным, что в тот миг, когда послеобеденное оцепенение рассеялось, она убедилась, что попала в самую гущу драки в таверне. Она вытащила из-за пояса боевой жезл. Хелбен встревожился еще больше. Он начал вращать своим посохом вокруг них в отработанной оборонительной схеме, которая заставила пару эльфов и сержанта из Глубоководья упасть на землю.

Подбежала пара подчиненных сержанта:

— Эй ты, волшебник! — Вместо того чтобы остановиться и помочь своему начальнику, они перешагнули через его стонущую фигуру и разделились, чтобы подойти к Хелбену и Лаэраль с противоположных сторон.

— Перед кем, как ты думаешь, ты размахиваешь тут этой штукой?

Оценка Лаэраль ситуации приняла решительный поворот к худшему. Она направила палочку на ближайшую фигуру и сказала:

— Заяц.

Человек сделал еще один шаг, затем свернулся калачиком на земле и начал обрастать шерстью. Она указала палочкой на второго парня, который все еще пытался прорваться мимо вращающегося посоха Хелбена, и сказала:

— Осёл.

Он опустился на четвереньки, его нос и уши уже начали удлиняться.

Лаэраль махнула палочкой мимо остальных в растущей группе воинов. — Наш приход кого-нибудь еще обидел?

Когда больше никто не выступил вперед, Хелбен сказал:

 — Хорошо.

Он опустил свой посох и повел их мимо полудюжины пустых шатров шадовар к площади собраний перед командным павильоном, где лорд Йораэдия стоял носом к животу с вождем Клавом, его лицо исказилось в очень нелепой гримасе.

— Кто-нибудь объяснит нам, что здесь происходит? — спросил Хелбен. Оба вождя перевели взгляд на Хелбена и Лаэраль и заговорили одновременно, дико жестикулируя и указывая друг на друга.

— По одному — приказала Лаэраль. — Сначала вы, лорд Йораэдия.

Эльф бросил на Клава высокомерную ухмылку, затем сказал:

— Часовые этого болвана заснули и позволили Шадоварам проскользнуть мимо них незамеченными.

— Лжец! — Клав намеренно шагнул на Йораэдию, толкнув эльфа животом и заставив его отступить на полдюжины шагов. — Мои дозорные обнаружили только, что лагерь пуст. Ваши наблюдатели – вот кто заснул.

— Эльфы — усмехнулся Йораэдия, — не спят.

— Значит, они слепые! — Клав снова ткнул эльфа животом. Шадовары не проходили мимо нас.

Через три шага Йораедия спохватился и шагнул назад к варвару, опустив руку к кинжалу.

— Еще раз, морж, и я перережу тебе глотку.

— Этого вполне достаточно, лорд Йораэдия, — Лаэраль встала между ними. — Шадовары не были пленниками. Никто не виноват в их уходе.

— Вы оба будете виноваты, если это продолжится — сказал Хелбен, подходя к Лаэраль и прикладом своего посоха отталкивая Йораэдию назад.

— Что за безумие овладело вами обоими? — Торжествующий взгляд, который он бросил в сторону Лаэраль, едва ли был необходим. Она уже догадалась о причине гнева группы и искала в карманах плаща компонент заклинания.

— Никто не смог бы помешать шадоварам улизнуть, — продолжал Хелбен. — Как только стемнело, трусы, вероятно, растаяли в тени и ушли.

Скарн Медный Топор и его гномы вышли на площадь собраний, протискиваясь мимо эльфов и варваров. — Он достаточно яркий, чтобы ослепить Латандера! — пожаловался Скарн. — Вы все так глупы, или вы дураки, пытающиеся зажечь себя для вражеских дальнобойных заклинателей?

— Будь осторожен с тем, кого ты называешь глупым, Наблюдатель Пояса — сказал Элберн, выходя на свет с противоположной стороны собрания. — Некоторым из нас нужен свет. Не у всех в жилах течет гоблинская кровь.

— Гоблинская кровь! — закричал Скарн, хватаясь за топор. — Я покажу тебе гоб…

Посох Хелбена рухнул вниз, сбив гнома с ног и заставив его руку обмякнуть. Клав и Йораэдия продолжали обмениваться оскорблениями, и большинство их последователей добавляли свои голоса к суматохе, а гномы и разведчики гиппогрифов тоже начинали. Для Лаэраль и Хелбена было бы просто начать рассеивать магию, вызывающую это безумие, но до тех пор, пока она не узнает, были ли заклинатели шадоварами или фаэриммами, лучше позволить им поверить, что их тактика работает.

Лаэраль нашла то, что искала, и незаметно начала рассыпать алмазную пыль во все стороны, одновременно произнося заклинание и проводя пальцами по жестам своего самого сильного заклинания. Когда магия подействовала, ей пришлось прикусить язык, чтобы не ахнуть. На западной стороне площади гномы Скарна топали из своего лагеря, окруженные серебристыми пятнами более чем дюжины невидимых фаэриммов. Почти то же самое происходило и на северной стороне, если не считать того, что сюда шли волонтеры Глубоководья и разведчики Элберна. положение на востоке и юге было еще хуже. Поскольку большинство варваров и эльфов уже были на площади, монстры уже выстроились в боевые ряды.

— Э-э, Хелбен?

— Да?

С каждой минутой все больше лидеров выводили свои роты на пыльную площадь, и Хелбен отказался от намерения прекратить спор между Йораэдией и Клавом и использовал свою магию, чтобы вмешаться в настоящие вспышки насилия. Хелбен указал на хмурого гнома в сверкающих доспехах Серебрянных Рыцарей, который бросился к центру схватки с обнаженным топором, и спросил:

— Ты не возражаешь?

— Вовсе нет. — Лаэраль вытащила из кармана плаща две бусинки смолы. Произнеся короткое заклинание, она щелкнула сначала одной, затем другой бусинкой в сторону хмурого гнома, чье продвижение немедленно замедлилось до вялого ползания.

— Как я уже говорила — сказала Лаэраль, — ты помнишь те амулеты обнаружения, которые мы раздали, чтобы часовые могли видеть невидимых лазутчиков?

Хелбен нахмурился и использовал свой черный посох, чтобы сбить с ног из-под одного из варваров Клава, который тянулся к одному из эльфов Йораэдии.

— Я помню, — сказал он. — Ты привезла двадцать штук.

— Двадцать пять, поправила Лаэраль. — Похоже, не все работают.

Хелбен поморщился, потом спросил:

— Насколько всё плохо?

— На пятнадцать — сказала Лаэраль. — С каждой стороны.

Хелбен на мгновение задумался, потом прорычал:

— Ублюдки! Скользкие, темные, предательские ублюдки!

— Я бы не стала так легко с ними обращаться.

Лаэраль уже все подсчитала. После битвы в Винной Долине они подсчитали, что внутри теневого барьера может остаться только сотня фаэриммов. За последние несколько дней они выследили и убили еще двадцать, а это означало, что во всем Шараэдиме осталось всего около восьмидесяти шипастых. Каким-то образом большинство из них сошлось в лагере спасательной армии в течение нескольких часов после ухода шадовар. Кларибернус и Ламорак не только бросили своих союзников, но и пригласили