Виктор Цой - Виталий Калгин

Артур Нейманис, оказавшийся одним из свидетелей аварии, рассказывал впоследствии в интервью программе «Матадор»: «Мы когда с женой были около дороги возле своего дома, то мимо нас проехала машина, новенький “москвич”, на большой скорости. Я жене говорю, что этот, наверное, не вырулит из поворота. Очень острый поворот на мостике. Там речка Тейтупе. Как я уже говорил, был такой звук — как из пушки выстрел. Мы посмотрели на трассу: эта машина была на середине асфальта, а новенький “икарус” был в левой стороне в речке. Когда мы подошли, шофер уже был мертвый»[384].

Звонок от местного жителя поступил в дежурную часть Тукумса в 11.30.

На место происшествия — к 35-му километру дороги Слока — Талей — выехали следователь Эрика Казимировна Ашмане и старший инспектор ДПС Тукумского РОВД старший лейтенант милиции Янис Элмарович Петерсон.

Прибывшие сотрудники милиции увидели такую картину: на мосту с правой стороны поперек дороги стоял «Москвич-2141» (госномер Я 68–32 ММ) с развороченным передком. Рядом с машиной, с трудом извлеченный из салона врачами приехавшей чуть раньше «скорой помощи», лежал молодой черноволосый парень. Без сомнения, умер мгновенно. Справа, съехав передними колесами в мелкую речушку Тейтупе, стоял белый «икарус».

Автобус принадлежал Талсинскому отделению латвийской «Сельхозтехники». Водитель, шофер 1-го класса, перегонял пустой автобус на базу из аэропорта, куда отвез туристов, перед этим закончив мелкий ремонт двигателя.

По документам, которые нашли в салоне «москвича», было установлено имя водителя — Цой Виктор Робертович. Медикам ничего не оставалось, как засвидетельствовать смерть и отправить труп на судебно-медицинское обследование.

Скорость «москвича» точно определить не удалось, но, несомненно, она была не меньше 100 километров в час. Об этом свидетельствовали положение автомобиля после столкновения и отлетевшие далеко в сторону обломки его двигателя.

Как покажет следствие, машину отбросило от места столкновения на 22 метра назад, обломки двигателя разлетелись в радиусе 12–15 метров. Целой от машины Цоя осталась лишь задняя часть салона. Счетчик пробега «москвича» остановился на 3400 километрах. Восстановлению автомобиль не подлежал…

На асфальте остались выбоины и следы юза, по которым было несложно определить место столкновения, значит, легко было представить и процесс аварии. Все параметры и данные тут же занесли в протокол, составили схему первичного осмотра места происшествия.

К хутору Дреймани идет прямая ровная дорога. На этой дороге разрешенная скорость — 90 километров в час. Ближе к мосту дорога сужается. Далее опасный поворот. Ясно, что водитель обязан тут сбавить скорость, чего Цой не сделал и что опять же свидетельствует о потере ориентации. Сотрудники ГАИ так и не нашли тормозного следа «москвича» на крутом повороте. Изучив след протекторов шин, следователи, к своему изумлению, пришли к выводу, что как минимум последние 233,6 метра (примерно семь секунд движения) до места аварии Цой почему-то ехал по правой обочине дороги. След протектора от правого колеса его «москвича» отмечен на правой обочине за 21 метр до мостика, от «кармана» автобусной остановки. Криволинейный. Через 11,5 метра после моста след круто выходит с обочины на асфальтированную часть дороги по направлению к точке столкновения. Следов торможения не обнаружено. Заснул ли Цой за рулем или задумался — этого уже никто не узнает. Официальным расследованием установлено, что «…автомобиль “Москвич-2141” допустил касание столбика ограждения моста, именно после этого пошел юзом, и его выкинуло на встречную полосу под колеса “Икаруса-250”, а затем, после столкновения с автобусом, отбросило обратно — к перилам моста».

Передний бампер «икаруса» прошел по капоту «москвича» прямо в салон, руль со стороны водителя был погнут, сиденья сбиты, разломан щиток передней панели. При осмотре установлено, что удар был слева направо, спереди назад. Приборная панель машины въехала в передний ряд кресел, прижав водителя к сиденью…

«Икарус-250» (госномер 05–18 ВРН) стоял с левой стороны моста, уткнувшись передом в речку. Водитель автобуса Янис Карлович Фибикс, 1946 года рождения (за рулем с 1970 года), отделался легкими ушибами и не пострадал. По его словам (кстати, подтвержденным следствием), чтобы избежать столкновения, он попытался сам выехать на обочину, но скорость легковой машины была слишком велика. Удар оказался столь силен, что громоздкий, тяжелый автобус отбросило под углом 45–50 градусов в сторону, и он съехал передними колесами в речушку Тейтупе.

Из заключения криминалистической экспертизы ГАИ по делу № 480: «15 августа 1990 года в начале 12-го утра уже начало припекать солнце, было примерно 28 градусов тепла. Видимость в это время была ограниченной, асфальт — сухим. Скорость автомобиля “Москвич-2141” в момент столкновения составляла не менее 100 км в час. Скорость автобуса “Икарус-250” — не превышала 70 км в час. Столкновение произошло за 12 метров от мостика через речку Тейтупе. После столкновения автомобиль “Москвич-2141 ” отлетел и ударился об перила мостика».

А время шло… День был в разгаре. Не дождавшись возвращения Виктора с рыбалки, Наталия забеспокоилась. Скоро ей уже стало совершенно ясно, что случилось что-то серьезное и нужно немедленно отправляться на поиски.

Оставив маленького Александра со своей подругой и ее детьми, она со своим сыном на мопеде «Дельта» поехала искать Виктора и по дороге увидела «икарус», стоящий передом в речке.

За час Наталия с сыном объездили все места, где теоретически мог находиться Виктор, после чего вернулись домой в надежде, что за время их отсутствия он появился. Когда же стало ясно, что вестей от него по-прежнему нет, Наталия попросила своего друга Алексея Макушинского поехать с ней к месту падения автобуса.

Алексей Макушинский: «Я помню это так. Я сидел возле “своего” домика на внешней лестнице и читал французскую книжку (“Капитан Фракасс” Теофиля Готье). Вдруг я увидел, что Наташа и Женя уезжают куда-то на мопедах (“мокиках”). Эти дурацкие “мокики” были куплены Цоем и Наташей предыдущим летом, в 1989 году. Но в 1990 году на них уже никто не ездил, потому что появились машины, Цоюшина машина и машина Юрика Ка-спаряна (который, кстати, уехал в Ленинград то ли накануне, то ли за два дня до этого). Так что “мокики ” и не заводил никто в это лето. Поэтому я очень удивился, но не забеспокоился. Ну, поехали куда-то на “мокиках” и поехали… Потом они вернулись, и Наташа мне сообщила, что они ездили искать Виктора, не нашли, видели только автобус в кювете, и что она очень волнуется… Я тогда пошел к соседу, Гунтису Дрейманису, тот завел свой старый “жигуленок” и мы поехали (втроем с Наташей), сначала по Талсинскому шоссе туда, где был автобус (его уже не было… кажется… и я его, по-моему, не видел), потом вернулись на перекресток (если вы себе представляете топографию…) и поехали в Тукумс, сначала в больницу, потом в милицию…»[385]