Закон и честь - Максим Шторм

— Этим м-м-м, — Джек оглянулся на Генриетту, — негодяям точно был нужен Джейсон?

— Как-то не озаботилась поинтересоваться их мнением, — фыркнула Катрин. Было видно, что она на редкость раздосадована и не очень довольна собою. — Боюсь, теперь даже полицейские дознаватели не смогут добиться от них ровным счётом ничего!

— Вы их что — того? — сглотнул Джек, с неподдельным уважением глядя на Катрин. — Прямо из этого ружья?!

— Я вообще-то ожидала, что на гром выстрелов сбежится пол округи. Или же, по крайней мере, кто-нибудь из соседей вызовет полицию. А то и патруль какой заглянул бы… Этих дармоедов всегда нет, когда они действительно необходимы.

— Точно, взяточники чёртовы, — неосознанно вякнул Джек и тут же заработал негодующее покашливание Джульетт. Миссис Монро хоть и периодически охаивала констеблей, но свято верила в непорочность и искреннее стремление сотрудников Империал-Ярда всем помочь и всех защитить.

Ну да ладно, нужно собрать разбегающиеся мысли воедино. У Спунера аж голова пошла кругом. Проклятье, как-то многовато всего свалилось на него за последние несколько часов. На несколько секунд перспектива вернуться в свою укромную норку и досмотреть сладкие сны показалась Джеку невероятно притягательной и соблазнительной. Но только на несколько секунд.

— Этой ночью Генриетта видела на Северном железнодорожном вокзале Джека-Попрыгунчика! — сказал Джек самым спокойным и уверенным из своих голосов. — Прошло уже достаточно времени, но есть надежда, что он ещё там. И если полиция поспешит, то сможет взять его тёпленьким. Сукин сын прячется прямо в здании вокзала и если его окружить, то… То может быть мы, наконец, его поймаем. Теперь мы можем лично поговорить с Джейсоном, мэм?

Джульетт выпрямилась, поджала тонкие выцветшие губы и положила тяжёлое ружьё на сгиб руки.

— Джейсон и его гость уехали примерно час назад. Или вы думаете, что я взялась за оружие по собственной прихоти, молодые люди?

У Спунера всё внутри оборвалось.

— Уехал, как уехал? С кем уехал? Куда?! Миссис Монро, да кто же нам поверит, кроме него? Если мы даже сунемся в полицию с этим заявлением, кто нас выслушает? Пока разберутся, что к чему, будет уже поздно! Вот же дьявольщина!

— Полноте, Спунер, — Джульетт страдальчески поморщилась. Хватит на неё сегодня громких криков, ругани и шума. Усталость внезапным тяжким грузом навалилась на её костлявые плечи. Старушка невольно ссутулилась. — Мистер Джентри отправился именно к Северному железнодорожному вокзалу. И сейчас, в этот момент, уже должен отправляться на поезде в Блумбери. У них с его гостем там назначены важные дела. Это всё, что я знаю. Возможно, если мы телеграфируем в отдел и попробуем связаться с кем-то из его заместителей…

— Флеминг! — Джек никогда не жаловался на заторможенность. Соображалка у него всегда работала отменно. — Морган Флеминг сейчас замещает Джейсона. А я-то думал, куда он запропастился… На дно, получается, залёг… А что, кстати, за гость такой у него таинственный, а?

Миссис Монро посторонилась и махнула рукой, указывая в неосвещённую прихожую:

— Проходите, на дворе прохладно. А то у юной леди, я смотрю, уже зуб на зуб не попадает. Оделась ты явно не по сезону, девочка…

Джек не заставил себя упрашивать дважды. Он пулей влетал внутрь. Генриетта благодарно улыбнулась и последовала за ним. Джульетт притворила двери и, прислонив ружьё к стене, проследовала за молодыми людьми в холл. Клацнула выключателем. Холл озарилась жёлтым электрическим светом. Надо бы ещё зажечь несколько лампочек, подумала Джульетт. И переодеться не помешает. И ещё нужно вызвать полицейский наряд. А так же коронеров. И заняться основательной уборкой. Впрочем, у неё есть на примете парочка помощников. Которые не откажут пожилой слабой женщине в просьбе оказать небольшую услугу за миску вкусного грибного супа.

— У тебя хорошие духи, деточка, — сказала Джульетт робко застывшей посреди прихожей Генриетте. — Такой приятный вкусный запах. Клубника, кажется, да?

Часть 4

Глава 8

Элен не удержалась, чтобы не рассказать Стефану (по секрету, разумеется, и взяв с него обещание никому ни-ни!) о своих злоключениях на рыночной площади. Умственно отсталый юноша выслушал её очень внимательно, не перебивая, преданно глядя по-щенячьи добрыми и наивными глазами. Глазами, в которых не отражалось ни малейших проблесков того, что многие называют разумом. Хотя, по мнению Элен, в этом несчастном пареньке было больше внутреннего мира и доброты чем во многих так называемых разумных существах. Она до сих пор с содроганием вспоминала о том, что случилось на Яблочной улице, свидетелем чего её угораздило быть. Ей виделись сражённые пулями люди, которые, захлёбываясь кровью, падали на изувеченную ядрами мостовую. В ушах надсадно звучали, проникая под кору головного мозга пронзительные крики боли и ярости.

Девушка неоднократно спрашивала себя — неужели человек способен на подобное? Как можно убивать кого-то? Чьего-то мужа, отца, сына? Спрашивала и не находила ответов. Вот вам и здравые трезвомыслящие люди. На взгляд девушки, те, кто отдал приказ открыть огонь по беззащитным горнякам, во сто крат соображали хуже Стефана. Этот витающий в незримом вымышленном мире тихий, вечно взъерошенный парнишка, обряженный в затасканную пижаму, был намного умнее этих незримых убийц. Стефан никому в жизни не причинил ни малейшего вреда. Элен не знала, каким был юный Гиллрой до того, как его разум помутился. Но рассказывая ему свои истории и всматриваясь в его безмятежное умиротворённое лицо, ловя на себе его чистый, блуждающий где-то в запредельных далях взгляд, ей хотелось верить, что он был на редкость хорошим человеком. Он не мог быть чёрствым высокомерным сухарём наподобие своей матери, от которой унаследовал изящные тонкие черты лица и густые светлые волосы.

Элен не знала, доходит ли до него сказанное ею. Но она так же истово верила, что Стефан понимает её. Просто никак не может этого выразить. Словно некое волшебство заморозило все его чувства, превратило лицо в не выражающую эмоции маску, украло понимающую улыбку, поселило в голубых глазах вечное пустое выражение малолетнего ребёнка. Стефан тянулся к ней, Элен видела это. Так что же за волшебство изменило его?.. Нет, не так, не волшебство. Колдовство. Злое чёрное колдовство превратило этого паренька в практически бессловесный манекен. Иногда Элен казалось, что он как заколдованный злой колдуньей прекрасный принц из сказки. И что всего лишь надо, чтобы его поцеловала та, кто полюбит его таким, какой он есть. И тогда чары спадут, и они заживут вместе долго и счастливо. Но кто была та злая колдунья? И подходит ли сама Элен на роль возлюбленной принца?

Иногда от собственных вольных мыслей девушке становилось смешно. Пожалуй, она