Пожалеть розгу - Мари Секстон

объединять людей в группы, потому что это было слишком неудобно. Они боялись говорить о политике, боялись, что их друзья отвернутся от них. Это показалось Эйвери трагичным. Люди даже не могли поделиться своим мнением с друзьями, не подвергаясь нападкам? Как это могло иметь смысл? Разве дружба не должна быть важнее верности партии?

Но Эйвери заверил каждого из них, что хочет только услышать, что они скажут, и один на один они открывались ему.

Некоторым людям просто было все равно. Тейлор прямо сказал, что он вообще не обращал внимания на политику, и он был не единственным. Многие считали политику не более чем бессмысленной игрой, в которую играет элита, чем-то, что не имеет никакого отношения к их повседневной жизни.

- Все равно ничего не изменится, - сказал один из них. - Зачем тратить мое время?

- Демократы. Республиканцы. Они все одинаковые, - сказал ему другой. - Просто кучка эгоистичных, жадных до денег клоунов, которые трахают всю страну, набивая собственные карманы.

Эйвери не позволил этому обескуражить себя. Он искал знания, а не аргументов. Когда он находил кого-то, кто признавал, что считает политику бессмысленной, он просто шел дальше. Он поговорил с членами группы по изучению Библии, которые склонялись левее, чем он ожидал. Он поговорил с вязальщицами, которые склонялись правее, чем он ожидал. Он поговорил с несколькими «Мишками Тедди», которые представляли весь политический спектр.

Поначалу было трудно научиться не занимать оборонительную позицию. Эйвери приходилось постоянно напоминать себе, что суть не в том, чтобы решать, правильно это или нет. Суть заключалась в расширении его собственного кругозора. И дело было не в том, что он внезапно изменил свою позицию по этим вопросам. Он все еще нутром чуял, что чаще всего поступал правильно. Но в каждом отдельном вопросе были моменты, которые он не учел. Нюансы, которые он игнорировал, или вопросы, задаваемые другой стороной, на которые он никогда не удосуживался ответить.

Мэгги рассказала обо всех законах, правилах и предписаниях, которые делают практически невозможным ведение малого бизнеса.

- Они говорят, что хотят, чтобы магазины «ма-и-па» (небольшой магазин, которым управляют члены одной семьи) преуспевали, - сказала она. - Они говорят, что ненавидят огромные корпорации. Так почему же они продолжают голосовать за то, что помогает этим корпорациям вытеснять таких людей, как я, из бизнеса?

Эдит мгновенно опровергла его доводы о контроле над оборотом оружия, ни разу не упомянув Вторую поправку. Черный «Мишка Тедди» объяснил, что принял «красную таблетку» (из фильма «Матрица») и он больше никогда не будет голосовать за демократов. Чарли показал ему, как мало он знает о системе здравоохранения. Уоррен заставил его осознать, что можно поддерживать американских солдат, оставаясь при этом непреклонным противником войны на Ближнем Востоке.

Каждый день он открывал что-то новое. И каждый день его поражало, насколько раздраженными были люди посередине между левыми и правыми.

Ему это никогда не приходило в голову. Он всегда считал независимых людей слишком бесхребетными, чтобы выбирать сторону. Теперь он понял, что на самом деле все наоборот. Они чертовски хорошо знали, почему не согласны с обеими партиями, и у них были веские причины отвергнуть их обе. Почему поддержка однополых браков должна означать, что они не могут также поддерживать права на ношение оружия? Почему, выступая против платного медицинского обслуживания, они также не могут поддерживать открытые границы? Почему предполагалось, что чернокожий человек должен выступать за расширение социального государства, а христианин - против абортов? Каждый из них стоял за пределами аккуратных маленьких коробочек, в которые Эйвери годами пытался запихнуть людей. Один за другим они доказывали ему, что стереотипы, за которые он цеплялся, были ошибочными.

Эйвери так часто обвинял независимых в самоуспокоении. И для тех, кто никогда не принимал в этом участия, возможно, это было правдой. Но для огромной части людей, находящихся в центре, в этом не было никакого самоуспокоения. Они численно превосходили демократов. Они превосходили и республиканцев численностью. И все же у них было нулевое представительство. Как левые, так и правые говорили им, что им нужно выбрать сторону, но Эйвери понимал, что они и есть сторона. В конце концов, они были фактическим большинством. Почему от них следует ожидать, что они будут голосовать за того, кого они презирают? Разве цель представительного правительства не в том, чтобы представлять избирателей? Грей был прав. В обязанности избирателей не входило следить за партиями. Весь смысл партий заключался в том, чтобы представлять людей. Так почему же они этого не делали?

- Они говорят нам, что мы должны иметь свое мнение, - сказала ему Корал. - Но когда мы это делаем, они говорят: «Нет, это не то мнение. Вы должны знать наше мнение».

И больше всего их бесило, что политизируется каждая мелочь. Каждый футбол или видеоигра. Каждый книжный клуб. Какие серьги они носили, какие книги читали, какие фильмы смотрели или какие гиф-файлы использовали в Интернете. Даже такая обыденная вещь, как цвет футболок, которые они надевали на хоккейный матч плей-офф, превращалась в политическую повестку дня. Всем, с кем общался Эйвери, это до смерти надоело, но если они осмеливались заявить об этом в социальных сетях, на них тут же нападали и называли «одними из них». Даже мир вязания, как выяснил Эйвери, был расколот на части и поляризован.

- Вы шутите, - сказал Эйвери. - Как? Это просто вязание!

Две вязальщицы, рассказывавшие ему эту историю, понимающе переглянулись.

- Поверь мне, - сказала одна из них. - Это случилось.

Но лучше всего это подытожила вторая вязальщица.

- Как будто все хотят, чтобы ты съел мороженое, - сказала она. - Но они думают, что есть только два вкуса – «ром с изюмом» или «Рокки роуд». А ты говоришь им: «Я хочу ром, но не изюм». Я хочу «рокки», но не «роуд». А они говорят: «Нет, это только два вкуса, ты должен выбрать один». И ты спрашиваешь: «Как насчет мятной шоколадной крошки, сливочной помадки или даже просто клубники?» И они смеются над тобой. Потому, что только идиот будет просить добавить что-то третье, верно? И тогда ты решаешь отказаться от мороженого. Но даже это не работает, потому что на каждом веб-сайте, который ты посещаешь, в каждом пятничном клубе, который ты посещаешь с людьми, которые считаются твоими друзьями, люди требуют, чтобы ты заявил о своей любви к «Роки роуд». Ты должен поклясться на своей могиле, что ненавидишь всех, кто любит ром с изюмом, даже если