Огненная лилия - А. Айнгорн

— И больше вы не пытались согнать это племя с их земли?

— Нет. К слову, после женитьбы на Важенке я-таки порылся в их песке.

Потихоньку, под разными предлогами. И ни черта, даже обидно. Никакого золота. Может, где там и залегает жила, но или очень глубоко, или вообще в стороне. Я, по крайней мере, ее не нашел.

— Но вы, как будто, не бедны?

— А, это… Пара удачных спекуляций. К тому золоту не имеет никакого отношения.

— Вы настоящий негодяй, — признала Онор. Он был уже так пьян, что не оскорбился.

— Да вы еще не видели настоящих негодяев, Онор. Я мог выкинуть ее на свалку. Любой бы вышвырнул ее вон. А я держу слово. Я взял ее в жены, не важно при каких обстоятельствах, и теперь она проживет всю жизнь со мной, до самой смерти. Даже если я женюсь… как вы сказали, по-настоящему? Даже если я женюсь по-настоящему, на белой женщине, я не выгоню ее вон. Это мое искупление.

Он был горд собой, как святой апостол, и Онор охватило неодолимое отвращение к нему. Она молча поднялась и, не говоря ни слова, ушла к себе.

Он ухмыльнулся ей вслед, насмешливо и презрительно одновременно. Затем потряс пустой бутылкой над бокалом, получил последние несколько капель, допил и мрачно уставился на ковер под ногами, заляпанный многочисленными пятнами от вина.

Онор не суждено было найти хоть немного покоя. Даже такое безопасное место, каким казался дом Кантадьера, для нее не стало убежищем надолго.

Судьба распорядилась по-другому.

В то утро Онор скучая слонялась по дому. Важенка с ужасом восприняла ее предложение помочь по хозяйству, заявив, что Онор гостья и негоже привлекать ее к работе. Делать было нечего, и Онор одиноко грустила у окна. Она не мечтала, не строила планов, просто с печалью в сердце смотрела вдаль. Кантадьер в дурном настроении сидел в гостиной, у него трещала голова после вечерней попойки, и он был угрюм и неразговорчив.

Важенка отправилась в погреб прибраться. День походил на любой другой из тех, что Онор провела в их доме. Онор первая заметила странное скопление людей, направлявшихся к их дому. Сначала она не обратила на них особого внимания, но потом, когда они подошли поближе, она удивилась их костюмам, похожим на длинные плащи с капюшонами. Казалось, они хотели остаться неузнанными. Настал момент, когда она поняла — они не пройдут мимо. И сразу услышала настойчивый стук во входную дверь. Заскрипели половицы — Кантадьер лично пошел отпереть гостям дверь. Онор с нехорошим предчувствием метнулась к лестнице, надеясь предупредить его, но вовремя отпрянула, скорчившись в уголке. Было поздно предупреждать, странные гости уже были на пороге. Высокий голос из-под капюшона заявил:

— Ты Оскар Кантадьер, взявший в дом свой язычницу? Наш совет приговорил тебя к смерти. Ты признал дикарку за жену свою, и теперь мы не считаем тебя за одного из нас. Ты больше не христианин, не белый, не француз. Ты такой же дикарь, наш враг. Убейте его!

Онор сжалась в своем углу. В одном ей повезло. Кантадьер, пытаясь спастись, стал пятиться назад, и убийцы последовали за ним в дом. На Кантадьера Онор махнула рукой, она не собиралась помогать ему. Но возглас «Ищите индианку! Смерть ей!» напомнил ей, что у нее есть друг в этом доме. Испуганный вопль Кантадьера подстегнул ее. Онор, согнувшись втрое и вжав голову в плечи, помчалась по лестнице вниз. Важенка была в подвале и уже намеревалась уходить. Онор затолкала ее обратно и прикрыла дверь.

Только там она перевела дух. Важенка, прижав руки к груди, испуганно смотрела на нее. Онор вкратце обрисовала ей ситуацию, ни о чем не умалчивая, прямо и сдержанно. Она знала, так индианка лучше поймет ее и воспримет все, как нужно. И действительно, Важенка молча выслушала ее, опустила голову и разумно заметила:

— Нужно бежать, сестра моя, Тигровая Лилия.

— Ох, Важенка! Боюсь, они сейчас примутся обыскивать дом! — вырвалось у Онор. Индианка покачала головой.

— Нет. Я чувствую дым. Они подожгут дом и уйдут. Они всегда так делают.

— Что значит «всегда»?

— Они жгут дома всех, кто защищал мой народ, и таких как я. Всех, кто хотел заступиться за нас. Муж мой говорил — они знают его и обещали не трогать его. Он принес им богатый дар.

— Почему же вы не уехали отсюда?

— Нельзя всегда бежать, — тихо сказала Важенка. — Собаки не любят, чтобы к ним поворачивались спиной.

— Важенка, отсюда можно как-нибудь выбраться? Не по лестнице, я имею в виду.

— Есть люк, но там заставлено, — показала индианка.

— И куда он ведет?

— На кухню.

— Отлично! Помогай! — распорядилась Онор, сметая с дороги полку, заставленную припасами. Важенка помогала ей разбирать горшки и узлы.

Наконец они добрались до люка в потолке погреба. Хотя Онор была чуть выше Важенки, ей не удалось вылезти без посторонней помощи, но юркая и легкая индианка легко выбралась наружу.

— Здесь никого, — шепнула она. — Дай руку, Лилия. Я помогу тебе.

С помощью юной индианки Онор выбралась из подвала. В доме явственно чувствовался запах дыма. Окно в кухне выходило во двор, где неторопливо гуляли куры. Они вылезли в окно, и скоро были вне пределов города.

— Куда теперь? — с горечью произнесла Онор, когда они могли больше не бояться, что их будут преследовать. Она спрашивала сама у себя, не ожидая ответа. Густой лес обступил молодых женщин со всех сторон. — Что теперь делать?

— Я пойду домой. Я знаю, как найти мой народ. Ты пойдешь со мной? — проговорила Важенка горячо. — Мой отец там. Я скажу ему — Лилия мне названая сестра, и ты будешь с нами. Пойдем!

Онор колебалась, но ей некуда было идти.

— Хорошо, — рискнула она. — Пойдем к твоим.

Два дня они добирались до затерянной деревни, откуда родом была Важенка. Это были нелегкие дни. Они страдали от голода и холода, вздрагивали от волчьего воя, продирались сквозь непроходимые дебри.

Важенка хорошо ориентировалась, и они, по крайней мере, не заблудились.

Они нашли деревню, и Важенка с радостным возгласом бросилась навстречу отцу.

— Почему ты здесь? — сурово поинтересовался высокий индеец, не выказывая особенного восторга. — Почему ты не около мужа? — Онор покоробила его холодность, но Важенка ничуть не смутилась его вопросам.

— Важенка теперь одна. Дух Белого Ворона ушел к его предкам. Важенка вернулась к своему народу.

— Почему белая женщина пришла с моей дочерью? — Онор встретила его тяжелый взгляд. Важенка искренне улыбнулась ей, словно пытаясь поддержать и убедить, что все идет как надо.

— Это Тигровая Лилия, отец. Она жена Свирепого Волка, вождя гуронов.

Ей нужна помощь, и я сказала ей, что она найдет приют в нашей деревне.