Эолин - Карин Рита Гастрейх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, если Церемонд…
— Тебе не нужно беспокоиться о Церемонде. Он отправится в Подземный мир задолго до того, как у него появится возможность разорвать твой круг.
— Это то, о чем говорят тебе твои видения? — она не скрывала вызов в своем голосе.
— Битвы трудно предугадать, — признался Тамир. — Слишком много окон пересекаются одновременно. Но мое сердце уверяет меня, что Ришона и я не подведу в задаче, которую мой отец поставил нам.
Тамир притянул ее к себе. Эолин всегда находила убежище в его жаре и силе, и сегодняшний день не стал исключением. Она положила голову на его широкое плечо. Голоса страха растворились. В долине внизу высокая трава изгибалась волнами, ее цвет становился темнее из-за проплывающих теней белых облаков. Небольшой извилистый ручей блестел под восходящим солнцем.
— Я должна сообщить об этом обитателям воды, — сказала она, — чтобы у них было время эвакуироваться до того, как начнется битва.
— Эолин, — голос Тамира эхом отозвался в его груди. — Когда эта война закончится, я хочу, чтобы ты вернулась со мной на мою родину.
Его приглашение глубоко тронуло ее. Тем не менее, она сказала:
— Я не могу этого сделать.
— Если не из любви ко мне, то хотя бы для себя и своего народа, — приподняв ее подбородок, Тамир заглянул в ее глаза. — В моей стране есть ветер, называемый «Сэфира», дыхание солнца. Каждый год в первое равноденствие он появляется с востока. Когда наши дети достигают совершеннолетия, мы ведем их навстречу этому ветру, и он пробуждает в них силы. Сэфира разбудит и тебя. У тебя есть способности, которые строгие традиции Мойсехена не позволили тебе открыть. Моя сестра предвидела это. Твоя сила больше, чем ты думаешь, и Сырнте может показать тебе, как ею пользоваться.
Образы, прекрасные и соблазнительные, наполняли ее разум: бескрайние равнины и широкие реки, красочные караваны и яркие люди. Она видела, как они танцуют под ярким солнцем и поют в серебряном свете звезд. Навязчивый ритм их музыки заполнил ее уши, сплетая сон о бесконечных ночах рядом с Тамиром, вечном удовольствии от его прикосновения, защитном тепле его объятий.
— Я бы многое отдала, чтобы последовать за тобой на твою родину, Тамир, — сказала Эолин. — Но когда я приняла свой посох, я дала обет вернуть традиции маг на эту землю. Если мы победим Церемонда и короля, самая важная часть моей работы только начнется. И если мы проиграем… Боги, спасите, если мы проиграем, но если мы проиграем, тогда я должна найти способ начать все сначала. В любом случае, я не могу оставить свой народ.
Он прижался губами к ее лбу. Она ответила на их нежность, тая в его объятиях, отвечая на его ласку молчаливым согласием. На обратном пути в лагерь они занимались любовью в каком-то неизведанном уголке этих мирных зеленых лесов, вызывая дух леса и предлагая общий экстаз богам.
— Есть много путей к твоей судьбе, — пробормотал Тамир. — Не все они привязаны к этим холмам.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Вызов
Возмущение вывело Эолин из сна. Массовое движение лошадей и солдат нарушало пульс земли. Воздух звенел от металлического хора их оружия. Глубокая боль вспыхнула за висками Эолин и распространилась на затылок.
Борясь с кислотой, охватившей ее желудок, Эолин встала, оделась и отыскала своего брата.
Несколько часов спустя разведчики Эрнана, отправленные за несколько дней до этого, подтвердили, что армия короля двинулась к Эрундену. У них было два дня, максимум три.
Пока Эрнан и Хелия заставляли своих людей готовить оружие, Эолин заручилась помощью Ришоны в собственных приготовлениях. Они делали настои из шандры и лавра, чтобы смягчить проклятия Ахмад-мелана, и изготавливали амулеты из лука-порея и вербены, чтобы затупить клинок врага. Они собрали белую иву и мандрагору, чтобы облегчить боль раненых, и дрова для священного огня круга Эолин: дуб для силы и выносливости, рябину для контроля и победы, ольху для руководства теми, кто предназначен для подземного мира.
Ближе к вечеру следующего дня первые королевские войска появились в дальнем конце долины, пурпурные знамена развевались над облаком пыли. Поскольку солнце быстро опускалось на западе, они остановили свое продвижение на некотором расстоянии, разбив лагерь, в то время как остальная часть колонны прибывала. Даже когда наступила ночь, люди короля продолжали двигаться в Эрунден, длинная река ярких факелов, которая питала постоянно расширяющееся озеро мерцающего света.
В сопровождении Эрнана, Хелии, Тамира и Ришоны Эолин поднялась на южный хребет, чтобы построить первый священный круг, который она посвятила войне. Взывая к силе земли, она подожгла дрова и бросила в огонь тщательно отмеренные порции можжевельника, розмарина и зимнего шалфея. Она призвала память о своей матери и Гемене, чтобы придать силу своей магии и душевное спокойствие перед лицом смерти. Встав на колени перед каждым из своих спутников, она раскрасила их руки и ноги красками, приготовленными из ночных ягод и корня синего ириса, для защиты от врагов в этом мире и в следующем.
Эхекат, Эхекату, — пела она, — Нэом комаэ, фэом денэ, нэом думэ.
Когда ритуал подошел к концу, люди разошлись по своим палаткам. Только Эрнан задержался, стоя рядом с сестрой в тишине, пока они смотрели, как армия короля заполняла долину.
Он положил руку ей на плечо и сказал:
— Это мало чем отличается от тех ночей, когда мы не спали на ферме в поисках падающих звезд в безлунном небе.
— Тут ты ошибаешься, дорогой брат, — тихо ответила она. — Это совсем не похоже на те ночи.
Он напрягся и убрал руку. Когда он снова заговорил, его голос был хриплым:
— Каждый день я благодарю богов за то, что ты вернулась ко мне, и не — как ты могла вообразить — из-за победы, которую ты можешь помочь нам достичь, а потому, что я скучал по тебе, Эолин, с того момента, как ты исчезла.
Она попыталась сглотнуть, но горло сдавило.
— Я тоже скучала по тебе, Эрнан, больше, чем ты можешь себе представить. Каждый год после рейда я задерживалась допоздна на Самайн, надеясь мельком увидеть твой дух. Я оставляла столько сладкого хлеба, сколько позволяла Гемена, потому что помнила, как ты его любишь, и каждое утро его не было. Интересно, кто мог это съесть? Должно быть, это были генды. Но
