Эрнани из гильдии актеров - Яна Алексеева

Если коснусь дна, то уже не всплыву…

Мысль промелькнула и исчезла, снесенная бурным потоком.

Течение поволокло меня дальше, швыряя на скалы, вертя и выкручивая. Сдирая до крови ногти, попыталась ухватиться за камни, но не удержалась.

Еще волна, еще и еще… Силы все убывают, кровь остывает…

За что я борюсь?

За драгоценный вдох…

Взмахи рук становились все слабее…

И я на все более долгое время погружалась в ледяные глубины Реки Королей…

Превозмогая раздирающую боль в легких, цепляясь помутневшим сознанием за надежду…

Вверх и вперед!

Сжалившись, течение выпихнуло меня вверх. В этот миг успела заметить близкую темную громаду, окаймленную белопенными барашками.

И река, будто отплевываясь, швырнула меня туда, так, что хрустнули ребра, встретившиеся с основанием горы. В какую-то узкую щель втиснуло мощным течением, и я слепо зашарила руками, пытаясь нащупать хоть что-нибудь, пока не унесло дальше. Вцепилась в камни, вжалась, протискиваясь глубже. И неожиданно ощутила под ногами опору. А я в короткие мгновения, когда жадная стихия тащила, волокла и раз за разом кидала меня на камни, уже успела забыть, каково это, ощущать под ногами нечто надежное….

Задохнулась, закашлялась. Судороги вывернули наизнанку желудок, освобождая его от темной, мутной жижи, которой я невольно нахлебалась.

Вода уже не захлестывала с головой, а сильным, но равномерным потоком обтекала, доходя только до груди. И я почти уже спокойно решила искать проход дальше. Только в ушах еще стояло рычание бешеной стихии, пощадившей меня. Находящейся рядом, бьющейся о скалы перед щелью так, что гул и грохот заглушали даже мысли.

Не утонула, не утонула… и не забывай, кому еще теперь обязана жизнью. В долгах, как в шелках…

Но если застряну здесь, какой будет толк в этом безумном прыжке, безнадежном, проигранном сражении? И в милости Реки?

Вперед?

Ноги свела сильная судорога, я бы упала, если б не поддержали обнимающие меня камни.

Холодно…

И в сумраке не разобрать, что там, впереди.

Боком протиснулась дальше, помогая непослушному, ничего не чувствующему телу руками. Внезапно дрожащая ладонь, ощупывающая камни впереди, насколько хватало длины, провалилась в пустоту.

Я рванулась, оставляя на неровностях камней остатки одежды и кожу, но не чувствуя боли. Лаз резко расширился, вытянутые вперед руки больше ничего не находили. Ни камней, ни сводов… только вода, вода… плещется? Будто у берега. Тихо-тихо, нежно…

Но от попытки сделать еще один шаг меня отговаривал страх потерять последнюю опору. Может, попробовать двинуться вдоль стены? Камни, на которые я устало наваливалась спиной, были единственной реальностью в непроглядной тьме. Камни, вода, движущаяся где-то на уровне груди и щиплющая исцарапанную кожу и гулкий вой течения, несущегося за скалами.

Ну же! Вперед!

Закусив до боли губу, широко распахнула глаза.

Бесполезно! Не вижу ничего, не чувствую ничего. Ни магии, ни жизни впереди нет. Но… я не уверена. Потому что дыхания Степи тоже нет… Только мое, тяжелое, судорожное, рваное…

И оружия тоже больше нет.

Вперед!

Медленный шаг сквозь толщу воды…

Онемевшие ноги запнулись о какой-то выступ. Колени подогнулись, и я с головой ухнула в воду. Снова…

Забарахтавшись, едва не захлебнулась, но нащупала подъем. Медленно вползла по неровным уступам. Вода плеснула напоследок и вытолкнула меня в темную пустоту, которая в первый момент ожгла холодом не меньше, чем ледяное течение реки.

Рухнув на ровную, гладкую поверхность, прошептала тихо-тихо:

— Ну, боги… Достаточно ли крови я пролила для того, чтоб мне дали, наконец, отдохнуть?…

Звуки голоса разнесся далеко-далеко, и вернулись сотнями отраженных осколков. Но я, провалившись в еще более непроглядную тьму, чем окружающая в реальности, этого не слышала.

Разноцветные мыльные пузыри, взбитые яростными усилиями по стирке измазанного в грязи платья, плыли верх. Легкий ветерок уносил их в синее до рези в глазах небо. Разбрасываемые мелкими и крупными шариками короткие радуги играли в волосах и разбивали небольшой дворик на десятки ярких радостных отражений.

Но красота и радость пригожего летнего дня гасли под гнетом обиды от резких слов, брошенных в лицо сворой бывших друзей.

Безотцовщина! Бескланница!

Всхлипывая, я яростно полоскала в корыте ткань.

Меня оттолкнули, вываляли в придорожной грязи и бросили на произвол судьбы.

Но почему, почему?

Ведь у меня есть отец…

Просто… Просто он еще не вернулся!

Но он приедет, обязательно!

— Что случилось, милая? — раздался позади меня такой знакомый, такой любимый голос.

— Мама! — я развернулась, задев корыто, и бросилась в ее объятия, зарылась в пышную юбку. Знакомый запах благовоний окутал меня, успокаивая. Ласковые руки обняли за плечи, поглаживая.

— Мама… они, они… — и я разрыдалась, сквозь всхлипывания и подвывания пытаясь донести до единственного родного существа смысл произошедшего.

Меня предали!

Обидели!

Унизили!

И не только меня!

И тебя, мама!

— Шшш, успокойся, солнышко, — тихий мамин голос обволакивал, нежил и дарил надежду, — они были не правы. Ты ничуть не хуже, и даже лучше всех этих зазнаек…

— Ой, мама, — я оторвалась от юбки, посмотрев верх, — они сказали неправду?

— О чем?

— Ну, — я смущенно потеребила мамин пояс, — ну… про то, что я не-закон-но-рожден-ная?

Выговорив по слогам сложное слово, окончательно смутилась.

— Да, неправду! У тебя есть отец, милая. Но не наша вина в том, что его здесь нет. И еще… однажды он вернется.

— Правда-правда? — с надеждой заглядываю в прозрачно-серые материнские глаза.

— Правда-правда! — торжественно заверяет она. — Ну а теперь — пойдем, достираем!

Сон прервался неожиданно. Будто занавес задернули, и спектакль прервался на середине. Сон… это, совершенно точно, сон. Из тех, что не вызывают боли, не вытаскивают на белый свет тоску, прячущуюся глубоко в душе. Жаль, такие приятные воспоминания меня посещают редко.

Вот за это надо сказать Богам отдельное спасибо.

Больше не за что.

Налитое тяжестью тело неподвижно лежит на холодной поверхности. Под щекой — подозрительно гладкий камень. Будто полированный. Ничего не болит. Странно. В памяти — отрывки воспоминаний. Разговоры… танцы… опасности… смерти… взрыв… полет-падение. Вода. Ничего не болит. Странно. А должно бы… все было. Удары, ссадины. Сорванные ногти и треснувшие ребра.