Сыновья Большой Медведицы. Книга 3 - Вельскопф-Генрих Лизелотта

Воины шли недолго. Раздался выстрел. Стрелок лежал на вершине одного из холмов, с которого можно было обозревать долину реки; выстрел выдал его местонахождение.

Дакоты остановились. Четанзапа поднял руку в знак того, что он не хочет никакой борьбы. После этого дакоты спокойно стояли, ожидая, что будет дальше.

На верху откоса, вдоль которого они шли, на фоне необъятного голубого неба выросла стройная фигура индейца. Он тоже поднял правую руку. В левой он держал ружье Четанзапы.

Черный Сокол и его спутники стали медленно подниматься по откосу. Поднявшись, они остановились шагах в десяти от незнакомого воина и смотрели на него.

Дакоты не знали языка черноногих; считая, что противник не знает ни языка дакотов, ни языка белых, они решили объясняться общепринятым языком жестов. Четанзапа указал на самого себя и на невозмутимо взиравшего на него сиксика, давая понять, что речь предстоит о деле, которое касается только их двоих. Незнакомец дал знать, что понял. Дакота назвал свое имя:

— Черный Сокол, сын Солнечного Дождя.

И его противник ответил ему словами, дополняя речь жестами:

— Гром Гор, сын Горящей Воды.

Дакоты были приучены скрывать свои чувства перед чужими людьми и внешне сохранять полную невозмутимость, что и создало им репутацию никогда не смеющихся. Неподвижными были и сейчас их бронзовые лица, хотя имя, которое они только что слышали, произвело сильное впечатление. Гром Гор был молод, но уже известен своими военными подвигами. В те годы, когда Токей Ито был еще во вражде со своим племенем, Гром Гор стал кровным братом дакоты. Четанзапа не собирался об этом сейчас говорить, он не хотел сейчас даже думать об этом.

Четанзапа потребовал у Грома Гор вернуть ему коня и ружье. Гром Гор ответил отказом и поднял томагавк, вызывая на поединок. Четанзапа дал понять, что готов сразиться.

Черноногий кивнул дакоте, чтобы тот следовал за ним, и, перейдя через гребень высоты, повел немного вверх по течению. Ни разу не оглянувшись, он двинулся потом вправо, в прерию. Залаяла собака. Луговина перед ними превратилась в лощину, в которой дакоты увидели небольшую группу спасшихся бегством черноногих. Стоянку обычно делали у воды. Черноногие же остановились в безводной лощине, по-видимому лишь потому, что вождь заметил дакотов. Человек десять сидело на поросшей травой земле, некоторые были ранены. Паслись две лошади, и Черный Сокол увидел своего прекрасного белого коня. Взгляд его потемнел. Он остановился со своими спутниками посреди лощины. Женщины и дети черноногих молча расступились, образовав большой полукруг. Все они были в одежде из мягкой светлой кожи, расшитой строгим орнаментом. Дакоты увидели девушку с мертвым ребенком на руках. Она села и печально положила маленький трупик на колени. Воины дакоты долго не могли отвести от нее глаз.

Четанзапа повернулся к своему противнику. Мрачно, с ненавистью смотрел сиксик на дакоту. Черноногие подверглись нападению белых и полицейских-дакотов, и вряд ли они знали что-нибудь о вражде дакотов между собой. Для черноногих и Шонка с его компанией, и Четанзапа принадлежали к одному и тому же враждебному племени.

Вождь черноногих положил на землю все свое оружие, кроме томагавка — топорика со стальным лезвием. Это оружие Гром Гор выбрал для поединка. И Четанзапа в ответ на это отдал все оружие своим товарищам и оставил себе только каменную палицу. Она представляла собой камень яйцевидной формы, крепко привязанный к длинной ручке из двух крепких и одновременно гибких ивовых прутьев.

Один их черноногих обозначил в лощине большой круг и показал, как бы снимая с себя скальп, что тот, кто выйдет из этого круга, считается побежденным и принадлежит противнику.

Четанзапа хотел не теряя времени начать поединок и вошел в круг, в котором ему предстояло победить или умереть. Черноногий встал против него. Вне круга стояли друзья участников поединка — дакоты и черноногие. Они сгруппировались по сторонам, которым желали победы. Но Четанзапа забыл и думать о своем курчавом товарище, как и Гром Гор не думал о своих воинах, женщинах и детях, для которых в это лихое время он оставался единственной надеждой. Для тех, что стояли в круге, не существовало никого, кроме противника.

Ни единого звука в настороженной тишине, только треск и звонкий скрежет невидимого отсюда ледохода доносился к месту поединка.

Гром Гор поставил на карту все. Он нешироко размахнулся, не давая противнику уловить его намерения, и летящий топор отделился от его руки. Бросок был силен. Дакота едва успел увернуться. Лезвие просвистевшего мимо томагавка слегка оцарапало ему левую ногу. Только за пределами обозначенного круга томагавк упал на землю. Это был мастерский обманный бросок. Но он не принес успеха, и черноногий лишился оружия.

— А-а-х! — выдохнули черноногие.

Гром Гор вздрогнул, сохраняя на лице полное безразличие.

Четанзапа поднял свою палицу и… отшвырнул ее прочь. В соответствии со своим понятием о чести, он тоже отказался от оружия, ведь его противник был безоружен. Они наскочили друг на друга и схватились в борьбе. Четанзапа скоро заметил свое преимущество. Левая рука его противника пострадала от удара прикладом в схватке у озера и плохо слушалась. Дакота надеялся быстро взять верх. Но Гром Гор не поддавался, а выкрики наблюдающих за поединком воинов еще и подбадривали его.

Тут Черный Сокол с ужасом почувствовал, что и сам он начинает терять силы. Кровь потекла из его старой раны на груди. Руки его отпустили противника. Он пошатнулся и упал на колени в мокрую траву. Но вот головокружение прошло, и Четанзапа поднялся. Черноногий, конечно, мог бы воспользоваться этим моментом и наброситься на него. Но поединок между сиксиком и дакотой не был петушиным боем. Только теперь, когда Черный Сокол снова был на ногах, сиксик ринулся на него. Но дакоте удалось схватить противника за правую руку и вывихнуть ее. Кулак Четанзапы с размаха опустился на черноногого. Гром Гор рухнул. Не шевелясь, он лежал на спине. Четанзапа нагнулся и коснулся лежащего в знак своей победы.

Небо было голубое. На траве все еще блестели капельки воды. Лошади и собаки принюхивались к влажному ветру.

Четанзапа требовательно протянул руку и получил свое оружие и оружие побежденного. Он подошел к великолепному белому коню и распутал ему передние ноги. Он вывел коня на середину лощины и издал пронзительный победный клич.

Четанзапа посмотрел на черноногих, и его взгляд вновь задержался на девушке, что держала на руках мертвого ребенка. Она передала неподвижное тельце другой женщине, встала и пошла легкой походкой. Трава, примятая ее ступнями, поднималась за ней. Черный Сокол, который обычно и внимания особого на женщин не обращал, невольно дождался, пока она не подойдет к нему. Ее скорбь не давала места каким-нибудь опасениям. Она смотрела на врага, а ее узкая рука указывала на томагавк побежденного, который победитель просто заткнул себе за пояс. Воин попытался понять что-либо по взгляду чужой девушки. Чего от нее ждать? Она стояла безмолвная, словно травинка, едва колышемая ветром. Четанзапа вытащил из-за пояса свой трофей и протянул ей.

Девушка опустилась на колени, положила на траву левую руку с двумя вытянутыми пальцами и с силой ударила. Брызнула кровь. Подняв руку с отрубленными пальцами, она встала с колен и возвратила дакоте оружие. Спокойно, как и пришла, она пошла назад к своим. Теперь Четанзапа понял, кто она. Это могла быть только Ситопанаки, сестра Грома Гор. Так, по обычаям своего племени, она поступила в знак скорби по побежденному брату.

Бобер подошел к лежащему на земле вождю черноногих.

— Ты хочешь оставить его умирать здесь, среди своих? — спросил он Черного Сокола. — Мне кажется, он еще жив.

Чапа потрогал, видимо потерявшего сознание, противника, чтобы убедиться, что он жив. Тут же его крепко схватили, а когда он дернулся, чтобы вырваться, он увидел горящие ненавистью глаза одного из воинов черноногих. Началась новая схватка.