Дальняя дорога - Юрий Тупицын

— Все уже кончилось?

Виктор засмеялся, он был свеж и оживлён.

— Кончилось. Рубикон перейдён, Харон оттолкнул свою лодку, оставив нас по ту сторону добра и зла. В чистилище было шумновато, зато рай примерно такой, каким он мне и представлялся.

Заметив, что Ника собирается встать, Виктор удержал её.

— Сидите! И нечего стесняться, новички обычно чувствуют себя много хуже. — Хельг проговорил это искренне, без обычной насмешки или озорства.

Игорь улыбнулся девушке.

— Хотите стакан тонизирующего сока? В начале космической карьеры это средство хорошо помогало мне в подобных ситуациях.

Ника слабо улыбнулась ему в ответ.

— Я и не знаю.

— Выпейте, — серьёзно посоветовал Виктор, — отличное средство!

Дюк, шагая с преувеличенной чёткостью, направился к бару, нацедил стаканчик и обернулся к Соколову.

— А вам, Александр Сергеевич?

— Я уж как-нибудь обойдусь и без сока, — бодро сказал эксперт, храбро поднялся на ноги и вдруг судорожно вцепился в спинку кресла — операторская качнулась и плавно закружилась вокруг него, как детская карусель. Виктор живо подскочил и усадил его обратно в кресло.

Игорь нацедил два стакана сока и подал один Нике, другой Соколову, подождал, пока они выпьют, и с пустыми стаканами вернулся к бару. К нему подошёл Виктор.

— Пожалуй, и нам следует поднять бокалы, а?

— Надо, — серьёзно ответил Дюк, наполняя два других стакана. — Причём, не с соком, а с шампанским.

— Как на свадебном вечере?

— Нет, как на дне рождения.

Они чокнулись. Виктор вполголоса спросил:

— Мы ходили по самому краешку, ведь так?

Игорь взглянул на него с уважением.

— Ты тоже понял, что двигатель начал вянуть?

Хельг залпом выпил тоник и покачал головой.

— Не буду хвастаться, не понял. Просто я видел твоё лицо, коллега.

Игорь усмехнулся.

— А что, был красив?

— Очень. Только слегка похож на покойника.

— О чем это вы там шепчетесь? — подозрительно спросил Соколов.

Виктор обернулся.

— Обсуждаем меню праздничного обеда по случаю благополучного прибытия в пункт промежуточного назначения.

В этот момент в ходовой рубке был закончен финишный комплекс работ и операций по обеспечению безопасности корабля.

— Ещё бы секунд тридцать, от силы минута — и второй двигатель тоже бы отказал, — устало проговорил Тимур и посмотрел на командира.

Лорка старательно вытирал лицо, шею и волосы большим платком, платок был мокрый.

— Вот, — вид у Федора был очень довольный, зеленые глаза лукаво щурились, — а ты хотел, чтобы я сбросил мощность. Послушался бы — разлетелись бы мы, грешные, по всей Вселенной радиоактивной пылью.

Тимур следил за ним без улыбки.

— Как ты догадался, что двигатель вот-вот выйдет из строя?

Лорка спрятал платок в карман.

— Лунц помог. — Он поднялся на ноги и повёл плечами, разминая ноющие кости. — А подробности — чуть позже. Посмотри, что с экипажем, а я поработаю с фильмотекой. Это ненадолго.

— Понял.

Получив задание, компьютер провозился с ним довольно долго — легенда о командире Лунце была совершенно неординарным материалом.

Глава 20

Вводную часть легенды Лорка пробежал мельком, по диагонали: хотелось поскорее добраться до сути. И потом речь шла о событиях почти вековой давности, о полётах на гиперсветовых кораблях второго поколения. А «Смерч» — уже шестое!

Находясь на хорошо облетанной гиперсветовой трассе, командир Лунц в самой обычной обстановке отдал приказ о срочном торможении. Выйдя на досветовую, инерциальную скорость, Лунц не снял положения тревоги и после пятиминутной паузы отдал приказ о запуске двигателей. Во время их опробования двигатели один за другим вышли из строя. Поломки оказались несущественными, были ликвидированы силами экипажа, однако выполнение задания было прекращено, и корабль досрочно вернулся на базу. Техническая экспертиза пришла к выводу, что такое редчайшее происшествие, как одновременная авария обоих двигателей, произошло вследствие недостаточно умелой эксплуатации их командиром Лунцем в ходе экстренного торможения. К тому же Лунц не мог или не хотел дать ясных объяснений своему неожиданному решению. По совокупности причин Лунц был освобождён от космической работы и добровольно согласился пройти тщательное медицинское обследование.

Проскочив частокол несущественных моментов в этой истории, имевших чисто медицинский интерес, Лорка остановил взгляд на стенограмме беседы Лунца и астрального психолога. Старый командир, а Лунцу было шестьдесят два года, отвечал на вопросы сухо, кратко, явно не желая углубляться в психологические тонкости и мотивировки.

— Что побудило вас отдать приказ о срочном торможении? Ведь это экстраординарная мера.

— Я поступил в полном соответствии с рекомендациями древних мореходов.

— Это любопытно! А конкретнее?

— У них было твёрдое правило: если сложилась неясная обстановка, застопори ход, положи корабль в дрейф, осмотрись, прикажи штурману уточнить координаты, а уж потом принимай решение.

— На корабле сложилась неясная обстановка? Вы никогда не говорили об этом прежде.

— Зачем говорить, если наперёд знаешь, что тебе не поверят?

— Но я врач, а не пилот.

— Поэтому я и отвечу вам. Было около полуночи. Экипаж отдыхал. Я лично нёс вахту и собирался начать суточную обсервацию, как вдруг обнаружил, что в лобовой зоне по непонятным причинам исчезла первая опорная звезда. Вам известно назначение опорных?

— В общих чертах известно.

— Я посчитал феномен помехой в работе обзорной аппаратуры. Но проверка показала, что аппаратура в полном порядке. Пришлось признать факт исчезновения звезды, голубого гиганта класса «О», объективной реальностью. Пока я оценивал ситуацию, в работе правого маршевого двигателя начались лёгкие неполадки. Они укладывались в нормы критических допусков, но настораживали. Двигатель не отказывал, он барахлил. Ещё раз взвесив все обстоятельства, я принял решение о срочном торможении.

— В частных беседах с товарищами по профессии вы говорили, что посчитали исчезновение звезды целенаправленным сигналом, адресованным персонально вашему кораблю. Что-то вроде: «Стой! Дорога дальше закрыта!» Не так ли?

— Во всяком случае, я допускал такую возможность.

— Кто-нибудь из экипажа может подтвердить факт исчезновения первой опорной звезды?

— Нет.

— Почему?

— Потому что, закончив торможение, я обнаружил первую опорную на её законном месте.