Игра без правил - Владимир Моисеевич Гурвич

— У нас мобильная связь не шибко хорошо фурычет, — принял версию Лобанова Петр. И стал продолжать расспрашивать старика об его житие.

Лобанов же чувствовал растерянность, так как не знал, как поступить. Следует каким-то образом предупредить и Петра и Натали о том, что им угрожает опасность, но при этом не выдать свой источник информации. Не решаясь поднять тревогу, он сидел, как на углях, понимая, что в этой ситуации дорога не то что каждая минута, а каждая секунда.

— Ты чего, какой-то нервный? — вдруг услышал он обращенный к нему голос Луцкого.

— Да нет, все в порядке. Просто думаю, что пора ехать.

— Раз пора, так поехали, — согласился Луцкой. — Трофим Мартынович, мы поедем. Завтра снова пожалуем в гости. Князь очень вас просит вспомнить место на картине.

Трофим Мартынович закивал головой.

— Не волнуйся, Петр, если уж обещал, то уж вспомню.

Все встали и направились к выходу. Лобанов постарался оказаться рядом с Луцким.

— Слушай, Петр, у меня есть подозрение, что на нас готовится нападение.

Тот вскинул на него глаза, кажется, что-то хотел сказать, но передумал.

— Нападение, значит нападение, — спокойно произнес он. — Предупрежу Глеба с Арсением, пусть будут на готове. — Он снова хотел что-то спросить, но вновь удержал свой вопрос в себе. Но блеск в глазах говорил о том, что Луцкому хочется знать больше о том, что происходит.

Они сели в машину и покатили в обратном направлении. За то время, что они находились на хуторе, солнце еще сильнее подсушило дорогу, и в обратном направлении автомобиль продвигался гораздо быстрей. Лобанов и Петр внимательно смотрели в окошко. Лобанов был уверен, что если Гарри дал сигнал, значит, опасность совсем близко. Один раз он его уже спас. Вот бы встретиться с этим парнем в спокойной обстановке, поговорить по душам. Он же абсолютно ничего не знает о своем добровольном спасителе.

Внезапно он увидел, как им навстречу несется внедорожник. Лобанов толкнул Луцкого, тот посмотрел в указанном направлении и кивнул головой. Затем извлек из кобуры пистолет.

Машины быстро сближались. Внезапно из джипа высунулась чья-то рука с автоматом и дала длинную очередь.

— А ну давай вправо! — закричал Лобанов, сидевшему за рулем Луцкому.

Тот резко повернул руль вправо, «УАЗик» свернул с дороги и покатил по полю. Джип повторил маневр и пустился вдогонку. Его и мотор, и проходимость были на несколько порядков выше, а потому заранее предугадать результат этот гонки по формуле: «жизнь или смерть» было совсем нетрудно.

Снова прозвучала автоматная очередь. Лобанов тоже высунулся из кабины и послал в преследователей пару пуль. Но точно стрелять было практически невозможно, так как рытвины и кочки ежесекундно швыряли машину из стороны в сторону.

— Гони вон туда, — показал Лобанов на небольшой не то холм, не то гору. Их отделяло от нее всего пара километров, что давало шансы успеть добраться до укрытия.

— Пытайтесь попасть по колесам, — сказал Лобанов молодым казакам.

Оба парня вели себя абсолютно спокойно, по очереди они высовывались из окна машины и стреляли в преследователей.

Но и те вели огонь по колесам. Правда вести точную стрельбу им мешала та же самая причина. Пару раз их внедорожник едва не переворачивался, из чего можно было сделать вывод, что водитель плохо умел ездить по такому кошмарному бездорожью. Если бы им управлял кто-нибудь по опытней, их бы давно догнали и перестреляли, как зайцев.

Они добрались до холма. И в этот момент с ними произошло несчастье. Луцкой слишком сильно вывернул руль, при этом не сбавив скорости, машину занесло на крутом подъеме, и она перевернулась на бок.

Лобанов почувствовал сильный удар головой о дверь. Он нажал на ручку, и она открылась. Поспешно он стал вылезать наружу. За ним это стали делать и все остальные.

Они едва успели покинуть машину, как показался джип. Лобанов несколько раз выстрелил. Оттуда раздалась ответная очередь, которая пришлась по перевернутой машине, пробив бензобак. Теперь они были лишены транспортного средства.

— Отползаем! — крикнул Лобанов, взяв на себя командование их очень маленькой армии.

Джип, словно танк, помчался прямо на них. Одновременно оттуда велся огонь из двух автоматов, не позволяя им поднять головы. Еще несколько секунд и машина проехалась бы по ним, расплющив их тела своими мощными колесами. Внезапно с земли поднялся Глеб и стал стрелять из пистолета по автомобилю. Двумя меткими выстрелами он попал в оба передних колеса. Джип вильнул в сторону. Раздавшаяся очередь надвое переломила молодого казака, он громко вскрикнул, выронил свое оружие и упал.

Не обращая внимание на опасность, к нему одновременно устремились Лобанов и Луцкой. Но парень получил такое количество свинца, которое оборвало его жизнь мгновенно.

— Сволочи! Замочу их всех! — закричал Луцкой. Он вскинул пистолет и выпустил в машину всю обойму.

Джип, отъехавший от них на приличное расстояние, огрызнулся очередью, которая прошла над их головами. Лобанов дернул Петра за ноги и тот упал на землю. Совсем недалеко располагался небольшой перелесок.

Туда они все поползли.

Из джипа выскочили несколько человек. В одном из них Лобанов узнал Ника Грегори. Он залег с автоматом, не давая им высунуться из своих укрытий, остальные же стали спешно менять пробитые колеса. На их удачу у них оказались две запаски.

Обескураженные неудачной атакой, команда Ника Грегори не выражала больше намерений перейти в наступление и судя по всему испытывала желание без потерь покинуть поле боя. Лобанов и его войско тоже пребывали в своем укрытии в неподвижности. Хотя переговоры никакие не проводились, между сторонами установилось негласное перемирие.

— Эй, князь, — вдруг закричал Ник Грегори, — ты жив?

— К твоему большому огорчению, жив.

— А ты, дорогая моя Натали?

— Я тоже жива, Ник.

— До чего же у вас живучий род, стреляешь, стреляешь, а с вами ничего не происходит. Может, вы заговоренные.

— К тебе это не относится, сволочь! — вдруг что есть силы закричал Луцкой. — Я тебе обещаю, что тебе никакие заговоры не помогут, ты долго не протянешь. Ты ответишь за смерть Глеба. Это говорю тебя, я — Петр Луцкой, атаман казацкого войска Тверского района.

— A la guerre comme a la guerre, mon cher casak, — засмеялся Ник Грегори.

— Что сказал этот негодяй? — спросил Луцкой Натали.

— На войне, как на войне, мой дорогой казак, — перевела она.

— Вот мразь, — плюнул Луцкой. — Он поднял было пистолет, но Лобанов, перехватил его руку, не позволив ему выстрелить.

— Не надо, Петр, если они в ответ начнут палить, от нас