Сердце-океан - Наталья Белкина

Слава богам, что солдаты ничего не смыслят в сельском хозяйстве, а то бы он в миг раскусил, что никакие мы не крестьяне. Так вот он и стал расспрашивать, не встречали ли мы по дороге бродячих артистов, а с ними - тебя. Он в точности описал твою внешность и даже назвал, между прочим, твое настоящее имя.

Оказывается, при рождении тебя назвали Юлией.

- Нам обещали здорово заплатить, если мы увидим тебя и доставим к ним,-добавил опечаленный или просто задумавшийся о чем-то Намар.

- И не только нам, как ты сама понимаешь,-огрызнулся Аржак.

- Понимаю,-промолвила я растерянно, вспомнив того хитрого парня на рынке. -Понимаю…

- Кому-то ты очень нужна, раз тебя ищут даже здесь.

- Очень нужна,-повторила я.

Дети Антэ еще долго что-то обсуждали, не иначе мою участь. Возможно, они решали, сдавать ли меня за те деньги, что предлагали им солдаты или я больше принесу дохода, выступая на рыночных площадях. Я даже не слышала, о чем они говорили, совсем о другом думала. Я очень нужна, раз меня ищут и так далеко и давно. И это мог быть только он, Сагдор. Тогда у меня не возникло и малейшего сомнения.

В ту ночь я не могла уснуть. Я думала о том, как мне стоит поступить. Я всерьез задумывалась о том, чтоб сдаться солдатам самой. Но хоть и была эта мысль серьезной, но она не долго торжествовала. Я просто позволила себе немного помечтать о том, что смогу вернуться в Леранья-Рес.

- Твоя дорога лежит теперь только на север, Скубилар,-сказала я себе вслух, потому что доводы разума уже слабо действовали на взволнованное сердце.

И все же, как приятно было знать, что он меня ищет, я ликовала, забывая об отчаянном своем положении. Я не имела понятия и не знала, что говорили обо мне дети Антэ. Решили ли они избавиться от меня или уходить вместе. Приближалось утро. Я не сразу почувствовала, как в бок мне стало тыкаться что-то мокрое и теплое. Это была Гонча. Я вышла из своей сладкой дремы и выглянула из повозки.

- Тихо. Есть разговор,-сказал Жулалу, озираясь.-Отойдем.

Я оглянулась на спящих крепким утренним сном Лалу и ее мать и вылезла на воздух.

Я уже знала, о чем он собирался говорить со мной. Меня, конечно же, решили сдать, причем я разумеется ничего об этом не могла знать. Жулалу удивился, когда услышал от меня:

- Я знаю, что меня хотят выдать. И я не виню вас: таких денег вам не заработать и за полгода.

- И что ты думаешь делать?-спросил он и опять оглянулся на повозку.

- У меня только один выход.

- Уходить?

- Да. Но сперва мне нужно выяснить одну вещь. Я хочу узнать, кто разыскивает меня.

- Зачем?

- Это очень важно. Тебе не понять.

Разумеется, я не стала ни с кем прощаться, кроме Жулалу и Гончи. И я очень сожалела о том, что мне пришлось расстаться с детьми Антэ намного раньше, чем я намеревалась, да еще таким образом. Я не держала на них зла. По меркам этого мира, они собирались поступить совершенно правильно: обезопасить себя и заработать деньги. С точки зрения разумной логики, все было верно и справедливо.

Но ведь они не думали, что я стану спокойно дожидаться своей участи? Как всегда на рассвете я отправилась одна по направлению к городу.

Город просыпался медленно. Здесь видимо вообще было не принято вставать до восхода. Было опасно бродить по спящим улицам и привлекать внимание. Без языка и в экзотическом наряде я была замечательным объектом для подозрений. Я старалась быть очень осторожной и пробиралась к центру самыми глухими закоулками. Я толком и не знала, куда идти и кого или чего искать. Полагалась на случай или на везенье. Где-то глубоко в глупом сердце таилась надежда на то, что Сагдор здесь был сам лично. И потому меня тянуло к большому зданию, расположенному возле рыночной площади. Это была гостиница для знатных приезжих. Если бы Марк по какой-то причине приехал в этот город, то он, конечно, мог остановиться только здесь. Я не верила себе, но надежда меня не оставляла.

Римляне, которые, как надо полагать, пировали вчера у местной знати, не собирались приниматься за работу ранее полудня. Рядом с воротами гостиницы даже стражи не было. Я нашла удобный наблюдательный пункт, из которого был отлично виден парадный вход. Одно было неудобство: к свалке старых телег, в котором удачно можно было спрятаться, можно было пройти только рядом с парадной дверью гостиницы. Сейчас это было сделать просто - рядом не было ни души. А потом? Я не очень-то задумывалась тогда об этом. В моей голове царили совсем другие мысли.

Постепенно становилось шумнее, центральная площадь заполнялась народом, повозками с товарами и без, покупателями, продавцами или просто зеваками, скуки ради приходящими сюда каждый день за свежими новостями, сплетнями и зрелищами.

На рыночных площадях больших городов происходило немало событий, достойных обсуждения: драки, кражи, мухлеж. И гвалт всегда стоял ужасный. Но несмотря на возрастающий шум, меня стало настойчиво тянуть в сон. Ведь я не спала всю ночь, и теперь организм требовал отдыха. Я задремала, хотя это было сложно. Все равно до полудня было еще далеко.

Очнувшись ото сна, я прежде всего взглянула на вход в гостиницу и окна. Теперь там уже сновали слуги, доносились приятные запахи еды. А я даже не захватила с собой воды, не говоря о чем-то более существенном. Не было у меня и денег или чего-то, что можно было продать.

- Ты опять осталась ни с чем, Скубилар. В который раз,-сказала я себе.

Можно было, конечно, стащить что-нибудь на рынке, не так уж это было для меня сложно, хотя и несколько зазорно для гордой бигару. Но я сейчас не гордилась, мне очень хотелось есть, а еще больше - пить. Тем не менее я не могла выйти теперь из своего укрытия. Для этого мне каким-то чудом пришлось бы миновать появившуюся у входа в здание гостиницы римскую стражу. Потому мне, мучимой голодом и жаждой, необходимо было продержаться здесь в лучшем случае до того, как все вельможи разойдутся собирать налоги, сопровождаемые своими слугами и стражей, а в худшем - пока они снова не лягут спать, что произойдет еще совсем, совсем не скоро. И все это только для того, чтоб потешить свою глупую, эфемерную надежду.

Я полагала, что меня никто не видит среди телег, зато мне хорошо было видно всех, кто входил или выходил. Я искала знакомых, тех, кто мог иметь отношение к поиску меня. Мне казалось, что возможно среди нескольких десятков разномастных римлян окажется тот, кто знает меня лично. И этот кто-то был осведомлен о пути моего передвижения и о детях Антэ, а что если ему известно и о дальнейших моих планах?

Но никого из проходящим мимо я не узнавала. И тем не менее в каждом мне грезился посланник Сагдора.