Гладиатор, Маленький Лев и Капитан - Лана Тихомирова

— Аиша, я не понимаю, как ты это делаешь? — напряженно заговорил он, — Зачем ты с ним спуталась? Я сказал, настоящего мужчину, а не первую попавшуюся скотину, мне не нужны домашние животные.

— Он первый со мной заговорил, я думала, он просто хочет поболтать.

— Думала она! — взорвался Максимус, — Много надумала?! На черта ты вообще поперлась одна?!!

Я молчала.

— Нет, ты ответь, пожалуйста!

— Погулять, — пискнула я.

Поезд тронулся.

— Погулять! — снова вспыхнул Максимус, — Погулять!! Погулять она пошла!!! В четыре часа ночи, конечно, только гулять и остается… Думать надо головой! А если бы я не проснулся, почуяв неладное?! Я сначала проснулся, а потом ты уже начала орать… Я долго бежал, чтобы тебя найти… Уперлась на самый конец перрона!

Я сняла сапоги и забралась с ногами на диванчик. Уткнувшись лицом в колени, я дала волю слезам.

— И хватит разыгрывать из себя жертву! Все ее угнетают, одна она ни причем! Пойми, дуреха, если ты привлекательная молодая девушка, то вполне закономерно, что найдутся вот такие озверевшие молодые люди, которые будут бросаться на все, что напоминает женщину, — примирительно сказал Максимус.

Я перевела на хозяина тяжелый взгляд, встала и молча покинула купе. На ближайшем откидном сидении я окончательно разрыдалась. Через какое-то время я встала возле окна и смотрела, как проносится черный лес за стеклом, внутри было пусто. Меня охватило тепло, я не сопротивлялась, смысла не было, Максимуса я уже простила.

— Прости, Аиша, прости, детка, я перепугался, когда услышал твои крики, а когда увидел его, так вообще озверел. Я слегка перегнул палку, прости меня, — шептал на ухо Максимус.

— Я заметила, на счет "озверел", — сказала я, утирая последние слезы, — я уже все простила. Вы правы, я тоже хороша была.

— Идем в купе, я чаю сделаю.

— Мне бы помыться сначала.

— Понимаю. А ты с чем будешь чай?

— С джемом.

— Хорошо, — Максимус отпустил меня, а я все это время думала о Капитане, о том, чтобы он мне сказал, хотя я-то знала, чтобы он сказал. Я уже однажды видела его круглые, тревожные серо-зеленые глаза.

Глава 44. Стохос

Мы молча выпили чаю. Меня начало знобить. За окном проплывал лес, снова зачастили фонари, но какую-то захолустную станцию поезд прошел без остановки.

— Ты в порядке, детка? — Максимус, коснулся моего лба рукой, — О, будем надеяться это просто стресс. Ложись наверх. Я выйду, переоденься и ложись.

— У меня голова кружится, — зевнула я.

— Ну, заливай. Ты горишь вся. Такое бывает с девушками после… после… ну, ты поняла меня.

— Нет, не поняла, — безразлично сказала я, специально хитря, чтобы позлить Максимуса.

— Глупышка. Иногда так бывает после волнения, — тут же выкрутился хозяин и вышел. Я вяло переоделась и завалилась на полку. Тут же закрыла глаза и задремала, изредка прерываемая приступами озноба. Я пребывала между сном и явью, мне слышен был стук колес, где-то мерцал свет. Скоро включился свет в купе.

— Аиша, тебе не сильно светит? — из полутьмы сновидений выполз хозяин.

— Мне все равно.

— Ну, спи, спи, — он рассеянно погладил меня по голове, как собачку.

— Я вам не собачка, — сонно промямлила я.

— Что? — не понял Максимус.

— Я — Маленький Лев, надо будет — укушу.

— Спи, кусака, — улыбнулся Максимус, я тоже улыбнулась и погрузилась в душную среду дремы.

Несколько раз я просыпалась от того, что Максимус трогал мой лоб, или гладил по голове. Один раз он принес какой-то напиток, чтобы сбить мне температуру.

Потом мне приснилось, что я — волчонок, которого приняли в львиный прайд. Я отрастила себе по примеру вожака гриву, все были красивыми рыжими большими львами и львицами, а я серым, слишком заметным в саванне полуволком-полульвом. Тем легче мне приходилось. Антилопы не признавали во мне льва, а волка они не знали, и я спокойно могла охотиться на них, даже не изнуряя бегом. Другие львы относились ко мне свысока и без особого уважения. Лев не должен охотиться, я вела себя, как львица. В общем, по всем параметрам я была диковинкой.

Но вот мне снилось, что я сижу в клетке. И вдруг клетку открыли. Я вышла на песчаную арену. Осторожно, чтобы не привлекать к себе внимания. От песка пахло кровью и смертью. Передо мной стояли два человека, лиц их я не видела, но звериным чутьем чувствовала, что оба они добры ко мне, но их послали меня убить и мне надо защищать свою жизнь. У одного, повыше, в руке был гарпун, у второго меч.

Я зарычала и бросилась на человека с гарпуном. Он был сбит с ног, но вместо того, чтобы начать бороться он стал играть со мной, гладить по холке, трепать уши, запускать руки в мою гриву. Во сне мне очень нравился этот человек, я лизала ему забрало и руки, как будто это был мой лучший друг. Толпа взревела, негодующие крики слышались со всех сторон.

— Максимус! — стала скандировать толпа.

Второй гладиатор поддел меня ногой и отбросил на песок. Я слышала крик моего друга, его хрипы, слушала, как он захлебывается собственной кровью.

Во сне я взвыла и зарычала, меня переполнял гнев. Я кинулась на спину Гладиатору, но он легко скинул меня. Я быстро поднялась на ноги и вцепилась в его руку. Человек закричал, но сбросил меня. Тогда я вцепилась в его ногу, кости человека затрещали, он взвыл и ударил меня по спине своим мечом, но я увернулась. Я отбежала для последнего броска. Человек истекал кровью. Он хромал, и пытался наскоро овладеть мечом второй, здоровой рукой. Я разогналась и в броске сбила человека с ног. Попытка вырвать ему горло не увенчалась успехом. Гладиатор схватил меня за язык здоровой рукой, я не могла ни дышать, ни кусать его.

Я проснулась от того, что задыхаюсь и кричу одновременно. Дверь купе распахнулась.

— Что такое? — Максимус был напущено строг.

— Ничего, — я уже отдышалась и благодарила небеса, что это был всего лишь сон.

— Кошмар? — сочувственно спросил хозяин.

Я покивала головой.

— О, ничего, дорогая, успокойся. Мы через час прибудем в Стохос. Там у нас есть аж четыре часа, чтобы погулять по улицам, а потом снова в поезд и снова на две суток. Как ты чувствуешь себя?

Я прислушалась к себе.

— Вроде лучше.

— Я рад, — сухо сказал хозяин и закрыл дверь купе.

Не поймешь этого Максимуса, то он весь из себя заботливый, а то бука букой. Я слезла с полки и переоделась. На столе был приготовлен обед. Я раздумала, что могу принять этот обед на свой счет и съела его. Утолила свой волчий голод и откинулась на спинку мягкого сиденья.

— Покушала? — Максимус снова вынырнул из коридора за полчаса до прибытия в Стохос, прервав мое наслаждение пустотой внутри и во вне.