Продленка для снежной королевы - Элис Екс (Ана Ти)

Спорт никогда не являлся сильной стороной Веры. Спортивные нормативы в школе и в университете девушка сдавала с помощью везения. Повезло – сдала, не повезло – на пересдачу, Никитина. Но то, что они творили с Тимуром, она сравнила с марафоном. Сколько точно километров они пробежали, непонятно, но много.

Незавершённый завтрак был прерван очередным приступом страсти. Широкий диван оказался многофункциональным, ровным счётом, как и Вера. До Тимура она даже не представляла, что у неё такая растяжка. Мартынов вертел ею, словно профессиональной гимнасткой, он же выступал в роли тренера.

Вера сбилась со счёта после третьего оргазма… или это был четвёртый. Между ног уже откровенно чувствовался дискомфорт. Всё тело девушки не переставало потряхивать от незапланированного физкульт-привета.

– Ты меня до смерти решил… гм… ну ты понял, – лениво улыбнулась она, прижимаясь обнажённым телом к не менее обнажённому Тимуру.

Укрытая тонким одеялом, измотанная парочка валялась на широком диване, наслаждаясь компанией друг друга. Тимур лежал на спине, закинув одну руку за голову, второй он прижимал стройное тело Веры. Умостившись на широком плече, девушка спокойно реагировала на прикосновения Мартынова.

– Не понял, – включил дурачка мужчина.

– Я на это не поведусь, меня не так воспитывали, чтобы я говорила такие слова.

– Ой, да ладно тебе, что страшного в слове «трахать»? – продолжал вгонять в краску учительницу Мартынов. – Это же глагол? – рассмеялся мужчина.

– Всё, закрыли тему! – маленький кулачок нанёс удар по каменной груди. Со стороны выглядело так, словно комар пытался справиться с гориллой.

– Молчу, молчу, – более мягко заговорил Мартынов. Свободная рука изучала ровный позвоночник, заставляя Веру выгибаться сильнее.

– И вообще, теперь моя очередь задавать вопросы! – прищурив неземной красоты голубые глаза, девушка лукаво улыбнулась.

– Удивите меня, Вера Ивановна.

– Эта татуировка, – тонкие пальчики начали обводить контур огромного рисунка на груди и рёбрах, вызвав громкий вздох у Тимура. – Не похож ты на бунтаря.

– А на кого похож? – хрипло спросил Мартынов. Держать себя и своего дружка в узде возле Веры становилось всё сложнее.

– Авторитарный, властный, надменный… Немного, – каждое слово Вера произносила всё тише и тише. – Но и добрый, отзывчивый, внимательный, смелый, рассудительный, страстный.

– Кнут и пряник? – Тимур вопросительно поднял бровь.

– Правда.

– Интересная ты, Вера.

– Почему? – оторвав взгляд от татуировки, девушка по-детски широко раскрыла глаза и уставилась на Мартынова.

– Это второй вопрос? – поглаживая лопатку, Тимур смотрел в эти бездонные глаза. Они затягивали, манили, уничтожали. Его новый фетиш, хотя глупо выделять что-то одно. Вся Вера, не только тело, стала его личным наваждением.

– Нет, отвечай на первый, – скомандовала девушка, вызвав очередную волну удивления.

– Ты права, я не Мистер Совершенство. Всего, что у меня есть, я добивался кровью и потом. Вырывал, выгрызал, шёл против всех. Часто проигрывал, но меня это не останавливало, – веселье в глазах Мартынова улетучилось. Вера сразу ощутила перемену настроения Тимура. Сама того не понимая, она, видимо, задела колючую для него тему. – Дракон – символ силы для меня и страха для врагов. Плюс, он символизирует удачу, мудрость и добрую волю. Пионы – королевский цветок в китайской культуре, олицетворяет богатство и честь, а также символизирует любовь и процветание. Это, своего рода, мой оберег.

Тимур замолчал. Перед глазами появлялись образы: мать в слезах на кухне у тётки, незнакомые люди с угрозами, отец без капли эмоций. Бедность. Потерянность. Отчаяние. Делиться этой частью своей жизни мужчина не хотел. Дело не в том, что это личное, Вера поддержала бы его безоговорочно. Тимур боялся показаться слабым, всегда боялся. Забыв, что такое страх, он превратился в чёрствого и брутального мерзавца. Короткая характеристика Веры попала прямо в точку. Вот только рядом с ней вся его броня трещала по швам.

– Мне было двадцать. Я заработал достаточно денег, знакомый мастер потратил двадцать часов на весь рисунок, – продолжил Мартынов.

– Двадцать часов? Ого! – прошептала Вера, возвращаясь к изучению тату.

– Не за раз, разумеется, – усмехнулся Тимур. Он сразу понял, что осведомлённость Веры в татуировках равна нулю. – Было пару сеансов. И после словно что-то изменилось. Я стал другим. Таким, как я есть сейчас, – подытожил мужчина.

– Если ты молчишь, то очень даже ничего, – язвила Вера.

– Не наглей, – сурово зыркнул на неё Мартынов.

– А то что? – с вызовом девушка приподнялась на локте, практически залезла на Тимура, открывая вид на небольшую грудь.

Не спрашивая разрешения, Тимур аккуратно прикоснулся к небольшому соску. Зажав горошину между пальцев, он начал мучительную игру.

– Забыла про «воспитательный момент»? – продолжая терзать сосок, пригрозил Мартынов.

– Перестань, – тяжело выдыхая, взмолилась Вера. Словно трусиха, освободившись от цепких пальцев, девушка прижалась к горячему телу начальника, пряча все свои прелести от греха подальше.