Телохранитель для Снежной - Анна Бигси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Стас приехал, — сухо известила, чтобы хоть чем-то прервать затянувшееся молчание. От него закладывало уши, а в груди жгло от незаслуженной обиды.
— Сильно орал? — оживился Илья, и она мысленно усмехнулась. Неужели появление друга важнее нее? Горько и обидно…
— Не помню. — Симона устремила взгляд в одну точку, думая, как поступить. По-хорошему, нужно было прямо сейчас встать и уйти, навязываться она никому не собиралась, но что-то не давало это сделать. Она не хотела уходить и терять Илью не собиралась, но и терпеть подобное пренебрежение ей совершенно не нравилось.
— Повезло. Обычно его взбучку забыть сложно.
— Илья, что происходит? — Не выдержав, Симона решила спросить прямо и сразу во всем разобраться. Может, Наталья говорила правду и Илья решил вернуться в семью? Тогда честнее прямо об этом сказать. Если ее приговорили к казни, она имела право знать за что.
— В смысле? — насторожился он, и Симона заметила, как забегали его глаза, а ладони стали влажными. Он явно волновался, но не хотел показывать своего состояния.
— Ты какой-то не такой…
— Не оправдал ожиданий? — Язвительная ухмылка исказила его лицо и болезненно отпечаталась на сердце Симоны.
— Зачем ты так говоришь? — с надрывом спросила она и, шумно втянув носом воздух, посмотрела на потолок, чтобы сдержать навернувшиеся слезы.
— Прости, — тихо прошептал Илья и отвернулся, сжав кулаки что было сил. Намеренно причинял боль, чтобы Симона ушла и забыла о нем. Все решил для себя и не хотел ее мучить. Слишком сильно любил, чтобы заставлять страдать рядом с собой каждый день. Понимал, что она достойна лучшего, а он ничего не мог ей предложить. Его дальнейшая жизнь была слишком туманна, а перспективы неизвестны. Лучше уж сразу обрубить, чем резать по кусочкам и наблюдать, как их любовь медленно умирает, превращаясь в жалость и раздражение.
Дверь палаты открылась, заставив обоих обернуться. В палату вошел Стас и остановился, переводя взгляд с одного на другого.
— Вам, наверное, надо поговорить… не буду мешать. — Симона поднялась и вышла в коридор.
Слезы обиды задрожали на ресницах, а к горлу подступил горький ком отчаяния. Ей срочно надо было на воздух, освежить мысли и прояснить голову, иначе она рисковала сойти с ума.
***
Илья проводил Симону хмурым взглядом и, тяжело вздохнув, посмотрел на Стаса.
— Дарова, братух.
Тот приветливо ухмыльнулся и протянул ладонь.
— И тебе не хворать.
Илья пожал протянутую руку и жестом предложил товарищу присесть.
— Как ты тут? — Стас мельком осмотрелся и присел на стул.
— Как видишь… — Илья отстраненно пожал плечами, рад был встрече с другом, но сконцентрироваться на разговоре было сложно, мысли упорно возвращались к Симоне. Чувствовал свою вину перед ней, понимал, что поступил по-скотски, оттолкнув ее, но ведь хотел, как лучше…
— Хорош, может, бока отлеживать? — Ехидный голос Стаса ворвался в его мысли. — Работать некому.
— Ниче-ниче, — непроизвольно улыбнулся Илья. — Побольше побегаете — здоровее будете. Как там в отделе?
— Да никак. — Стас раздраженно закатил глаза. — Ямпольская лютует, достала, сил нет.
— Из-за меня?
— В том числе… минус два опера… висяков тьма…
— Нашли? — Илья многозначительно посмотрел на него, имея в виду смерть Антона. Тогда он уехал домой, и чем все закончилось, не имел понятия.
— Обижаешь, — самодовольно протянул Стас, поняв его с полуслова. — Ладно хоть ты умудрился трупаков не наоставлять.
— А Юдин? — Он невольно напрягся. Последнее, что помнил, — как пуля влетела в его голову, разнося мозги в разные стороны. Неужели этот урод смог выжить?
— А это самооборона, — назидательно уточнил Стас, решив не делиться с другом ненужной информацией о том, каких трудов ему стоило отмазать его от серьезной статьи. Если бы он вовремя не вмешался, все могло закончиться гораздо плачевнее, и лежал бы сейчас Илья не в этих хоромах…
— Прокатило?
— В процессе… Снежная показания дала в твою пользу, Ирка кое-какие бумажки задним числом оформила, выкрутимся.
— От меня что-то нужно?
— Нет, сам все разрулю, — отмахнулся он. — Следак упертый попался, но, думаю, энная сумма решит проблему.
— Спасибо. Буду должен. — Илья от души поблагодарил друга и пожал ему руку. Даже не сомневался, что Стас прикроет и найдет выход из любой ситуации. Он был из тех, кто своих не бросает при любых, даже самых провальных раскладах.
— Давай лучше очухивайся резче и на работу. Ты мне нужен в отделе.
— Не факт…
— Думаешь, спишут? — Он нахмурился, даже не допуская такого варианта прежде. Илья нужен был на службе, только ему Стас мог беспрекословно доверять.
— Пока не ясно…
Илья стиснул зубы и отвернулся, чтобы скрыть вскипевшие внутри эмоции. Один неосторожный шаг — и лишился всего: любимой женщины, любимой работы, сына… Как дальше жить, неизвестно, лучше уж вообще сдохнуть и не мучить никого, вызывая сочувствие и жалость.
— Ладно, будем надеяться на лучшее, — попытался подбодрить его друг.
— Угу, а готовиться к худшему, — пробурчал он в ответ.
— Ты это брось. — Стасу совсем не понравился настрой Ильи, и он попытался вернуть его на правильные рельсы. — Вон какую кралю отхватил, надо соответствовать, а не сопли на кулак наматывать.
— Не сыпь мне сахер на хер, — шумно выдохнул Илья. — И без тебя тошно.
— Ладно, я погнал, а то Ямпольская живьем с меня шкуру спустит. — Стас поднялся и приложил ребро ладони к шее, показывая, насколько начальница его достала. — А ты кончай скулеж, и не из таких передряг выбирались, — ободряюще похлопал друга по плечу и направился к выходу.
— Давай, удачи, — вслед ему отозвался Илья и перевел взгляд на свои бесполезные ноги. Сосредоточившись, всеми силами пытался пошевелить хотя бы пальцем, но все усилия были напрасны, тело не реагировало на команды. Если бы хоть чуть-чуть вернулась чувствительность, тогда была бы надежда и появились силы для борьбы, а так… все напрасно. Так ничего и не добившись, он зарычал, как раненый зверь, откинулся на подушку и со всей дури засадил кулаками по кровати. Овощ. Бревно. Жалкий калека. К черту все!
Злость на мгновение ослепила и полностью дезориентировала в пространстве. В груди вспыхнуло опасное пламя из безнадежности и отчаяния, сжигая все внутри адским огнем. Поддавшись порыву, Илья стащил с себя рукав тонометра и напульсник, затем одним резким движением выдрал капельницу из руки. Хватит с
