Я выбираю... (СИ) - Евстигнеева Алиса

Когда я опять вернулась к Чемезову, он уже завершил свой разговор и окинул меня пытливым взглядом.

— Там внизу есть магазин, можешь купить новую одежду. Или если хочешь, я заеду к Владу?

— Пока магазином обойдусь, — решила я, ибо с дальнейшей судьбой Державина пока не определилась.

— Тогда пошли в магазин, а потом поедем.

— Куда? — нахмурилась я, даже не представляя, что могло придти ему в голову.

— Скажем, так, у нас есть с тобой незавершённые дела.

— Вань, давай, без загадок?

Он взял меня за руку и попросил:

— Лиз, доверься мне, просто доверься.

Пришлось сделать над собой большое усилие.

Поход в магазин не занял много времени. Я схватила первые джинсы и лёгкий вязаный джемпер. Правда, на кассе произошла заминка на тему, кто из нас двоих будет платить. Долго доказывала Ване свою платёжеспособность, но ему было плевать на это. Когда консультант отважилась взять мою карту, Чемезов глянул на неё так, что мне не только тут же её вернули, но ещё и извинились, причём перед ним. Я разозлилась и вылетела из магазина. Стояла на парковке и рычала на Ванькин джип.

Вскоре он, как ни в чём не бывало, вышел из здания гостиницы и впустил меня в машину. Я тут же уселась на своё привычное место справа от водителя. Мы опять отправились в путь, а я всё ещё была раздражена, хотя, что такого страшного тут произошло? Ну, заплатил он за меня, это же нормально, можно подумать, что я никогда с мужчинами по магазинам не ходила.

На светофорах Ваня украдкой поглядывал на меня, словно оценивая степень моего недовольства, и когда я отворачивалась, еле заметно ухмылялся, считая, что не вижу.

Потом мы зачем-то заехали в супермаркет, откуда Ваня вынес торт и велел мне держать его. В качестве протеста я не стала задавать никаких вопросов.

Через десять минут мы въехали в уже знакомый мне двор. Я напряглась… Нет, даже не так, я запаниковала. Вцепилась в Ванькину руку и закрутила головой.

— Я не пойду!

— Лиз…

— Нет, правда, я не пойду. Не сейчас!

Ванька накрыл мою руку своей ладонью и успокаивающе её сжал.

— Другого шанса не будет. Боюсь, что мои проблемы с Дашей так или иначе оставят на этом всём отпечаток. Родители вряд ли уже в курсе произошедшего, поэтому идти надо сейчас. Иначе потом точно будет поздно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Смотрела на него испуганными глазами и чуть не плакала. Вот как ему объяснить, что я в прошлый раз чуть ли не неделю настраивалась, а тут он мне предлагал вот так вот с ходу придти к ним. Я даже не представляла как вести себя.

— Маленький, — очень нежно позвал он меня. — Сейчас идеальный момент. Игорь Валентинович на работе. Андрюха уже укатил на свою сходку, дома только Елена Константиновна. Один на один вам проще будет.

Я не решалась.

— Вань, что я ей скажу?

— Видимо правду, о том, что чувствуешь. Или чувствовала.

Легко ему говорить, а я наученная Кирсановым умела лишь огрызаться.

— Ты справишься, — убеждал меня он, а я нервно кусала губы. — Ну же, давай.

И я решилась. Прижала к себе торт и отправилась… в родительский дом.

* * *

Я смотрел в спину удаляющейся Лизы и надеялся на то, что всё получится. Это было важно для неё. Ей давно следовало преодолеть свой страх и показать родителям то, какой она была на самом деле. Главное, чтобы в конец не запаниковала и не нацепила на себя свою стервозную маску. Даже мне порой требуются огромные усилия, чтобы видеть в Лизе Лизу, а не её колючки. До ужаса хотелось ей помочь, элементарно сидеть рядом и просто держать ее за руку. Но тёща вряд ли оценит, да и это были их отношения, я бы всё только испортил.

К тому же меня ждала своя война. Я развернул свой джип и отправился в сторону дома, в надежде застать там Дашу.

Дверь открыл своими ключами, думая о том, что больше не имею никакого права, называть дом домом. Оставлю квартиру Даше, не то чтобы это было способно оправдать меня, но в любом случае так будет правильно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она встретила меня, стоя посреди коридора, зарёванная и откровенно несчастная. Попытался примиряюще улыбнуться, на что Даша лишь презрительно скривилась, развернулась и ушла вглубь квартиры.

Я шёл за ней, то и дело натыкаясь на свои разодранные вещи, которые валялись по всему дому. Оставалось лишь рассчитывать на то, что Даша пощадила хотя бы фотографии матери.

— Привет, — ровным голосом попытался я поздороваться с ней.

— Да пошёл ты, — бросила она мне.

Спокойствие, только спокойствие.

Даша сидела в кресле в гостиной, эффектно закинув ногу на ногу, отчего полы её халатика немного расходились в стороны, обнажая стройные бёдра. Это не было попыткой меня соблазнить, но так ей было спокойней, так она могла чувствовать хоть какую-то свою власть над ситуацией.

— Давай поговорим, — предложил я.

Хмыкнула.

— О чём же? Только не говори, что пришёл извиняться.

— Мне, правда, очень жаль…

— Знаешь, куда можешь засунуть свою жалость?!

Даша буквально выплёвывала из себя слова и в какой-то момент, мне показалось, что она с превеликим удовольствием вцепилась бы мне в лицо, с такой жаждой она впивалась своими длинными пальцами с острыми коготками в подлокотники кресла.

Огляделся по сторонам, и, перешагнув через кучу тряпок, кажется, это были мои рубашки, сел на диван, на расстоянии от Даши.

Тщательно подбирал слова, но никак не мог придумать то самое, да и что тут в принципе можно было сказать?!

— Даш, я тебе всегда благодарен буду.

— ХА!

— Нет, правда. За помощь твою, за поддержку. Ты права, я не могу точно сказать, что со мной тогда бы было, если б ты не взялась за меня.

Она никак не прокомментировала мои слова, и я решил продолжать.

— Все эти годы, ты была мне самым верным другом.

— Другом?! — слегка истерично воскликнула Дарья. Я понимал, что жестоко бью по ней, но мне было необходимо, чтобы она поняла, пусть после этого я и окажусь последней мразью.

— Да, Даш. Другом. И в этом была моя главная ошибка. Я считал себя обязанным тебе, ты мне нравилась как человек, как друг, как Лизина сестра… Я говорил тебе об этом, но тебе захотелось другого.

— То есть это я во всём виновата?!

— Нет, виноват я. Если хочешь, то даже во всём виноват. Я не должен был соглашаться. Это не сделало нас счастливыми.

— Я любила тебя!

— Знаю, я тоже любил тебя, но не той любовью, какой ты заслуживаешь.

— Интересно знать какой?!

— Даш… — я был не мастер говорить красиво, поэтому приходилось напрягать все свои извилины, чтобы как можно точнее передать свои мысли. — Мне не всё равно на тебя, так было и так будет. Но ты подумай о том, какой жизнью мы живём. Ты ждёшь от меня того, чего я просто не в состояние тебе дать, при всём желании.

— Меня всё устраивало!

— Просто посмотри на нас. Я целыми сутками на работе, ты только и делаешь, что ждёшь меня. Встречаемся по вечерам и нам толком сазать нечего друг другу. Мы даже о детях ни разу не заговорили!

— Только не говори, что тебе детей резко захотелось! — возмутилась Даша.



— Дело же не в этом. А в том, что мы сами, так или иначе, не воспринимали себя до конца семьёй. Мы как замерли тогда, так и жили в надежде на чудо… Но чудес не бывает. Ты за меня держишься из-за одного своего упрямства!

— Тогда объясни! В чём разница. В чём разница между моим ожиданием и твоим? Ты же тоже её ждал херову кучу лет, надеялся. Получается, что и твоя любовь сплошная привычка!

Вопрос был сложный, да я и сам себе задавал его ни раз, не находя точных ответов. Мне оставалось только верить, что я всё-таки не вру себе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты права, я ждал её возвращения, но никогда не надеялся на то, что она приедет именно ко мне. В город — возможно, но не ко мне. Я понимал, что мы разошлись, что она уехала. Да, может быть, в моменты отчаянья мне мечталось, что она приползёт и будет извиняться, но это были лишь обиженные фантазии. Все мои чувства к ней… Думаешь, я не боролся с ними? Все эти года я считал их своей слабостью, своим наказанием. Но это никогда не было желанием привязать её к себе, или обладать ею как вещью. Считал главным, чтобы у неё всё хорошо было, чтобы с ней всё было в порядке. Без разницы, со мной или без меня. Лучше, конечно, чтобы со мной, — здесь я печально улыбнулся. — Но при всём при этом, у меня и сейчас-то нет никаких гарантий, что у нас хоть что-то получится с Лизой.