Искушение - Александр Зиновьев

Он прошел мимо школы, где он учился одиннадцать лет. Одиннадцать лет! А о чем вспоминать? Девочка Таня, его первая любовь, с четырнадцати лет имевшая сексуальную связь с каким-то взрослым парнем из круга золотой молодежи города. Его первый учитель жизни бунтарь Алексей. Что с ним стало? Почему он исчез? Дни и ночи, посвященные математике. Надежды на великий вклад в науку. Новый Лобачевский!.. Смешно вспоминать. Что сделали бы с первым, родись он в нашей трясине?!..

Трясина. Чтобы дойти до неё, надо пройти мимо того места, где стоял их дом. Бабушка и дедушка умерли. Дом сломали. Теперь на этом месте высокие новые дома. В газетах их называют трущобами. Если бы такие трущобы им дали тогда!.. Люди сошли с ума. Они забыли, что они – не французы, не немцы, не итальянцы и прочие западные народы, а русские, более того трясинно-русские. Всякие подлецы посулили им западный рай вместо привычной русской трясины. А что тут возможно, кроме трясины?!..

Было уже совсем светло, когда он дошел до начала трясины. Теперь она была здесь огорожена оградой из колючей проволоки. Он увидел щит, предупреждающий о том, что проход за ограду опасен для жизни. Глупцы, подумал он. Тут следовало бы написать: Оставь надежду, всяк сюда входящий!

Он подлез под проволоку и пошел вглубь трясины, не глядя под ноги. Так будь же ты трижды проклят, породивший его, но бесконечно чужой и враждебный ему мир!

Эпилог

Утром 24 сентября 1991 года Маоцзедуньку похоронили. Вполдень Соколову доложили, что объект дома не появился. Соколов приказал произвести обыск в квартире. Через час ему доставили три объемистых папки Дела. Бегло пролистав их и прочитав приговор, Соколов сказал, что это как раз то, что нужно. Вполне логично выглядело и то, что Чернов – безрукий инвалид: сам он не мог исполнить свой приговор, потому использовал уголовников в качестве технических исполнителей.

Появился Рябов. На лице его отчетливо виднелись следы прошлой ночи. Узнав о результатах следствия и об исчезновении Икса, рассмеялся:

– Все наши проблемы по сути дела пустяковы, – сказал он. – А решения их ещё пустяковее. Зато то,. что лежит между возникновением проблемы и её решением, превращается в нечто необычайно сложное и грандиозное. Но, увы, лишь по видимости. Все это есть лишь имитация жизни, а не жизнь. Нет надобности впадать в панику. Приказано прекратить дело и вернуться в Москву. Не стоит поднимать шум из-за такого пустяка. Сейчас не до этого.

– А что делать с этим Черновым, когда он обнаружится? – спросил Горбань.

– Зачем его обнаруживать?! Считайте, что его не было вообще. Сейчас не время создавать новых героев.

– А что делать с этим? – спросил Соколов, кивнув на Дело.

– Уничтожьте. Сейчас не время создавать новых злодеев. /

Мюнхен, 1982 – 1991