После тебя - Джоджо Мойес

Наконец мы устроились на диване, поклевали какой-то еды, попили чая и остались сидеть в гнетущем молчании.

– Я чувствую себя самым ужасным родителем на свете. А ведь я ей даже не мать.

Сэм наклонился поближе ко мне:

– Ты не можешь себя винить.

– Нет, могу. Разве нормальный человек способен выгнать на ночь глядя шестнадцатилетнего ребенка на улицу, не проверив, куда он пойдет?! – Я закрыла глаза. – Нет, я серьезно. Она может быть где угодно. Ведь ее привычка убегать еще не означает, будто с ней ничего не случилось. Так? С ней может случиться то, что бывает с малолетними бродяжками, которые бесследно исчезают, а потом их истлевшие кости находит собака в ближайшем лесу.

– Луиза!

– Я проявила слабость. Не захотела ее понять. И не подумала о том, что она, в сущности, еще ребенок. Была ребенком. Господи, если с ней что-нибудь случится, я себе в жизни этого не прощу! А там, на улице, какой-то несчастный человек сейчас выгуливает собаку и понятия не имеет, что вот-вот увидит такое, что может разрушить его жизнь…

– Луиза! – Сэм положил руку мне на колено. – Прекрати! Кончай свое рондо. Да, Таня Миллер была порядком раздражена, но тем не менее, возможно, она права, и Лили или покатится по наклонной плоскости, или позвонит в твою дверь в три часа утра, и мы с тобой почувствуем себя круглыми дураками и обо всем забудем, но только до тех пор, пока все не повторится сначала.

– Но почему она не отвечает на звонки? Ведь она все-таки должна понимать, что я волнуюсь.

– Может, она потому и не отвечает на звонки. – Сэм посмотрел на меня исподлобья. – Подростки любят драматизировать. Вполне возможно, ей даже приятно заставить тебя подергаться. Послушай, сегодня мы уже сделали все, что могли. И… мне пора идти. У меня раннее дежурство.

Он положил тарелки в раковину и прислонился к кухонному шкафу.

Я обратила на него грустный взгляд:

– Прости. Не самое веселое начало для прочных отношений.

– Так ты считаешь, что нас с тобой связывают определенные отношения?

– Ну, я не совсем то имела в виду, – покраснела я.

– Да ладно тебе. Я шучу. – Он привлек меня к себе. – Я оценил твои усилия убедить меня, что я нужен тебе исключительно для секса.

От него так хорошо пахло. И даже запах анестетика ничуть не мешал. Сэм поцеловал меня в макушку, и когда я услышала, как за ним тихо закрылась дверь, то уже, наверное, в сотый раз задалась вопросом: где же все-таки Лили?

После его ухода я забралась на крышу. Я сидела в темноте, вдыхая аромат жасмина, который Лили посадила вокруг бака для воды, и осторожно провела рукой по крошечным лиловым головкам аубреции, свешивающейся через край керамических горшков. Я вглядывалась в сонные улицы и неожиданно поняла, что ноги вдруг перестали дрожать. Я снова отправила сообщение Лили, а затем стала готовиться к отходу ко сну, каждой клеточкой ощущая давящую тишину квартиры.

В тысячный раз я проверила телефон, потом, на всякий случай, имейл. Ничего. Хотя нет. Письмо от Натана.

Мои поздравления! Старик Гупник сегодня утром сказал мне, что собирается предложить тебе работу! До встречи в Нью-Йорке, подруга!

Глава 19

Лили

Питер снова ждет. Она смотрит из окна и видит его возле машины. Он машет ей рукой и говорит:

– Ты мне должна.

Лили открывает окно и бросает взгляд в сторону магазинчика напротив, где Самир выставляет на улице возле дверей ящик со свежими апельсинами.

– Отвяжись от меня, Питер.

Он делает недовольное лицо:

– Ты ведь понимаешь, что тебя ждет…

– Я рассчиталась с тобой сполна. Просто оставь меня в покое, хорошо?

– Лили, очень опрометчиво с твоей стороны… – Он выразительно поднимает брови.

Он продолжает ждать, и Лили становится не по себе. Ведь уже через полчаса должна вернуться Луиза. Питер, который постоянно околачивается возле дома, наверняка в курсе. Но вот он садится в машину и выруливает на главную дорогу, не удосужившись включить поворотник.

Питер высовывает из окна автомобиля руку с зажатым в ней телефоном. Сообщение.

Лили, очень опрометчиво.

Раскрути бутылочку. На первый взгляд вполне невинная игра. Она и еще четыре девочки из пансиона получили разрешение съездить в Лондон. Они украли губную помаду в «Бутс», купили суперкороткие юбочки в «Топ шоп» и бесплатно прошли в ночной клуб, потому что были молоденькими и миленькими, а охранники на входе обычно не задают лишних вопросов, если вас пятеро и вы молоденькие и миленькие, а там внутри, уже нагрузившись ромом и кока-колой, познакомились с Питером и его друзьями.

В результате в два часа ночи они оказались в чьей-то квартире на Мэрилебон-роуд. Она толком не помнила, как туда попала. Они, усевшись в кружок, курили и выпивали. Она отвечала «да» на все, что ей предлагали. Песня Рианны из стереосистемы. Синее кресло-мешок, пахнувшее освежителем воздуха. Николь блевала в ванной, идиотка. Лили потеряла счет времени; 2:30, 3:17, 4:00… Затем кто-то предложил поиграть в «Правду или риск».

Бутылочка раскрутилась, задев пепельницу, окурки и пепел оказались на ковре. Признание незнакомой девочки: в прошлом году на каникулах, пока ее бабушка спала рядом на двуспальной кровати, она занималась сексом по телефону со своим бывшим парнем. Вся компания дружно ахнула в приступе притворного ужаса. Лили рассмеялась.

– Нет-нет, – сказал кто-то.

Питер не сводил с нее глаз. Сперва ей это даже польстило. Он был самым симпатичным парнем из всех. Скорее, мужчиной. Когда он смотрел на нее, она отвечала ему смелым взглядом. Она вовсе не собиралась уподобляться другим девчонкам.

– Крути!

Она передернула плечами, когда бутылочка указала на нее.

– Риск, – сказала она. – Риск – благородное дело.

– Лили никогда не говорит «нет», – заявила Джемайма.

Оглядываясь назад, Лили вспомнила, что при этих словах Джемайма вроде бы многозначительно посмотрела на Питера.

– Ну ладно. Ты ведь в курсе, что это значит.

– Да неужели?

– Ой, это невозможно! – драматически всплеснула руками Пиппа.

– Ну тогда выбирай правду.

– Не-а. Ненавижу говорить правду. – Подумаешь! Она знала, что парни стушуются. И поэтому даже глазом не моргнула. – Ну и где? Здесь?

– Боже мой, Лили!

– Крути бутылочку! – приказал один из парней.