Почти идеальный брак - Дженива Роуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Элеонора смотрит на меня; по ее щекам текут слезы, их становится всё больше.
– Хорошо. – Это всё, что она говорит.
Процедура продолжается в обычном порядке, а затем приходит время. Заключительная часть. Шприц. Элеонора видит это, и я замечаю, как всё ее тело напрягается. Ничто из того, что она может сделать сейчас, не сможет остановить это. Вся материнская забота или все деньги в мире не могут спасти ее сына, и этот факт парализует ее.
Наконец доктор что-то говорит Адаму, и тот качает головой. Доктор вводит иглу в капельницу, и Элеонора одновременно вкладывает свою руку в мою. Когда жидкость начинает выдавливаться во флакон, она начинает медленно сжимать мою руку. Сначала всё идет тихо, как в тот небольшой промежуток времени после удара молнии, когда ждешь, что за этим последует гром. А потом это происходит. Адам начинает биться в конвульсиях и кричать.
Элеонора вопит:
– Нет! Мой малыш! – и тоже начинает биться в конвульсиях.
Я сжимаю ее руку в ответ и прижимаю ее голову к своей груди.
– Ш-ш-ш, теперь всё кончено. Всё кончено, – шепчу я ей на ухо, проводя пальцами по ее волосам. На моем лице расплывается широкая улыбка.
Когда Адам наконец обмякает, я отстраняюсь и встаю.
– Прощайте, Элеонора, – говорю, поворачиваясь, чтобы уйти.
– Сара, подожди, – быстро выпаливает она. Я молча поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. – Мне очень жаль… всё, что было. – Слова произносятся почти шепотом, так как она всё еще плачет.
Я смотрю на нее с любопытством, как кошка, решающая, что делать с маленьким грызуном, которого она только что поймала.
– А мне – нет. – В ее состоянии мои слова даже не доходят до слуха, и она возвращается к своим рыданиям.
Его последние мысли были обо мне. Я поняла это по глупому выражению его лица. Выхожу, следуя за родителями Келли. Они рыдали на протяжении всего испытания, изливая катарсис. Они, вероятно, думают, что стали свидетелями возмездия: человек, убивший их дочь, казнен.
Я несколько раз оглядывалась на них и обменивалась сочувственными взглядами. Они знали, кто я такая. Адвокат монстра, который так много отнял у них. И не просто адвокат, а жена того самого монстра. Но всё же по какой-то причине они были добры ко мне. Я не знаю почему. Казалось, они видели во мне одну из жертв, вовлеченных в хаос, устроенный проявлением зла по ту сторону стекла. Что-то только что случилось со всеми нами. Исчезла жуткая яма с токсичной смолой и илом, в которую все мы были брошены и не могли выбраться. Пока зверь не был убит.
Они придерживают для меня дверь, и я иду впереди них по длинному коридору. Слышу тихий шепот:
– Я рад, что это закончилось. Я счастлив, что он наконец-то заплатил за свое преступление и наша девочка теперь может покоиться с миром.
Я чуть не прокусываю себе язык, пытаясь удержаться от смеха. От того, чтобы не обернуться и рассмеяться им прямо в лицо.
Вхожу в главную зону безопасности. Расписываюсь, и они возвращают мне оставленные ранее вещи. У меня сообщение от Мэтью.
Мы с Джоном уезжаем через два часа. Не могу дождаться, когда завтра поведу тебя к алтарю. Дети будут счастливы увидеть тетю Сару.
Я отправляю ответное сообщение.
Спасибо, Мэтью. Не могу дождаться встречи с вами, ребята! Люблю тебя.
Прохожу через вращающуюся стеклянную дверь в центре здания. Снаружи солнце, пронзительно яркое. Каждый его луч делает всё возможное, чтобы опалить этот мир. Я надеваю темные очки от «Шанель» и спускаюсь по бетонным ступенькам.
Возможно, я была не самым честным человеком. Ни с Адамом, ни с Энн, ни с Мэтью, ни с шерифом Стивенсом, ни с кем из них. Но я буду честна с самой собой. Время – это всё, и я всё рассчитала идеально.
Адам всегда считал себя таким умным, таким начитанным, глубоким, склонным к самоанализу… Борец за справедливость, искусство и всё остальное. И он был всем этим. Он просто предположил, что я не наблюдаю за ним, – и ошибся.
Я узнала о них с Келли задолго до того, как та испустила последний вздох. Боб обратился ко мне с доказательствами неверности Адама. Он столкнулся с ними, потому что хотел разрушить жизнь Келли после того, что она сделала с его бедным братом. Боб думал, что убьет двух зайцев одним выстрелом – шантажом заставит меня уйти в отставку или, по крайней мере, потерять концентрацию, чтобы он мог налететь и заполучить мое партнерство; и одновременно убрать Келли. Он тоже был неправ. Когда он обратил на это мое внимание, моей реакцией было совсем не то, чего он ожидал, но больше того, на что он мог когда-либо надеяться.
Мы решили убить Келли и подставить Адама. В конце концов, они сами напросились на это. Боба не было в городе, когда ее убили. Это гарантировало то, что, когда обнаружится связь между ним и Келли, у него будет алиби. Я не хотела незаконченных дел.
Мы подумывали о том, чтобы нанять кого-нибудь, но был лишь один человек, которому я могла доверять, чтобы сделать это – и сделать идеально. Как говорится, если хочешь, чтобы что-то было сделано правильно…
Мне было неприятно узнать, что Энн была в курсе того, что муж мне изменяет. Как только обнаружила фотографию в столе Адама, я поняла, что за ней стоит она. Неужели я не узнала бы почерк своего ассистента? Но я действительно простила ее. В конце концов, мы обе были алиби друг для друга. В ту ночь, когда мы гуляли по городу, Энн не следила ни за временем, ни за количеством выпитого алкоголя. Да и с чего бы ей это делать? Она боготворит меня. Я – всё, чем она стремится быть. Время, проведенное со мной, для нее как золото. Я это знала. Я рассчитывала на это.
Я также знала все пороки Адама; помимо молодой киски и ненависти к себе, его любимым пороком был скотч. Положить горсть снотворного в графин было очень просто. Они оба полностью отключились, их воспоминания встали на паузу. Всё, что мне было нужно, – быстро покинуть бар в десять вечера и раздобыть острый нож. Это было так же просто, как пробивать отверстия в коробке, чтобы животное внутри могло дышать воздухом. Но в данном случае всё вышло наоборот.
Адам думал, что он такой умный. Он думал, что
