Павел I - Александр Боханов

Законодательно-правовая деятельность Императора по формированию нормативной среды в государстве являлась беспрецедентной. Абсолютно точное количество его распорядительных актов установить невозможно: в литературе бытуют разные показатели; «более трёх тысяч», «около десяти», «более 12 тысяч». Имеются в виду распорядительные акты различного рода; манифесты, императорские указы, рескрипты (именные повеления), изустные приказы, касавшиеся всех сторон жизни Империи[87].

В 45-томном «Полном своде законов Российской Империи», изданном в 1830 году, включавшем законоположения с 1649 года по конец 1825 года, и насчитывавшем 30 600 актов, Павловские составляют два с половиной объёмных тома: 24-й, 25-й и половина 26-го.

Первый акт датируется днём восшествия на Престол — 6 ноября 1796 года, а последний днём гибели — 11 марта 1801 года. Это был Указ «О дозволении Киргизскому народу кочевать между Уралом и Волгою, и заводить по удобности в лесных местах селения».

Всего в Своде помещено 2248 документов Павловского периода. Это только те распоряжения, которые имели письменную фиксацию; приказы же, передаваемые в устной форме, нередко на бумаге не запечатлевались, а потому и не вошли в Полное собрание законов. Если принять к сведению, что Павел I царствовал 1582 дня, то при любом подсчёте нельзя не признать, что законотворческая деятельность Императора являлась необычайно интенсивной.

Вершиной законотворческой деятельности Павла Петровича стало введение династической конституции. Её олицетворяли два закона: «О престолонаследии» и «Учреждение об Императорской Фамилии», которые, по сути, являлись одним законодательным актом. Этим законам до сего дня не отводится того значения, которое они на самом деле имели: начиная с Петра I это было первое ограничение властной прерогативы Монарха в России.

В день Коронации в Успенском соборе Московского Кремля, 5 апреля 1797 года, после совершения чина Коронования, Император лично огласил в храме фамильный акт о Престолонаследии. По окончании чтения Павел 1 вошел в алтарь и положил документ на Святом престоле в специально устроенный серебряный ковчег и «повелел хранить его там на все будущие времена». В этот же день увидели свет три царских узаконения: об Императорской Фамилии, о российских орденах и Манифест о трехдневной работе крепостных крестьян и о запрещении помещикам принуждать их работать в воскресенье.

Закон Павла о Престолонаследии и «Учреждение об Императорской Фамилии» — важнейшие акты в деле правового обеспечения верховной власти. Император установил незыблемое правило, которое не могло ни при каких обстоятельствах нарушаться: наследование Трона в мужском колене по старшинству. Этим фактически восстанавливался тот древний династический принцип властипреемства Московского царства, который так безоглядно был разрушен Петром I. Но только этой реставрацией наследственного родового права дело не ограничилось.

Отныне все династические права и обязанности были строго иерархически расписаны и регламентированы. Родственники монарха обеспечивались собственным имуществом и финансовыми средствами, отдельными от государственных, делами которых управляло специальное ведомство — Главное управление уделов. Посредством «Учреждения об Императорской Фамилии» правящая династия получала правовой статус особой государственной корпорации, действующей на основе подробного и непеременяемого устава. С некоторыми непринципиальными добавлениями и уточнениями закон вторично был утвержден уже при Александре III в 1886 году, и в таком виде просуществовал до марта 1917 года.

В главных чертах «династическая конституция» выглядела следующим образом, Корона могла переходить лишь от отца к сыну, а затем к его потомству, при этом совершеннолетие тронопреемника определялось в шестнадцать лет. Закон очерчивал и права регента, которым мог быть лишь следующий по праву старшинства член династии, при котором образовывался опекунский совет (шесть особ высших классов по Табели о рангах), наделенный совещательной функцией. Корону могли воспринять и лица женского пола, но только при пресечении мужского царскородного поколения.

Устанавливались титулы членов династии, исходя из степени родственной близости с монархом: «Наследник, Цесаревич, Великий князь и Императорское Высочество» — для наследника Престола, и «Великий князь» и «Великая княгиня» с добавлением «Императорского Высочества» — для остальных потомков. Чтобы избавить Россию от возможных притязаний прочих династий, закон исключал всякие права на Престол для неправославных, как и вообще для представителей тех ветвей рода, которые могли возникнуть после брака русских Великих княжон с иностранными принцами, подробно регулируя все матримониальные дела.

Павловские акты включали несколько принципиальных законодательных положений, напрямую касавшихся отношений Даря и Православия — частично заимствованные из Духовного регламента Петра I, а частью заново сформулированные.

«Первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть Христианская Православная Кафолическая Восточного исповедания», «Император, Престолом Всероссийским обладающий, не может исповедовать никакой иной веры, кроме Православной», Для понимания взаимосвязи между Царем и Церковью очень важна была другая статья, появившаяся при Петре I и воспринятая последующим законодательством: «В управлении Церковном Самодержавная Власть действует посредством Святейшего Правительствующего Синода, Ею учрежденного».

Закон определенно устанавливал два положения. Во-первых, что Царь есть верховный земной покровитель Православия, а, во-вторых, что в делах земного церковного управления ему принадлежит главенствующая роль. И все. Никакого приоритета монарха в догматических и канонических делах Церкви закон не вводил: не было этого и в повседневной практике. Компетенция Царя не распространялась на традицию Веры, всецело замыкаясь на делах земного управления. Если когда-то в своей мелочной регламентации Петр I доходил до того, что даже предписывал, в каком облачении изображать святых (Александра Невского), то при Павле Петровиче ничего подобного не наблюдалось.

«Учреждение об Императорской Фамилии» Императора Павла I стало первым в русской истории писаным нормативом, очерчивающим не только права Самодержца, но его обязанности в важнейшей сфере государственного устроения. Так как любая писаная норма в той или форме есть ограничение, то не будет преувеличением считать, что формальное ограничение земных прерогатив неограниченного Самодержца началось именно с появления «Учреждения».