История русской церкви (Том 5) - Митрополит Макарий

Во втором отделе изображаются пребывание и чудеса пророка в Сарепте Сидонской, причем, повествуя о воскрешении Илиею сына сарептской вдовицы, проповедник говорит: "И дунув на отрочища трижды, Троица таинество являет, и яко, кроме еже в Ту исповедания, невозможно вечный получити живот, призва Господа и рече: "Не презри прошение мое, аще и аз преслушах повелевающу Ти, да възвратится душа отрочища сего в онь; да прославится, рече, имя Твое, моего Господа и Бога, въскресшу отроку Твоим призванием; да будет сей отрок начало въскресениа мертвым в образ Твой, понеже и Ты пьрвенець из мертвых будеши; да познают вси, яко преступление оубо смерть исходатаи. Твоя же благость - въскресение. Оутеши вдовую, оу неяже аз страньствую, еяже трапезы стыжусь, еяже служениа срамляюся, еюже чтом есмь, яко Твой служитель да не начало прихода моего радостно той, исход же последняя исполнь печяли будеть, и да възвратиться душа отрочища сего в онь, да будет он проповедник преже Лазаря Твоея власти, яко от мертвых того въскреси и рукою моею рукам отдаст матерним",- и бысть тако..."

В третьем отделе повествуется о новом пришествии Илии к Ахааву, о чуде, совершенном пророком над жертвою, и низведении дождя, об избиении Вааловых жрецов и удалении пророка в пустыню, о хоривском боговидении и вознесении Илии на небо. При этом в создании жертвенника Илиею проповедник находит следующие символические преобразования: "Вземлет же, зижда жерътвенник, дванадесять камений, равночисленыи коленом дванадесятиим, патриарх: мню образом сим сердца людей Божиим жерътвам създавати чистым законом; зане и Давыд сердце чисто създатися в нем Богови молися; но и дванадесять апостол таковое число назнаменовает. Илие же бескровный създа жертвеник, ископа окрест, рече, вмещение воды глубоко, яко да вода, обьстоя дрова и жертвы, преславно сътворить жертвы таинество, понеже и тайно не како явлеши и крещение баня и нашу жертву; но и водоносы апостолы непщую предсказывати, ибо оутра являеми дванадесять бывают:

"Оудвойте",- рече, но утроиша, и пакы Троица трисоставное являет, яко же над мертвым отроком дунув трищи..." А сказав о хоривском боговидении, передает так беседу Божию к Илии: "Елма ты, Илия, человек жесток еси, Иизраилю сьгрешающу тръпети не можеши, ниже человеческыми страстьми преклоняешися, первие не ключится тебе с человекы жиги; но взыди ты ко Мне, да Аз к человеком сниду, измена да будет посреди нас: да вьзыдет человек и да снидет Бог. Аз бо не Иизраиля единого, но всех язык неправды беззакония зря и долготерпя крайныя ради благости, понеже человеколюбец Аз и грех их понесу, кроме греха тем оуподоблеся, рех бо Давиду: Аще оставит сынове твои завет Мой, в судах Моих не пойдут, аще оправдания Мои осквернят и заповеди Моя не съхранят, посещу жезлом беззаконна их и ранами неправедных, милость же Моя не разорю от них. Взыди ты с плотию, да Аз сниду взята плоть, безплотный; взыди ты на колеснице огненней ко Мне, да Аз к тебе сниду, якоже на руно дождь: ты - яко в трусе на небо, Аз же - яко в тишине на землю; ты горе яко да снидеши, Аз же долу яко да вьзыду, обожив въсприатие. Аз сниду, елма ты не можеши в богоразумия мрежах люди оудержати, и вселенную всю обойму Петровою мрежею и тростию Ивановою".

Заключение Слова, как и многих других Слов Григория Самвлака, весьма кратко: "Мы же, зде бывше, славу въздадим образы и вещьми темь преславная съделавшему Сыну Божию Господу нашему Иисусу Христу, с Нимже безначялному Его Отцу, слава и держава и покланение Отцу и Сыну и Святому Духу и ныне и присно и в векы и веков".

2. Слово на рождество святого Иоанна Предтечи 477 очень обширное, начинается выражением радости по случаю наступившего торжества и краткою похвалою Крестителю Господню: "Креститель нам днесь раждается, и кто не возрадуется? Предтеча нам является, и кто не возвеселится? Воин царев предгрядет, и кто не притечеть? Глас Слова вопиеть, и кто не услышить? Вси усретаем, вси радуемся, вси торжественная празднуем, и руце простерше с веселием на пеленах того держати мнимся. Иоанн раждается, иже во пророцех больший и до егоже пророчества: Вси бо, рече, пророии до Иоанна прорекоша. Иоанн, емуже точен никтоже вста в рожденных женами. Иоанн - предначинатель крещения и составитель обрезания. Иоанн, иже от пророков пророк, священническых и престарившихся чресл священнейшая и младая отрасль, неплодныа и старица сад богоданный и многоплодный. Иоанн - другий Илья пустыньства токмо образом, житием же и достоиньством и того и всех превшедый. Звезда, превозславающиа праведному Солнцу; горлица пустыннаа, весну предвозвещевающиа спасительну; друг Женихов, иже во чреве играя и в пустыни вопиа: Покайтеся, и во аде благовествуяй. Иоанн, иже от обетования рожденный, иже рожением своим отчее разреши безгласие и матернее неплодие..." и прочее.

Самое Слово состоит все из толкования на дневное Евангелие о рождении Иоанна Предтечи и обстоятельствах рождения. В этом толковании проповедник то показывает смысл евангельских сказаний, то делает им перифраз и распространяет их своими соображениями, то обращается к виновнику торжества - святому Иоанну и снова восхваляет его. Например: "Мнози от обетованиа рождени быша и неплодных матерей, но не многым даром, якоже Иоанн, сподобишася, ниже в рожденныих женами больши свидетельствовани быша. Рожден бысть Исаак от старческыих Авраамлих чресл и неплодныа Сарры и от обетования; рожден бысть и Сампсон, крепкий он в человецех, от обетования; подобно роди и Анна молитвеннаго плода Самуила. И Исаак убо еже о нем исполнитися обетованию дар прият, и еже царем от него изыти, от негоже и Христос по плоти. Сампсон еже судити Израилю, еже назорей быти, еже иноплеменники побеждати. Самуил же от младеньства дан быти Богови, еже помазовати царя, еже зватися зряй предняя. Иоанн же многим и великим даром тайник бысть от самых зачал зачатия, от самых матерних ложесн, еже Духа Святаго исполнитися прежде рождениа, еже пророк всех большему быти, еже ходатаю Ветхаго и Новаго Завета, еже от Гавриила благовещену быти, еже всемирныя Радости Предтечи явитися, еже уединенное и несмесное житие, еже пустыня предпочести жестокая, еже паче человека пища имети, еже и проповедати покаяние и крещати во Иердане, исходящи к нему всей Иудейской стране и Иерусалимской, еже познати во плоти крыющагося Бога, еже Того показовати народом: Се Агньць, глаголя, Божий, вземляй грехи мира; еже рукою коснутися пречистому оному и нетленному Верху и в речных погрузити струях, еже Отечь глас слышати Крещаемаго свидетельствующий, еже Дух Святый видети чувственныма очима, яко голубь, сходящь на Нь, еже люди учити подобающему крещениа и покаянна житию, еже чистоту законополагати и воины наказовати любомудрствовати и довольни быти своими оброкы, еже царя обличити беззаконнующа, еже не бегати Иродиады бояся, якоже Илья Иезавелина прещениа четыридесяте дне и толикых же нощий; еже с дерзновением обличити приходящая иудеа и исчадия ехиднина нарицати, еже в темници мечем усечену быти и во аде благовестити чаемое избавление. Таков Елисаветин плод неплодныа старица!" И далее: "Что ж к нему ангел? Не бойся, Захариа. Сице и к Девеи рече: Не бойся, Мариам, и женам у гроба явлейся ангел. Не бойтеся, рече. Обычно сие благому оному и безплотному естьству, еже первие страх отгонити и тако благовестие приносити, яко да прочее безмятежне устроени бывше, сладце приимет благовествуемое. Не бойся, Захариа, понеже услышана молитва твоя и жена твоя родить тебе чадо. Тоже не о еже молитись родити сына, но о людех услышана бысть молитва твоя; прията бысть, рече, а не отриновена, якоже хотящих по тебе в той бывати службе. Они бо егда воздеют руки своя к Богу, якоже Исаием Господь глагола, отврати лице Свое от них, всесожжениа овен, и тук агнечь, и кровь юнец и козел не хощет, аще принесут семидал, суетно, фимьям мерзость Ему есть, новомесячиа и субботы их и день велик не терпит, посты и праздники их ненавидит душа Его; аще умножать молитву, не послушает: руце бо их исполнь будут Крове Сына Его. Твоя же молитва услышана бысть, яже сотворил еси о себе и о людскых невежествиих. И якоже Аарон первый в сей службе бысть, тако и ты последний тоя будеши: уже бо закон, обетшавший, изнемогший, упокоити хощет, Иже закону Господь. И не токмо молитва твоя услышана бысть, но и жена твоя родит тебе чадо, изменится и неплодства печали и поношение, иже от неплодиа; не ктому сетован и поничущи на землю к храму приидеть явитися Господеви, но светла и хвалящеся о благочадии. И наречеши имя ему Иоанн, понеже не сени закона, якоже ты, но благодати Сына Божия служитель будеть... Будет, рече, велик пред Богом. О непостижимых Божиих судьбах! О крайняго человеколюбия! О величеству достоинства Иоаннова! Будет велик пред Богом. Ангели, служебнии дуси, но не велици пред Богом, тьмы бо ангел служат ему, яко же в Даниле пишется, и тысяща архангель. Но и серафими не велики пред Богом: являет же ся во Исаи лица и ноги закрывающе с толицем страхом, с толицем спрятанием стояще окресть престола оного царскаго и превознесеннаго. О Иоанне же ть самый Гавриил, иже ангелом начальник, будет, рече, велик пред Богом. И в лепоту такову достояше быта другу Женихову!.. Бысть, рече, яко услыша Елисавет целование Мариино, взыграся младенец, во чреве еа. Позна раб своего Владыку, виде воин своего Царя, в багряницу плоти облачащася, якоже в чертозе коем ложесн Марииных, и весь некако любо пряшеся ко исходу. Елма же сему время не у пришло бяше и язык не еще вещающь имяше. Играет убо во чреве, Тому кланяяся, матери же дает своего языка дар пророчествовати и почести Цареву Матерь пришедшую. Аще бо он не взыгрался бы, Елисавет не исполнитися хотяше Духа Свята. Темже яже от неа к Марии глаголи Иоаннови бяху. О чюдеси! Свершен пророк бяше, не еще чувства свершена имеяй младенец, ниже еще на воздух дхнув! Кто виде или кто слыша младенца-пророка не на руках, не в пеленах, не отдоена, но в чреве шестомесячна? Тогда бо и Духа Святаго исполнися, егда и возыграся,- а идеже Дух, вся совершена суть действом Его и недостаточная прелагаема на совершение". Или еще: "Отроча же растяше и крепляшеся духом и бе в пустынях до явления его ко Израилю, поелику бо телом растяше и духовное дарование приемляше, ращению телесному спротяжютися благодати, дондеже мужа свершена того возрасти, и духовнаго устрой, и крепляше Духом. Дивлюся, помышляв, и ин от иного бываю, како отроча, матерняго сосца лишено, и пеленнаго одеяниа, жестость стерпе пустынную! Но Дух тому сьсец бяше, и одеяние, и прочаго попечениа матерняго место исполняйте, яко да непричастен будет иже в мире злобам, яко достойно верен будет от пустыня явлься ко Израилю, яко да благоприятно будет его во свидетельство о Христе, яко да честен будет всем от крайняго пустыньства, от одианиа, от нестяжаниа, от пища безпищныа, яко да обличителен будет, яко да не на лица зрить. И достоит со мнозем опасьством Божественнаго оного мужа смотрити житие, како в естьстве человечесте бе и выше человека пребыванием зряшеся. Кая бо пища Иоанова? Вермие дубное и медь дивий самоуготована трапеза, нетруднаа, неотяготительна, нетучнеющиа, не могущаа воевати на духовную крепость. Что ж питие? Вода чистительнаа, быстраа, трезвеная, не смущающая надглавный мозг. Каково ж одеание? Вельбужии власа - любомудреное украшение, пустыннаа багряница, древнее прародителей одеание. Что ж пояс? От кожа - мужественное являа отсюду и еже в подвизе быта всегда и делании, а не в сластолюбии и разслаблении, и понеже кожа мертва животнаго есть часть, назнаменоваше о чреслех его стоя усьменый он пояс, яко весь Христу живяше, мертв же бе от человеческых всех".