Ангел в моей постели - Мелоди Томас

Виктория повернулась и стала ощупью разбирать имена и даты жизни тех, кто был похоронен в гранитной стене. Она нашла имя своей матери. Оно было выгравировано на каменном полу у стены, выходившей в сад. Виктория опустилась на колени и долго стояла, не отрывая ладоней от надписи.

И лишь когда взошло солнце, она положила руки на знак, выгравированный рядом с именем ее матери.

Яркий свет, лившийся сквозь витражи, помог ей заметить две слабые метки на соседних с могилой матери камнях. Вытирая слезы, Виктория достала медальон и поднесла к овальному углублению в камне. Она провела пальцем вдоль тяжелого квадратного гранитного камня, касаясь ногтем его края, и поняла, что его можно вынуть. Кровь отхлынула от лица, она встала, попятилась и, сев на скамью, разжала руку, сжимавшую медальон.

– Это ключ, – донесся голос из темноты за ее спиной.

Она вскрикнула и вскочила на ноги. На каменной скамье у задней стены сидел лорд Рейвенспур, верхнюю часть его тела скрывала тень.

– Вставив медальон, вы повернете крышку. Ваш отец построил этот мавзолей при условии, что никто, кроме его жены, никогда не будет похоронен под полом. – Он поднялся.

Рейвенспур был без шляпы и держал в руке перчатки. Сложенное пальто лежало рядом на скамье.

– Тому, кто уже знает, где находится сокровище, не нужен медальон.

– Он нужен, чтобы не взорвать этот мавзолей с помощью динамита. – Рейвенспур подошел к окну и посмотрел на море. – Назначено вознаграждение тому, кто найдет сокровища. Даже небольшой процент сделает человека богатым.

– Но не я нашла его. Нашел Дэвид.

– Дэвид отдает вам свое вознаграждение. Если вы предпочтете уехать, я обещал ему не мешать вам. Иначе он не сказал бы мне, что нашел.

Она закрыла глаза.

– Дэвид упрямый, он ходит по лезвию ножа. Верните ему его вознаграждение.

Рейвенспур, прищурившись, смотрел на нее.

– Три дня Дэвид был болен. Я думал, старания найти вас убьют его. Не знаю, откуда он узнал, что вы в Брайтоне. Но он не хотел уезжать. Неделю назад он нашел свидетельство о браке ваших родителей. Фамилия вашей матери Салливэн. Она и ваш отец венчались в часовне у моря. – Лорд Рейвенспур кивнул на каменную плиту. – Мы можем ее открыть.

Виктория взглянула на медальон, лежавший на ее ладони, и протянула его Рейвенспуру:

– Мне не нужны сокровища. И я больше не собираюсь бежать. Пожалуйста, поднимите плиту после того, как я уйду. А медальон отдайте моему сыну.

Рейвенспур сдержанно улыбнулся и взял медальон.

– Он предупреждал меня, что вы именно так и скажете.

– Значит, это было испытание?

– Нет. Я действительно поклялся, что отпущу вас, если вы захотите уйти. – Он вынул пачку бумаг из кармана. – Он сделает все, что необходимо для вашей свободы. Вы достойны этого, Виктория.

– Меня зовут Маргарет Фаради, ваша милость. Думаю, мы оба это знаем.

– Но есть свидетель, который утверждает, что Маргарет Фаради умерла восемнадцатого декабря 1863 года у берегов Бомбея.

– Что?

– Это правда, леди Манро. Видите ли, даже лорд Уэр не может взмахнуть волшебной палочкой и стереть первые восемнадцать лет жизни Мэг Фаради. Даже если бы ее судил новый трибунал и снял с нее все обвинения, то, как только публике стало бы известно о найденном сокровище, мисс Фаради уже никогда бы не смогла вернуться к нормальной жизни. Ее связь с полковником Фаради навсегда сделала бы ее узницей своей репутации и запятнала бы тех, кого она любит. Такое пятно не так-то просто смыть.

Виктория это хорошо понимала.

– И поскольку свидетели умерли...

– Вы же не думаете, что я их убила?

– Это дело рук Памелы Рокуэлл. Мы полагаем, что три года назад она вышла замуж за Йена Рокуэлла, чтобы быть поближе к его отцу. Она получила доступ к бумагам майора Рокуэлла по этому делу, подобралась к Кинли, а через него к вашему отцу. Она была «кротом» и совершила государственную измену ради своей доли золота. К сожалению, ни с чем несоизмерима величина вреда, который Памела и ваш отец нанесли нам.

– Где она? – шепотом спросила Виктория.

– В эту минуту муж везет ее в сумасшедший дом на юге Уэльса. Вместо открытого суда и публичной казни она проведет остаток жизни в заключении. Не жалейте ее, – добавил Рейвенспур, когда Виктория отвела взгляд. – Она пыталась убить своего мужа и сделала бы что-нибудь с вашим сыном, если бы вовремя не появились Рокуэлл с Дэвидом.

– Мой отец умер от пули Памелы. То, что он спас мне жизнь ценой собственной жизни, он, должно быть, воспринял как последний акт греческой трагедии. – Она скрестила на груди руки. – Его тело в коттедже недалеко отсюда.

– Люди Дэвида шли по вашим следам до коттеджа.

Она обхватила руками плечи.

– Что теперь будет?

– Вы – все, что осталось от «Союза девяти», – сказал он, и она посмотрела ему в глаза. – Но поскольку Мэг Фаради помогла нашим агентам в Калькутте, а затем и здесь раскрыть это важное дело, правительство считает возможным похоронить ее прошлое здесь, в этом склепе, и оправдать посмертно. Судебное дело останется закрытым. Суда не будет. Завтра все документы по делу дочери полковника Фаради будут уничтожены. Ей предоставляется шанс начать новую жизнь как Виктории Манро. Я могу предложить это как защиту ее личности и ее семьи.

Виктория зажала рот кулачком, не веря своим ушам.

– Но Мэг Фаради – жена Дэвида. У нас есть сын. Понимает ли Дэвид, как это может отразиться на Натаниеле?

– Думаю, это была идея не только его, но и сэра Генри.

– Не может быть! – ахнула Виктория.

– Дэвид получил особое разрешение на брак. Он женится на вас, перед тем как вы вернетесь в Роуз-Брайер. Жизнь не бывает совершенной на все сто процентов, но может быть близка к этому. Когда вы выйдете отсюда, вы будете свободны, Виктория.

Свободна!

Ее сердце билось так, что едва не выскочило из груди.

– Вы не представляете, сколько лет я ждала, чтобы услышать это слово.

Лорд Рейвенспур перекинул пальто через руку, а другую руку протянул ей:

– Позвольте мне быть первым, кто представит вас родственникам моей жены, леди Чедвик.

Она порывисто обняла его в нарушение всех приличий:

– Благодарю вас, ваша милость. Благодарю!

– Ваш сын и Бетани несколько последних недель находились с моей женой в моем имении в Олдбери. Сейчас там с ними вся семья. Поблагодарите брата Дэвида, Кристофера, за щенка, которого Натаниел собирается привезти домой. Крис любит делиться. Он очень щедрый. Спросите Райана, или Джонни, или Колина.

Она рассмеялась:

– Судя по вашим словам, они просто замечательные.

– Это так, – с чувством произнес лорд Рейвенспур.

Смахнув слезы, Виктория опустила глаза и, наклонившись, дотронулась до имени матери. Затем взглянула на ангела, смотревшего на нее со стеклянного потолка. Если что-то хорошее осталось от первых восемнадцати лет ее жизни, это был он, стоявший у мраморного святилища в ожидании ее прихода.